Читаем без скачивания Инь, янь и всякая дрянь - Дарья Донцова

– На кого?

– На меня, – всхлипнула Лера.

– За что?

– Ну… за блузку.

– Все в порядке, – сказала Оксана и снова застучала пальцами по клавиатуре.

– Я пойду? – растерялась кондитер.

Оксана пожала плечами.

– Леронька, – опомнилась Нина Алексеевна, – хочешь чайку? Сейчас свежий заварим!

Но Костюкова, судорожно всхлипнув, выбежала из кабинета, главбух кинулась за ней.

Вернулась Нина Алексеевна через полчаса и строго приказала:

– Оксана, возьми ведомости и отнеси Павлу Николаевичу на подпись.

Бондаренко немедленно повиновалась. Едва она исчезла в коридоре, как Вера и Валя в один голос спросили:

– Что там случилось?

Нина Алексеевна пожала плечами и брякнула:

– По-моему, она сука!

– Лера? – растерянно предположила Валентина.

– Оксана, – рявкнула главбух и рассказала наконец о происшествии.

В тот момент, когда Бондаренко приблизилась к кондитерше, чтобы отдать зарплату, Лера украшала торт кремом. Нина Алексеевна не очень поняла, что именно произошло, но уяснила главное: каким-то образом жирная субстанция темно-красного цвета очутилась на белой блузке Бондаренко. Теперь Оксана дуется, но делает вид, что ничего неприятного не случилось, а бедная Костюкова пытается хоть как-то исправить свою оплошность.

Долго обсуждать случай сплетницам не удалось – Оксана вернулась с завизированными документами, и пришлось бабам прикусить языки…

Я еще немного поболтала со словоохотливыми тетками, а потом направилась в спеццех, расположенный рядом с бухгалтерией.

Никогда раньше я не бывала в месте, где пекут торты, и очень удивилась, увидев обычные шкафчики с пластиковыми дверками, плиту, духовку, холодильник. Ну прямо как у меня на кухне. Вот только стола здесь было два. Один стоял возле окна, и на нем возвышалось сооружение невиданной красоты: огромная полураскрытая раковина, а из нее выходит полуобнаженная девушка, стыдливо прикрывающая грудь и бедра пышными длинными волосами.

– Какая роскошь! – вырвалось у меня. – Леди Годива!

– Та ехала на лошади, – ответила женщина, сидевшая за вторым столом, у холодильника, – а это рождение Венеры. Заказал Николай Михайлов на именины жены.

– Хотите сказать, что это торт? – ахнула я.

– Ну да, бисквит, карамель, марципановая масса, – пояснила женщина.

– Но волосы-то настоящие!

Мастер засмеялась.

– Вряд ли найдется человек, которому понравится натуральный парик на торте.

– Из чего же вы изготовили волосы?

Кондитер загадочно округлила глаза.

– Маленький секрет. – А через секунду продолжила: – Ладно, скажу – грива из сахара, его особым образом обрабатывают. Вы хотите сделать заказ?

– Меня зовут Таня Сергеева, – представилась я.

– Лера Костюкова, – улыбнулась собеседница.

– Я подруга Оксаны Бондаренко, и…

– Извините, я очень старалась, но блузка не отстиралась! – воскликнула Лера. – Она здесь, в шкафу, сейчас отдам. Хотя с пятном ее все равно нельзя носить. Ой… простите… она Бондаренко больше не понадобится. Я ей новую блузку купила и собиралась вам вручить ее, а не испорченную.

– Что у вас с Оксаной случилось? – я решила задать вопрос в лоб.

Лера тяжело вздохнула.

– Ерунда вроде, но ваша подруга очень разнервничалась. Садитесь. Хотите чаю? С булочками?

В моем желудке уже лежало три куска торта, но разве можно отказаться от предложенного от души чаепития? За кружечкой ароматного напитка между людьми возникают доверительные отношения и…

Дверь в комнату распахнулась, на пороге появилась толстенькая брюнеточка, которая, не обращая никакого внимания на мое присутствие, заорала:

– Лерка! Мне Стасик машину купил!

– Вау! – подпрыгнула Костюкова. – Круто! Какую?

– «Мазератти»! – азартно завопила девушка.

Я разинула рот. Интересно, чем владеет кавалер работницы хлебозавода? Нефтяными скважинами? Газовыми месторождениями? Или он хозяин алмазных копей?

– Какую? – растерянно переспросила Лера. – Тома, ты ничего не путаешь? «Мазератти»?

– Ой! – всплеснула руками толстушка. – Никак не запомню название… Нет, не «Мазератти»!

– Я почему-то так и подумала, – засмеялась Лера.

– «Ламборджини»! – уточнила марку брюнетка.

Моя челюсть вновь уехала, теперь вправо.

– Да ну? – прищурилась Костюкова. – Попытайся еще раз!

– «Ламборджини», – стояла на своем Тамара, – подержанную, правда. Ей всего два года, состояние шикарное. Какая-то сорокалетняя бабка на ней в магазин каталась.

