Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

— Скилиро Аэра… — прошептала Грейнджер. Возле правой ладони начал материализовываться в воздухе крупный водяной шар.

— Дуэль уже окончена, грязнокровка, — повторил слизеринец, крепче перехватив её руку. — У тебя даже нет волшебной палочки!

— Окончена? Нет, дорогой мой, всё ещё только начинается. Нам с тобой, оказывается, ещё так много нужно обсудить… — произнесла она почти радостно и многообещающе. Это можно было бы даже принять за флирт, если бы под её контролем вода уже не успела обхватить пальцы и вытянуться дальше пятью длинными полупрозрачными лезвиями. — Глацио. Фирмо.

Малфой вздрогнул от холода, когда тонкие ледяные «когти» прикоснулись к его предплечью. Грейнджер даже улыбнулась ему, прежде чем резко вывернуть запястье в сторону. Волшебник громко вскрикнул, когда полдесятка укрепленных магией лезвий скользящим движением распороли рукав его мантии, рубашку и кожу под ней, хватка разжалась сама собой. Кайнетт был рад, что заранее озаботился заглушающим звуки барьером вокруг места дуэли.

Ведьма почти без замаха ударила его сверху вниз вдоль плеча, оставляя несколько разрезов, почти прозрачный лёд быстро стал красным. Слизеринец закричал вновь и попытался отшатнуться от неё.

— Драко! — Гринграсс выдернула из-под мантии палочку и направила на пятикурсницу. — Депуль…

— Силенцио, — Кайнетт опередил её, наложив безмолвие. Астория беззвучно выкрикнула последний слог арии, но ничего не произошло. Она растерянно посмотрела на ставший бесполезным мистический знак, затем перевела почти обиженный взгляд на Мерфи. — Импедимента.

Когда третьекурсница застыла на месте, маг вновь посмотрел на дуэлянтов. В этот момент Малфой вновь попытался сделать шаг назад и направить на Грейнджер собственную палочку, которую так и не успел убрать. Освободив и левую руку, ведьма ударила его тыльной стороной ладони по лицу так, что голова дёрнулась в сторону. Левой рукой перехватила запястье, не давая прицелиться мистическим знаком или хотя бы отойти, затем взмахнула когтями, едва не задев лицо волшебника, ударила по сгибу локтя, оставляя новые порезы. Драко крикнул вновь, разжал ладонь, уронив волшебную палочку на пол, но скорее от боли и от страха, вряд ли так быстро были перерезаны связки. На взгляд Кайнетта, импровизированное оружие ведьмы имело не слишком эффективную форму — даже небольшой изгиб позволил бы легко оставлять куда более глубокие разрезы, а чтобы нанести такими когтями серьёзный колющий удар, у неё банально не хватит физической силы.

— Стой, стой, что ты творишь, гряз… — когда Грейнджер всё-таки выпустила его руку, Малфой сумел отшатнуться назад, пытаясь оказаться как можно дальше от неё. Идея драться врукопашную даже не пришла ему в голову, и вряд ли дело тут в рыцарстве, уважении к даме и благородных манерах.

— То, что необходимо, — последовал спокойный ответ. — Скилиро Аэра. Фирмо.

В её левой руке материализовалась копия знакомой шпаги, тонкий клинок сразу засветился зелёным, приобретая неестественную для льда прочность. Короткий взмах откинул в сторону мантию, затем выпад проткнул ботинок и стопу под ним, заставив волшебника с ещё одним криком рухнуть на пол.

— Не торопись… Глацио, — ведьма сделала жест правой рукой, с которой так и не убрала когти. Заклинание превратило в лёд натекшую и пропитавшую одежду кровь, примораживая мантию волшебника к полу и сковывая его движения. Для гарантии Грейнджер воткнула шпагу в паркет, пригвоздив к полу мантию и едва не зацепив здоровую ногу волшебника. Оперлась двумя руками на эфес, не давая вырвать одежду. Теперь Малфой почти не мог пошевелиться. — Помнишь, нам ещё нужно поговорить? Поразительно, я думала, что любители тёмных искусств меня ждут снаружи, но один из них оказался совсем рядом. Невероятно!

Она засмеялась, сначала тихо, потом громче и громче, почти истерично. Вдруг резко закашлялась, навалилась всем весом на шпагу, чтобы не упасть. Наконец, смогла перевести дыхание, смахнула левой рукой выступивший пот и спросила у смотрящего на неё почти в панике Малфоя:

— Ты правда думал, что так сможешь выиграть дуэль? Правда?

— Гермиона, — спокойным голосом позвал маг. — Успокоительное. Флакон в левом кармане.

— Что? — она удивлённо обернулась на голос, словно забыв, что они в комнате не вдвоём с Драко. Затем медленно кивнула, не глядя потянулась за ёмкостью, открыла и сделала глоток. Подождала несколько секунд, прикрыв глаза, вернула флакон на место и произнесла негромко: — Да, так будет лучше, — после этого вновь перевела взгляд на чистокровного, безуспешно пытающегося выползти из собственной одежды. — Ты в самом деле думал, что «глупая грязнокровка» не узнает любимое заклинание вашего Долохова? Как он там его обозвал, «Lilac Mortem»? «Сиреневая смерть», как поэтично, не правда ли… Спазм гладких мышц и никаких внешних следов. Зато чертовски больно и невозможно дышать. Интересно, сколько это было в «Круциатусах»?

Кайнетт удивлённо склонил голову, по-новому оглядывая недавних дуэлянтов. Он тоже читал об Антонине Долохове из ближнего круга «Тёмного лорда» и о разработанном им заклинании тёмной магии. Своеобразная противоположность «Петрификусу», безопасно блокирующему только скелетные мышцы. Судорога нескольких внутренних органов сразу: в самом мягком случае вызывает болевой шок и потерю сознания, при полноценном попадании и без щитов — быструю смерть от остановки сердца в сочетании с необратимым бронхоспазмом.

— Прости… я не хотел. Я не знал, какой будет эффект! Думал, оно просто остановит на месте, парализует, — неразборчиво пробормотал Малфой. Похоже, ему в жизни не часто приходилось перед кем-либо извиняться. Но сейчас это был единственный выход.

— Ничего-ничего. Когда мы последний раз виделись с твоей дражайшей тётушкой, она всё равно впечатлила меня куда больше. А это был даже интересный опыт — не так уж часто против меня применяют тёмную магию. Но куда любопытнее другое… — всё ещё опираясь левой ладонью на эфес шпаги, ведьма наклонилась к Малфою, правая рука с ледяными когтями почти коснулась его мантии. — Сам ты научиться такому никак не мог. Значит, тебя готовили. Но кто? Кэрроу? Снейп? Любимая тётя? Отец? Матушка — сестра Беллатрикс? Кто?! — выдохнула она резко, наклоняясь ближе. Четыре когтя воткнулись в грудь, неглубоко, но точно болезненно. Мантия вокруг них начала быстро пропитываться кровью.

— Кэрроу! Амикус Кэрроу, — заговорил волшебник быстро, будто боясь, что не успеет. Он пытался отстраниться от холодных лезвий, но вжаться в пол ещё сильнее было невозможно. — Это была его идея! Как раз на такой случай, если придётся решать что-то между клубами. Но он не объяснял, каким будет эффект, правда!

Последнее было откровенной ложью, в этом Кайнетт не сомневался. Нельзя освоить мистерию, а тем более невербально, как он это продемонстрировал, не имея представления — как именно она изменяет реальность. Более того, мальчишку явно натаскивали именно на эти чары. Что касается прочего — сложно судить, однако странно, если бы