Читаем без скачивания Развал/схождение - Андрей Константинов

– Я сто раз просил тебя не называть меня «малыш»!

В голосе Федора Николаевича прорезались нотки раздражения.

В этот момент он был противен сам себе, но ничего поделать с собой не мог – это Боль говорила за него, диктуя Свои правила и озвучивая Свои желания.

– Всё-всё, успокойся. Извини. Больше не буду.

– А твой Серафим – шарлатан и прохвост. Ноги чтоб его в нашем доме больше не было!

– Ну, знаешь! – обиженно вскинулась Ольга. – Я целыми днями мотаюсь по городу, пытаюсь любыми, пускай самыми фантастическими, способами, но – помочь. А он… он… вместо благодарности…

В уголках ее глаз непроизвольно выступили слезинки.

– Ну, извини-извини, – смущенно зашептал Федор Николаевич. – Слышишь, Оленька? Ну, прости ты больного старика.

– Больного – да. Но! Не старика!

– Принеси, пожалуйста, больному его таблетки, – вымученно улыбнулся «не-старик», и Ольга, вздохнув, покорно направилась на кухню.

– И верни мне телефон! Я жду очень важного звонка из банка, – полетело ей вдогонку.

– А заниматься служебными вопросами тот же Лощилин тебе строго-настрого запретил.

– Но ведь ты ему не скажешь, правда?

Молодая красивая женщина качнула огромными ресницами и грустно констатировала:

– Согласна. Ты – не малыш. Ты – трудоголик и чудовище.

На душе у Федора Николаевича потеплело.

Потому что распахнутые навстречу тебе ТАКИЕ глаза – единственно они и стоят того, чтобы продолжать жить.

Жить, наслаждаясь их созерцанием. Фиксируя и запоминая. Чтобы там, на Небе, было о чем вспоминать и чем гордиться.

«Гордиться», ибо мало кто на этой Земле может похвастаться тем, что его любят ТАКИЕ глаза…

Санкт-Петербург, 21 октября, пт.

Дабы не отпугивать потенциальных клиентов официальным названием «Городская психиатрическая больница № 7 имени академика И. П. Павлова», с некоторых пор данное медицинское учреждение шифровалось под более лаконичной и умиротворяющей вывеской «Клиника неврозов».

Земля, на которой стояло старинное здание больнички, по нынешним питерским меркам считалась одной из самых дорогих и «козырных». Судите сами: Васильевский остров, совсем рядом с церковью Успенского подворья монастыря Оптиной пустыни. А значит – всего в нескольких минутах ходьбы от потрясающе красивого вида на Неву с набережной лейтенанта Шмидта. Даже странно, что подобное учреждение до сих пор продолжало пребывать в своих исторических стенах. А не оказалось выдавлено куда-нибудь в спальные районы, а то и вовсе – в область. А что? Там и воздух чище, и шума меньше, что для «нервенных» болезней всяко пользительней. А здесь, на освободившейся территории, вполне можно было забабахать очередную «стекляху» бизнес-центра или, на худой конец, отельчик. Этажей, эдак, в семь – девять, больше оно ведь и не нужно, правда?..

Впрочем, озвученная нами «странность» имела под собой основания. Поскольку начиная примерно с середины девяностых годов прошлого века, продолжая работать под девизом «все психи в гости будут к нам», медучреждение сделало основную ставку на обслуживание вип-клиентов. А именно – состоятельных дамочек: жен, дочерей, любовниц, подруг, бизнес-вумен. Плюс – все перечисленные категории, но с приставкой «экс-». Будучи подвержены огромному количеству стрессов, фобий, депрессий и прочих проблем психического свойства (здесь – от вполне естественных страхов лишиться богатого кормильца до банального бытового алкоголизма), таковые порядочные дамы из высшего света стали попадать сюда пачками – сначала на общих основаниях, а затем для них скоренько забабахали вип-апартаменты. Причем затраты на реконструкцию отбились за какие-то неполные парочку лет. И вот как раз в одну из таких «люксовых» палат этим вечером и заявилась проведать подругу Ольга Глинская.

Их знакомство состоялось около года назад на официальном приеме, что давался в правительственной резиденции К-2 на Крестовском острове. По сути, то был первый для Федора Николаевича выход в свет с молодой женой, и, помнится, поначалу он ужасно нервничал и стеснялся. Причем стеснялся всех поголовно, включая новую супругу. Однако Ольга умудрилась с ходу очаровать и покорить подавляющее большинство присутствующих, за исключением разве что ортодоксальных представителей «голубой» ориентации. И вот там-то, невзирая на внушительную разницу в возрасте и статусе, они с госпожой Нарышкиной очень быстро и естественно сошлись: сначала на почве взаимного интереса к косметологии и ювелирному делу, а затем и по множеству других, не менее занимательных тем. Таких, например, как ворожба и народное целительство.

