Читаем без скачивания Волд Аскер и блюз дальнего космоса - Владимир Лавров

Они начали искать и нашли. Часть денег дали меценаты, часть денег дали предприниматели, надеющиеся на некоторые доходы — от пристани пароход отвалил, весь исписанный их рекламными слоганами. Капитан нашелся сам — благородный человек Даро Праюрель вызвался вести судно за четверть от обычной ставки капитана. Ему хотелось посмотреть южные моря. Матросов искали долго — рисковать собой в длительной экспедиции охотников не было, но в итоге нашли и матросов.

Провожать пароход вышел весь город. Правда, это был небольшой городок — на Благословленных Островах все города были небольшими — но всё равно вся набережная была усыпана людьми. Погода как будто чувствовала торжественность момента, и весь день светило солнце — не было ни низких туч, ни внезапных снежных зарядов, так характерных для климата островов.

Малия Дилель, которую все чаще называли Маля, была благородной дамой в третьем поколении, с тех пор, как её дедушка изобрёл специальные микробы для переработки канализационных стоков. Король был так рад исчезновению запаха в прибрежной зоне, что пожаловал потомственное дворянство всей семье Дилель.

Путешествие оказалось долгим, они безрезультатно разрезали южные моря целых три месяца. Но Малия не отдала бы ни одного из этих восьмидесяти дней. Было невероятно интересно. Иногда они собирались в кают-компании, и капитан рассказывал длинные удивительные истории про рыбаков, унесённых в далёкий океан. В этих историях рыбаки всегда спасались исключительно благодаря своему мужеству и находчивости. Иногда на баке устраивали танцы, и было очень интересно наблюдать, как добрых три десятка мужчин пляшут для двух девушек. Впрочем, они тоже не оставались в стороне — как положено благородным дамам, они и играли на инструментах и пели, и танцевали. И ещё неизвестно, где было веселее — на их корабле или на городском празднике.

А ещё Малия впервые в жизни увидела места, в которых было жарко. Это само по себе было удивительно и достойно всех тягот путешествия.

Но интереснее всего было, когда молодой учёный — Расо Пантарюэль схватывался с Вако или Миро в споре.

— Наш мир на пороге удивительных преобразований, — начинал вещать Расо, — нас ждут великие изменения. До сих пор наш мир жил без благотворного изменения творческого разума, сколь же великие изменения он получит, когда все стороны государственной машины будут изучены и улучшены, как, например, паровая машина! Вспомните первые машины — они потребляли в три раза больше энергии и весили в десять раз больше при той же мощности, что и современные! Стоило творческому человеческому разуму изучить законы, движущие машиной, как она стала во много раз эффективней! Сколь же счастливее мы будем жить, когда наше общество будет превращено в эффективную машину!

Остальные ребята заводились с пол-оборота. Пало хмыкал и говорил, что природу человека — существа ленивого и эгоистичного — не изменит никакая машина. Миро утверждал, что в южных странах они найдут такие страны, которые в благодатном южном климате ушли далеко вперёд в своём развитии, и что эти передовые страны, несомненно, поделятся своими достижениями с замерзающими ледовыми островами. Надежды Миро не разделял Вако — он считал, что если бы на юге были развитые страны с пароходами и почтой, они бы давно уже приплыли к островам сами. Он надеялся найти на юге новые земли для народа.

Как-то раз Малия интереса ради спросила, какие именно достижения они надеются получить от передовых стран. Парни замолкли очень надолго. Потом кто-то предположил, что очень хорошо было бы найти средство от кровососущих насекомых — для народа Благословленных Островов насекомые были сущим бедствием, даже обработка одежды паром не помогала. Его обсмеяли. Следующие предположения были не намного выше по уровню — улучшенные паровые машины, способы выращивать растения даже зимой… Эта ситуация почему-то невероятно восхитила Расо.

— Да вы понимаете, что мы сейчас получили? Это же огромный прорыв! Мы не знали, что нам нужно для счастья! Мы об этом просто никогда не думали, мы никогда не пытались заглянуть за горизонт! — восклицал он, нервно бегая по кают-компании, — Мы не знали того, что мы не думали о том, что нам нужно для счастья! Теперь мы это знаем! Да только ради одного этого стоило плыть за тысячи километров — для того, чтобы получить вопрос благородной дамы! Не знаю, как вы, но я думаю, что наша экспедиция уже окупилась и принесла такие большие плоды, которые мы не смели и ожидать! Это же выход на следующий уровень развития! Раньше мы об этом не думали, и результатов не было, а теперь будем думать — и будут результаты!

Впрочем, горячность Пантарюэля никто не разделил, и всё закончилось как всегда — общим весельем.

Слушать споры благородных сударей было и интересно, и забавно. К середине плавания даже матросы прониклись ощущением, что участвуют в чём-то великом.

