Читаем без скачивания Мы из стройбата - Юлиан Калвер

– Выполняйте!

– Есть!

Майоры отошлиотревущей толпы и пошли к штабу, а за их спинами неуклюжий и долговязый старший лейтенант Кравцов, злясь, взвизгивая и кривляясь, попытался поднять с лавочек и построить для обыска гогочущее войско.

– Каждый год одно и то же! – оглянувшись на Кравцова, сказал майору с красным лицом и петлицами майор Лемешев.

Майор в ответ кивнул совиным лицом:

– Угу!

Он оглянулся на орущего: «Построились!» Кравцова и, прикрыв рот рукой, от души зевнул.

Через полчаса с большим трудом все призывники были построены на плацу в виде буквы «П», а вернее, кривой «С».

Из штаба к строю вышли трое: первым – майор Лемешев, вторым – держащий перед собой ворох бумаг краснолицый майор, а за ними – нёсший в руках мягкий стул какой-то нескладный, клышеногий, очкастый, в форме общевойскового лейтенанта, как на него сказал Игорь, «фраер».

Толстенные линзы тесных очков фраера были направлены в землю, и его косым, один глаз на Кавказ, а другой – на север, глазам за ними было так тесно, что они, выталкиваемые диоптриями, то и дело показывались над отбрасывающей на строй нестерпимые солнечные зайчики позолоченной дужкой.

– Построились! – крикнул Лемешев.

В строю перед каждой группой призывников стоял офицер, который их сюда сопроводил из районного военкомата. Офицеры стояли ровно, криками через плечо успокаивая галдящих подопечных, а призывники кто как. Если стоящие в первых рядах при окрике Лемешева умолкли, то задние ряды продолжали галдеть, курить и смеяться без стеснения.

– Тихо! – крикнул красный майор.

Стало тише. Майоры вышли на центр плаца и остановились. Лейтенант поставил возле них стул и отошёл в сторону.

– Тихо! – опять крикнул майор.

Стало ещё чуть тише, и эту очень даже не мертвую тишину нарушил майор Лемешев.

– Докладываю! – сделав шаг вперёд, громко сказал он. – За вчерашний и сегодняшний день в армию уже не попадут семь человек, – в строю притихли почти совсем. – Семь! – Лемешев поднял вверх указательный палец и потряс им, – семь! Трое вскрыли вены, двое отрубили себе пальцы, одного подрезали, один упал с забора и сломал позвоночник. Вроде, пока всё? – он повернулся к красному майору.

– Слава Богу, – кивнул тот.

– И это всё – водка! – продолжил Лемешев.

– Она, родимая, – опять кивнул майор и пошелестел бумагами.

– И поэтому я приказываю: старшим команд немедленно, – Лемешев посмотрел налево в вынырнувшие из очков глаза фраера-лейтенанта, – немедленно! Здесь же произвести досмотр вещей, и все спиртное изъять! Показываю как!

Глаза спрятались, фраер остался стоять на месте, а Лемешевс майором подошли к строю. Весь плац повернул головы вих сторону.

– Давай рюкзак сюда! – рявкнул Лемешев настрой.

Оказавшийся в первой шеренге ближе всех к нему усатый плюгавенький призывник было попятился, но старший команды – ефрейторообразный капитан, схватилего за петли и голосом как у стеклореза спросил: «Куда?»

Толпа недовольно загудела. Лемешев вырвал из рукплюгавого, которого зверинойхваткой держал капитан, рюкзак. В этот момент стоящий чуть сзади за плюгавым веселорожий и наглый призывник обильно наслюнявил палец и щелбоном метнул слюну на спину капитану. На спине капитана нарисовалась фигура, слегка напоминавшая восьмёрку. Плюнув таким же образом на спину капитану ещё раз, он беззаботно и заливисто заржал. Капитан держал своего подшефного, как собака держит кость – не отнимешь, и выходки этой не заметил, а среди призывников это вызвало бурю веселья, у одного даже дошло до истерики: уж чего, чего, а как плюют на спину капитанам, да ещё так загогулисто, не каждый день увидишь. Веселье окружающих вдохновило наглеца на ещё один подвиг. Пользуясь занятостью капитана, он воспользовался своим высоким ростом, и просто, тихо и много наплевал тому сверху на фуражку. Он победно оглядел своих сотоварищей, ожидая одобрения, но окружающим было уже не до этого – они все смотрели в одну точку, на руки Лемешева, открывшего рюкзак плюгавого и, с возгласом: «Ага!» – извлекающего из его нутра две бутылки водки.

Отдав расстроенному плюгавому пустой рюкзак, и торжественно неся перед собой, Лемешев вышел на середину плаца и по одной, широко размахнувшись, разбил их об асфальт. Толпа возмущенно загудела. В гуле отчётливо и многократно послышалось слово «пэдэрасты!», многие недвусмысленно зажестикулировали.

Лемешев сказал: «Вот так! – и скомандовал: – Командиры, приступайте!»

Командиры приступили.

