Читаем без скачивания Выйти замуж за 100 дней - Мари Князева

Но парень отрицательно качнул головой:

— Нет у меня отца. Точнее, есть, но он в другом городе живёт. Мы почти не видимся.

— Как же? А вчера…

— Это дядя мой, мамин брат, — буркнул Петя, тоном выражая отношение к родственнику. — Мама попросила его меня в больницу отвезти, когда мне плохо с животом стало.

— Так ты что же, один живёшь, пока мама в Америке?!

— Нет, с бабушкой. Точнее, с прабабушкой. Но она старенькая очень, больная.

Надя печально вздохнула. Бедные дети! Ей казалось, что от своих она ни за что бы так надолго и так далеко не уехала. И уж тем более не пропала бы без связи.

Ей хотелось подольше остаться в больнице, но нужно было ещё подготовиться к походу в театр с Анатолием, да и медсёстры уже с неодобрением поглядывали на их весёлую компанию.

* * *

Встречу Толик назначил у входа в железнодорожный вокзал: ехать удобнее всего было на электричке, чтобы без пробок туда и обратно. Надя приехала туда на автобусе, что было непросто, учитывая каблуки (пусть и небольшие, но всё равно непривычные для её ног). А ещё она замёрзла, пока шла от остановки до крыльца вокзала, потому что мама уговорила её надеть шёлковое платье с выпускного и тонкие капроновые колготки, а сверху только плащик и даже не разрешила проложить между ними тёплую кофту, чтобы не выглядеть колхозно, когда разденется в фойе театра…

И каково же было Надино удивление, когда после всех этих трудностей и лишений она обнаружила возле входа Татьяну Дмитриевну! Толик, разумеется, тоже был там, но он как будто слегка прятался за широкую мамину спину, то ли от свежего весеннего ветерка, то ли от Нади.

— З-здравствуйте, — растерянно пробормотала она, обращаясь в основном к потенциальной свекрови.

— Здраавствуй, Надюша, — протянула Татьяна Дмитриевна почему-то не так дружелюбно, как она это делала у Мельниковых дома. — Ты что же это, простудиться решила? Ты почему так легко оделась? Не май-месяц на дворе, а вечером станет ещё прохладнее.

Толик молчал. Надя ещё больше растерялась.

— Я… я… А вы… с нами поедете?

— Конечно! — отрезала Татьяна Дмитриевна. — Разве прилично девушке с мужчиной наедине встречаться, пока они ещё не обручились?!

Надя раскрыла рот, но не нашлась, что возразить — и закрыла обратно. С одной стороны, верно, но с другой — они же в театр… А впрочем, ладно. Надя пока ещё не решила, как относиться к этой гиперопеке.

Они вошли в вокзал и направились к кассам. Татьяна Дмитриевна сама пообщалась с кассиром и сама всё оплатила, а потом с покровительственным видом вручила Наде билет в виде чека. Уселись они втроём на тройное сиденье: Надя и Толик по бокам, его мама — посерединке.

— Мне нужно очень серьёзно поговорить с тобой, милая моя, — прозвучало это из уст потенциальной свекрови отнюдь не мило. — Так сказать, расставить все точки над i. Я знаю, что ты из хорошей семьи и воспитана в лучших традициях православного христианства, и всё же есть свои особенности в том, как я бы хотела видеть семейную жизнь моего сына…

За этим последовало повторное долгое перечисление всех достоинств и совершенств Толика, а потом — особенностей его режима дня, сна, питания и прочего. Затем — то, каким Татьяна Дмитриевна видит его будущее. Трое детей — не больше. Больше ему не позволит здоровье (Надя не поняла, причём тут именно его здоровье, ведь физиологический вклад отца в будущего ребёнка минимален, по сравнению с вынашиванием и выкармливанием матерью, но уточнять постеснялась). Далее, все заботы по уходу за детьми: кормление, купание, укачивание и так далее — должны ложиться на мать, а в зоне ответственности отца — только финансовое обеспечение семьи. Вот почему жена не должна работать: на ней весь дом, и уборка, и готовка, и ухаживание за мужем. К физическому труду по дому Толика также не располагает здоровье. Работа руками — это вообще не его, и дома он должен исключительно отдыхать.

В начале этой пространной речи, которая лилась из уст Татьяны Дмитриевны так бурно и непрерывно, что невозможно было вставить ни слова, ни восклицания, Надя было расстроилась. Что это за концлагерь такой с целью угнетения жены? На её взгляд, любовью тут и не пахло — одним только сотрудничеством, и то неизвестно, взаимо ли выгодным. Вот Надины мама с папой всегда помогали друг другу, да и как иначе всё успеть в многодетной семье? Но постепенно она расслабилась, решив, что Татьяна Дмитриевна просто хочет счастья своему сыну и старается добиться его известным ей способом. Что между Надей и Толиком будет происходить в семейной жизни, они решат сами, когда наконец останутся наедине. Поэтому Надя только с улыбкой кивала потенциальной свекрови, а под конец даже позволила себе шутливый вопрос:

— А кто же будет чинить розетки, сантехнику и мебель? Неужели тоже жена?

Татьяна Дмитриевна недовольно поджала губы и прищурилась:

— Думаю, мой сын в скором времени будет зарабатывать достаточно, чтобы передать тупую грязную работу соответствующим людям.

На вокзале они пересели в автобус, и Наде пришлось ещё раз пережить холод мартовского вечера, а потом неудобство раскачивания на каблуках в плотной толпе усталых и не слишком приветливых людей.

— Ты планируешь обзавестись машиной, когда освоишься на работе? — спросила Надя у Толика как можно более дружелюбным тоном, но мать опередила его с ответом:

— Ни в коем случае! Это слишком опасно! Ты знаешь, сколько людей ежегодно гибнет в авариях на дороге?! Десятки тысяч! Неужели ты готова ради комфорта рисковать жизнью членов своей семьи?! Я была о тебе лучшего мнения, Надежда…

— Я просто спросила… — пробормотала Надя в своё оправдание.

Впрочем, у её папы всегда была машина, сколько она себя помнила, и ни разу он не получил на дороге ни одной царапины, хотя и попадал иногда в ДТП.

В театре настроение её немного улучшилось: постановка оказалась очень интересной и красивой. К тому же, Татьяна Дмитриевна на этот раз разрешила Толику сесть посерединке и не докучала Наде своими лекциями во время представления.

Но антракт вылился в настоящую катастрофу.

Начиналось всё мирно, походом втроём в буфет. Правда, там всё оказалось очень дорого, и Татьяна Дмитриевна позволила молодым выпить только по чашке чая, а потом ещё минут пять вздыхала:

— Кто бы мог подумать! Стакан кипятка и пакетик — сто пятьдесят рублей! Настоящий грабёж… Я надеюсь, Надя, что, выйдя замуж, ты не станешь так транжирить семейный бюджет. Впрочем, я