А потом они нашли землю.

Поначалу они нашли только архипелаг скалистых островов. Площадь островов была велика, но это были голые скалы, к которым даже пристать было негде.

Малия вызвалась высадиться на один из островов. Она была опытной скалолазкой — каждый благородный человек в их мире должен был заниматься каким-нибудь благородным занятием: скалолазанием, парусными гонками, скачками, фехтованием, собиранием моделей кораблей, рисованием картин или ещё чем-нибудь подобным. Малия была завзятой скалолазкой. Маленькая, лёгкая, она могла взлететь по любой скале, если по той хоть раз прошелся ветер, оставляя трещинки и выступы. Она лазила даже лучше, чем многие парни, которые на земле подтягивались на турнике большее число раз, чем Малия. Капитан воспротивился, но Малия настояла.

Они выбрали день поспокойнее и подошли на шлюпке к скалам. Даже при отсутствии ветра прибой был очень сильным. Малия встала на нос шлюпки и попыталась уцепиться за отвесную скалу, когда шлюпку в очередной раз чуть не разбило прибоем о ту же скалу. Ей почти удалось, и в других условиях она обязательно удержалась бы, но предательские скользкие водоросли уменьшили трение, и она полетела в воду. Следующей волной шлюпку треснуло о скалу с такой силой, что она дала течь, и обратно им пришлось грести по пояс в воде — шлюпка держалась на поверхности только за счёт аварийного запаса плавучести. Капитан распорядился "прекратить весь этот цирк", и на этот раз ему никто не возражал, тем более, что за скалистыми островами лежал остров Машуба.

Это был небольшой, не более пятнадцати километров, гористый остров. Но зато какие растения росли на нём! Он был весь покрыт буйной, плодоносящей растительностью, такой, которой жители Благословленных островов никогда не видели. А ещё на нём жили люди.

На острове в ужасной тесноте, но удивительно мирно жило почти десять тысяч человек. Они целый день копались в небольших, но чрезвычайно плодородных огородиках. Жители говорили, что у них бывает три урожая в году. Язык жителей острова практически не отличался от языка северян. Инструменты у них были самыми простыми — мотыги из древесины да каменные топоры. Но в каждой хижине или пещере (часть жителей жила в пещерах) хранились луки и копья с каменными наконечниками. На вопрос о том, против кого это оружие, жители отводили глаза, шептали: "машубаста" и замолкали.

Жители острова вообще вели себя странно. Поначалу на берегу пришельцев встретили дети. Они — ничуть не удивившись — сразу повели путешественников к вождю, который встретил их очень торжественно и почему-то начал спрашивать, не желают ли путники поохотиться, но на вопросы "на кого?" и "зачем?" ничего не ответил. Зато когда он понял, что пришельцы охотиться не собираются, то почему-то невероятно обрадовался, объявил праздник… а на празднике попросил вывезти его народ на северные острова. Уверений в том, что на севере жизнь не сахар и что там его народу будет хуже, чем на этом безусловно райском острове, вождь слушать не стал и принялся настаивать: вывезите весь народ, иначе мы все тут погибнем, и точка.

Удивлённые таким приёмом путешественники очень долго обсуждали поведение островитян в кают — компании, просидели до глубокой ночи, но так ни к какому выводу и не пришли. На всякий случай выставили вооруженную охрану, но островитяне даже не думали проявлять враждебность. Похоже, что они смотрели на северян, как на избавителей.

На следующее утро путешественники отправились на экскурсию по острову. Остров был прекрасен. Труд многих поколений людей превратил каждый его кусочек в произведение искусства, каждая грядка овощей смотрелась так же органично и красиво, как и цветы, и пальмы, и ажурные изгороди. Даже склоны гор были превращены в огороды — террасы тянулись от подножия и до тех мест, где уже начинались скалы. Тем интереснее было встретить удивительный девственный лес, к которому никто из туземцев, похоже, никогда не приближался. Через лес вела тоненькая тропиночка. А посередине леса… Северяне застыли, как вкопанные, увидев огромный храм с десятками колонн, вырубленных прямо из камня. Храм имел несколько ярусов — причём никакой практической пользы в них не было, они были созданы исключительно для украшения. Скульптуры с искаженными от ужаса лицами были вырезаны на барельефах, находящихся между ярусами. Вход в храм — огромные ворота, вырезанные, судя по всему, тоже из камня, охраняли две гигантские скульптуры — и это были не люди! Двурукие и двуногие, они совершенно не были похожи на людей — осанка, абсолютно другой вид головы однозначно свидетельствовали о том, что это были либо фантастические демоны, либо люди другого вида. На барельефах можно было различить, как люди этого вида поражают копьями и топорами каких-то очень странных многолапых существ с непропорционально большими черепами.