Землистолицый капитан, которому и приступать то было не к чему, и его немногочисленная, так удачно спрятавшая водку, компания находились на краю левого фланга строя и молча наблюдали за развернувшимся на плацу тотальным обыском. Компания – с интересом, капитан – откровенно скучая. Он закурил в строю и вдруг спросил одного из привезённых с собой:

– Слышишь, как тебя зовут?

– Андрейка, – ответил, открывши рот, следивший за перипетиями на плацу, паренёк.

Капитан поднял одну бровь, пожал плечами и сбил пальцем пепел на асфальт.

– Ну ладно, пусть будет Андрейка, – затянулся он, – давай отойдем.

Отошли.

На плацу шмон продолжался.

– Вы… – сказал капитан и замолчал – в команде лейтенанта Кравцова вдруг раздался сильный шум, крики, и на середину плаца из строя, с бутылкой в руках, искривляя позвоночник, выбежал призывник, Жуковский Петя, с глазами по семь копеек на круглом, украшенном девичьим румянцем лице. За ним, с криком: «Cтой, гныда!» – шлёпая по асфальту подошвами сапог сорок пятого размера, делая руками хватательные движения, гнался лейтенант Кравцов:

– Стой! Давай водку сюда!

Кравцов обнаружил в Петиных вещах бутылку водки, но взять не успел – чтобы она не пропала, Петя решил её незамедлительно выпить. Лейтенант был против этого, поэтому Петя схватил бутылку и побежал. Лейтенант погнался. Убегая от него, Петя на ходу зубами рвал сделанную из толстой фольги пробку водочной бутылки, а оторвав и выплюнув, сразу припал губами к её горлышку. Лейтенант слёту кинулся на него, но Петя, не отрывая губ, сделал туловищем немыслимый финт, и Кравцов, проскочив мимо, неудачно тормознув и запутавшись в сапогах, повинуясь коварным силам инерции и земного притяжения, выставив перед собой руки и сделав удивлённое лицо, упал. Приземляясь, он был похож на большой пассажирский самолёт, аварийно садящийся на скользкую обледеневшую полосу.

Толпа восторженно заныла, а Петя, стоя над поверженным противником, продолжил ускоренно лакать водку, в паузах между глотками позволяя воздуху в виде пузырьков проникать в пустеющую на глазах бутылку. Одобрительный вой толпы при погоне стал рёвом при питии.

Взбешенный, замурзанный Кравцов как-то боком вскочил и, широко растопырив руки, снова бросился на Петю. Петя делал телом движения, напоминавшие музыкальный ключ «соль», и ужом уворачивался от длинных рук лейтенанта. Он теперь срывал аплодисменты, употребляя в паузах схватки, когда лейтенант, махая руками, как петух крыльями, в очередной раз проскакивал мимо и разворачивался для повторного броска.

Допив до дна, Петя остановился, гордо потряс бутылкой над головой и торжественно вручил её порожней схватившему-таки его за рубашку, опупевшему лейтенанту. Тот виновато принял тару и с тоской посмотрел на Лемешева, молча наблюдавшего за этой сценой. Лемешев плюнул на землю и, обращаясь к красному майору, сказал:

– Каждый год одно и тоже! Каждый год! – ещё раз плюнул и, повернувшись к Пете, с придыханием произнес. – Я тебя, герой, на Новую Землю служить отправлю, к белым медведям и собакам лайкам! Понял? Ты смотри, какой герой!

Все задумались на секунду, пытаясь вспомнить географию. Про Малую землю, благодаря внезапно проснувшемуся литературному таланту правящего страной вождя, Леонида Ильича Брежнева, слышали все, а Новая Земля, это где? В Сибири? На полюсе? На Луне? Где? А «герой» от единоразового употребления внутрь полулитра водки уже начал гаснуть и под вой толпы нетвёрдопоплелся в сторону лавочек, где и примостился под чахлым деревом, пригорюнившись.

Майор Лемешев крикнул бережно держащему Петину бутылку лейтенанту:

– Кравцов! – и, достав из кармана две сетки-авоськи, бросил их ставшему навытяжку и крикнувшему: «Я!» – лейтенанту. – Соберите сюда всю добычу и несите её в штаб!

Старший лейтенант кивнул, поставил бутылку на асфальт, отдал честь и бросился исполнять.

Прервавшие обыск, чтобы посмотреть на устроенное Петей Жуковским шоу, старшие команд вернулись к прежнему занятию – они продолжили лазить в рюкзаках призывников и искать припрятанные там бутылки. Обнаружив, они извлекали на свет божий и ставили добытые напитки себе за спину, на асфальт, но глаз не хватало, и когда офицеры брались за следующий рюкзак, оставленные без присмотра бутылки немедленно дерзко и отчаянно возвращались себе бывшими хозяевами. Заметив это, Кравцов криком отогнал наглецов и начал собирать трофеи в сетку. Их было много. И наглецов, и трофеев. Лейтенант от крика сорвал голос.