– Навряд ли «Ламборджини», – с сомнением протянула Костюкова, – это очень дорогая марка.

– «Феррари»? – предположила Тамара.

Лера покачала головой:

– Не-а.

– Не спорь! – обозлилась брюнетка. – Отлично помню, что она или «Мазератти», или «Ламборджини», или «Феррари»! Название итальянское, точно.

Я заморгала, на всякий случай придерживая подбородок рукой, Лера хихикнула, а Тамара схватила мобильный, потыкала в кнопки и спросила:

– Стасик, ты мне че купил, «Мазератти»? Ой, ну зачем орешь… Поняла, поняла!

Сунув трубку в карман, Тамара бросила на Леру торжествующий взгляд.

– Дурой меня считаешь? Ан нет! «Ланчетти» он мне взял!

– Значит, «Шевроле», – кивнула Костюкова. – Теперь понятно. Хорошая тачка, бюджетная. Если первым ее владельцем была женщина, то вообще супер.

– Сейчас в магазин сгоняю, – понизила голос Тамара, – а после смены выходи во двор, будем колесики шампанским мыть.

Повернувшись на каблуках, она вылетела в коридор.

– Девчонки! – донесся из-за двери ее пронзительный голосок. – Мне Стаська «Мазератти» купил! Красную! Супер!

Я не выдержала и расмеялась. Лера достала из шкафчика пакетики с заваркой и, опуская их в кружку, улыбнулась:

– А между прочим, Тома не блондинка!

– Может, она красит волосы в черный цвет? – поддержала я шутливую беседу. – Интересно, сколько стоит «Феррари», пусть даже не новый, а двухгодовалый?

– Не знаю, – без всякой зависти в голосе ответила Лера, – но думаю, нам с вами на него за всю жизнь не заработать. Вы кем работаете?

– Преподаю русский язык и литературу, – ответила я почти правду. В моем дипломе указана именно эта профессия, и я в самом деле стояла некоторое время с мелом у доски. Правда, быстро поняла: лучше чистить клетки диким тиграм, чем иметь дело с детьми. А особенно – с их родителями.

Лера водрузила на стол кружки, мы приступили к чаепитию, и очень скоро я узнала детали неприятного инцидента…

Когда Бондаренко вошла в цех эксклюзивных тортов, Лера украшала очередное свое изделие кремом – выдавливала его из одноразового бумажного кондитерского мешка, создавая роскошный пион. Оторваться от процесса было невозможно, поэтому Костюкова сказала:

– Пожалуйста, подождите.

– Я вам принесла зарплату, – сообщила Оксана.

– Одну минуточку, – процедила Лера, которая не любит, когда ей мешают работать.

– Надо расписаться в ведомости, – бесстрастно продолжала Оксана.

Лера стала сердиться. Ну неужели бухгалтерше не понятно, что пион – это вам не простецкая роза? Крем надо уложить многослойно и очень аккуратно, чуть капнешь не туда – и цветок развалится… Да еще Лера добавляет в массу лично ею разработанные абсолютно натуральные добавки, от которых украшение начинает почти в секунду застывать, поэтому медлить нельзя.

– Ведомость на столе, – нахально напомнила Бондаренко.

Костюкова посильнее сжала мешок, но промолчала.

– Ничего, я подожду. Постою, пока вы не соизволите оторваться от розочки, – заявила Оксана.

Сейчас, вспоминая произошедшее, Лера понимает, что та не хотела ее обидеть. Ну откуда бухгалтеру знать о тонкостях кондитерского искусства? Но в тот момент слово «розочка» показалось Лере пощечиной.

– Розы лепят первокурсники кулинарного техникума, а у меня махровый пион с капельками росы! – рявкнула Костюкова.

– Не вижу разницы, – равнодушно бросила Оксана. – Вроде на бисквитах все цветы одинаковые. У них вкус разный?

Это было уже слишком! От возмущения у Леры перехватило дыхание, пальцы посильнее сжали мешок, и тут он неожиданно порвался, струя жирного темно-красного крема выплеснулась на белую блузку бухгалтерши.

– Черт! – воскликнула та.

– Вы мне помешали! – взвилась Лера.

– Я принесла деньги, – парировала Бондаренко.

– Положили бы на стол и ушли!

– А расписаться?

– Потом я зашла бы в бухгалтерию.

– Так нельзя! – возмутилась Оксана. – Я не цукаты вам дала, а купюры! И посмотрите, что вы сделали с моей блузкой!

Лера нахмурилась. Бухгалтерша тем временем схватила бумажное полотенце и явно собралась стереть им крем.

– Нет! – крикнула Костюкова. – Лучше острым ножом снять!

Но Бондаренко уже мазнула по пятну бумагой.

– Катастрофа… – прошептала она, разглядывая испачканную блузку. – Как теперь в метро ехать? Все на меня уставятся. А у меня после работы встреча важная! Здесь есть мыло? Попробую в туалете блузку застирать.