– А ведь я вам еще после истории с куклой говорила – порчу на вас насылают, Елена Ивановна! – назидательно выговаривала Ольга, сгружая в холодильник всяко-разные деликатесные вкусности. – Однозначно! Надо было сразу обратиться за помощью к Серафиму. Да, его услуги недешевы…

– Ох, Оленька! Да причем здесь деньги? – тяжко вздохнула госпожа Нарышкина. – Был бы толк! Вон, у вас-то серьезных улучшений тоже пока не наблюдается: что с магом этим, что без…

– А серьезных, да чтобы скоро, и быть не могло, – убежденно парировала Глинская. – Серафим меня сразу предупредил, что наш случай очень запущенный. – Здесь Ольга страдальчески закатила глаза. – Вот если бы я сразу к нему обратилась. Я ведь, Елена Ивановна, куда только не кидалась: и врачей самых лучших приводила, и батюшку на дом приглашала.

– Да-да, деточка, я знаю.

– И все без толку. Только время драгоценное потеряла.

– А что же Серафим?

– После нескольких сеансов к Федору Николаевичу по крайней мере аппетит вернулся. Ну, скажем так, почти вернулся. И я считаю, что одно это – уже победа. Значит, организм начал потихонечку бороться.

– Да-а-а… аппетит – это хорошо, – задумалась о своем Нарышкина и невольно покосилась на стоящие под столом напольные весы. – А вот у меня сейчас… Боюсь даже вставать на них.

– Вот видите! Кстати, я как раз вчера была у Серафима и замолвила за вас словечко.

– И что он сказал? – оживилась Елена Ивановна.

– Вы же знаете – у него приемы расписаны на несколько месяцев вперед. Но тем не менее для вас Серафим пообещал сделать исключение. Он перенесет какие-то более легкие случаи на попозже, а сам займется вами.

– А у меня, значит… О, Господи!

– Ох я нерпа глупая! – спохватилась Ольга. – Язык без костей.

– Ничего от меня не скрывай. Говори!

– Не хотела я вас, Елена Ивановна, пугать, но… В общем, Серафим сказал, что по всем внешним признакам ваш… хм… сглаз… он – да, непростой…

– О, Боже!

В этот момент в дверь постучали и в палату вошла располагающей наружности женщина в медицинском халате, наброшенном поверх расстегнутого плащика.

– Добрый вечер! Нарышкина Елена Ивановна – это вы? – обратилась та к возлежавшей.

– Да. А вы… э-э-э-э…?

– Меня зовут Наталья Александровна. Я – врач. Но работаю не в этой клинике, а в Военно-медицинской академии.

– А по какой специализации? – строго вопросила Глинская и уточнила: – Надеюсь, не психиатрия?

– Ну, почему сразу? Я… – Здесь Наталья Александровна слегка запнулась. – Я… хм… кардиолог.

– А что? У меня еще и?.. – побледнела Елена Ивановна.

– Нет-нет, успокойтесь. Просто знакомые вашего супруга попросили меня о небольшой консультации. Так сказать – взгляд стороннего наблюдателя.

– Знакомые Стасика?.. Ну… ну хорошо.

– Простите, – обратилась врачиха к Ольге. – Вы не могли бы оставить нас одних? Впрочем, если вы еще не закончили, я могу обождать-погулять.

– Да-да, конечно, без проблем. Всё, Елена Ивановна, я побежала. А вы давайте тут, поправляйтесь. – Глинская подошла к кровати, склонилась для прощального «чмоки-чмоки» и прошептала: – Визиточку с телефоном Серафима я оставила на столе. Обязательно ему позвоните. Сегодня же!..

В зачаленном на парковочке клиники неврозов «фердинанде» вот уже больше часа томился Петрухин и, коротая время, забавлялся игрой в «танчики» на мобильном телефоне, поминутно поглядывая на центральный подъезд.

Служебный микроавтобус был бесцеремонно экспроприирован им на сегодняшний вечер с плавным перетеканием «времени аренды» на последующие оба выходных. На замечание Купцова, дескать: «Какие могут быть выходные, когда у нас халтура?» – партнер в довольно грубой форме разъяснил, что согласно Трудового Кодекса имеет право на сорокачасовую рабочую неделю («Если не веришь мне, можешь справиться у знакомого юрисконсульта»). Так вот персонально он, Петрухин, к вечеру нынешней пятницы отмантулил таковых часов не менее пятидесяти. А посему собирается полноценно отдохнуть и восстановить пошатнувшееся здоровье – как физическое, так и душевное. Далее последовала реплика о том, что «коли у отдельных трудоголиков свербит в одном месте, им никто не запрещает продолжить оперативно-сыскные мероприятия в индивидуальном порядке». В частности, направиться в стоматологическую клинику и выяснить: действительно ли персональный шофер Нарышкиных лечил свои зубья в те дни, когда дражайшую Елену Ивановну неизвестные шутники развлекали куклами и картами? Равно как попытаться разузнать за новый адрес гадалки Александры. Той самой, которая в миру – гражданка Гусева.