Читаем без скачивания Маленький белый «фиат» - Данута Родес

— Поверь, я точно знаю. Пойдем-ка.

Эстелла прошла за ней в гараж, и Вероника показала ей отметину на машине. Задние фонари были разбиты, крыло немного помято, но ничего ужасного на самом деле не было.

— Не так уж и плохо, — сказала Эстелла. — Ты уверена, что не ошиблась?

— Абсолютно уверена. Тот же тоннель, время, машина… это я устроила аварию.

— Послушай-ка, — сказала Эстелла, — я тут подумала…

— Что?

— О, черт!

— Ладно, — сказала Эстелла. — Все не так сложно — нам нужно лишь найти практическое решение для вполне преодолимой ситуации.

Несколько минут они пили в темноте.

— Когда твои родители возвращаются из Африки?

— Недели через три.

— Тогда не страшно. Машину мы починим и сделаем вид, как будто ничего и не было. Они вернутся с отдыха и найдут машину в полном порядке и дочь — счастливую и спокойную; они ничего не заподозрят. Никто ничего не заподозрит. Откуда им знать, — ведь в новостях не упоминали ни о каком маленьком белом автомобиле?

— Но я на мели. Мне не на что его починить, — она уже сожалела о том, что купила куртку, но, заметив, как та красиво висит на спинке стула, почувствовала прилив тепла, убедивший ее в том, что они созданы друг для друга.

Эстелла обдумывала план, постепенно приобретавший конкретные очертания.

— Жан-Пьер курит много дури, ведь так?

— Да.

— А что общего у всех, кто курит много дури?

— Не знаю. — Вероника задумалась. — Плохие волосы?

— Нет. То есть да. У них обычно плохие волосы, и, кроме того, они обычно должны деньги своим подружкам. Все как один. Когда им надо, они занимают деньги и не возвращают даже тогда, когда те появляются. Засунут их куда-нибудь, как долбаная белка, на тот случай, когда нечем будет догнаться. И сколько он тебе задолжал?

Эстелла, конечно, права. Еще до того, как Жан-Пьер начал работать в журнале, Вероника одолжила ему денег, которые он даже не предложил ей вернуть, хотя она знала, что у него появились кое-какие сбережения.

— Он должен мне шесть тысяч франков. Черт! Прежде чем бросать его, надо было получить с него деньги.

Она рассказала Эстелле о пачках купюр, которые она видела в комоде его спальни. Эстелла вращала глазами.

— Сейчас пойдем туда и получим деньги.

— Не выйдет.

— Почему?

— Он в Марселе, у матери, а у меня нет ее телефона.

— А у него в квартире никого?

— Никого.

— А у тебя есть ключ?

— Есть. — Она не подумала о том, чтобы театрально вернуть ключ как знак своего окончательного разрыва.

— Тогда все в порядке.

— Что?

— Проблема решена.

— Как это?

— Ну… — Эстелла описала круг правой рукой, словно давая понять, что речь идет об очевидном, — пустая квартира, — сказала она, — комод, полный денег, — сказала она, продолжая вертеть рукой так, словно сматывала катушку спиннинга, на крючке которого сидела полоумная рыба, — у тебя есть ключ, — сказала она. Перестав размахивать рукой, она с отчаяния начала дергать себя за волосы. Видя, что и это не помогает, она от безысходности принялась за волосы Вероники.

— А-а, — сказала Вероника, наконец-то осознав, к чему клонит Эстелла. — Я поняла. Это ужасно. Нет, мы на это не пойдем. Об этом не может быть и речи.

— Хорошо, не будем, — она отпустила волосы Вероники и улыбнулась, — но напомни-ка мне, кто все-таки убил принцессу?

— Черт! — сказала Вероника. Она глядела в стену, кусая губы и постукивая костяшками пальцев. — Ладно, сделаем. Послушай, давай пойдем завтра. Сегодня слишком поздно. Оставайся у меня и помоги мне напиться, чтобы заснуть.

Эстелла взяла трубку и позвонила себе на автоответчик:

— Привет, Бригитта. Звонит красавица Эстелла. Я надеюсь, что ты с удовольствием коротаешь вечерок на работе. До завтра меня не будет. Я слишком занята Вероникой. — Она повесила трубку. — Надо было оставить сообщение. Она беспокоится за меня. Если она, придя домой, меня не застанет, то не сможет заснуть, и у меня будут большие неприятности. Мне кажется, что я становлюсь ее третьей морской свинкой.

Вероника включила телевизор. Там шли одно за другим сообщения об аварии, и они предпочли смотреть видео. Она старалась не думать о том, что натворила. И они болтали обо всем на свете, обо всем, кроме машин, тоннелей и мертвых принцесс, и скоро видео было забыто, предоставлено само себе. Цезарь вытянулся на полу, Вероника положила на него босые ступни, и они плавно покачивались в такт собачьему храпу.

Глава 6

Они проснулись с больными головами, смыли душем похмельный пот, обсудили, какой наряд подобает грабителям, выпили море холодной воды, приправленной аспирином, и, отзвонившись немногословному начальству, отпросились с работы, сославшись на расстройство организма. На квартиру Жан-Пьера они отправились на метро. В вагоне сидели молча. Эстелла пребывала в полудреме, а Вероника изо всех сил старалась не выглядеть слишком подозрительно.

— Очень богемно, — зевая, сказала Эстелла, когда они выбрались на поверхность среди современных зданий — контор и жилых домов, построенных из тоскливого кирпича. — Очень в духе Жан-Пьера.

— У него-то не так уж плохо, — сказала Вероника. — И машину есть где оставить, — так что могло быть и хуже.

Она вдруг задумалась: пробыла бы она с ним так долго, если было бы не так удобно оставлять машину? Через несколько минут они подошли к его дому.

Аспирин и адреналин притупили похмелье, сменившееся довольно странным ощущением. Она достала из сумочки ключи и открыла дверь парадного. Они поднялись по лестнице, и она вставила ключ в замок двери. Ее и без того бледное лицо утратило всякий цвет, она вынула ключ.

— А что, если он там? — шепнула она Эстелле. — Что, если поезд в Марсель отменили и он уже вернулся?

— А почему бы не постучать? — сказала Эстелла.

— О да, думаю, можно. — Она оцепенело смотрела на дверь. — А что, если он откроет? Если он — там?

— Тогда ты пришла очень кстати.

— Что? — прошептала Вероника, и ее глаза так расширились, что Эстелла забеспокоилась, не выпадут ли они из орбит. — Ты предлагаешь рассказать ему, что я убила принцессу Диану? Вот так, например: Привет, Жан-Пьер, как поживаешь? Между прочим, ты ни за что не догадаешься, что я натворила! А что, если он позвонит в полицию?

Эстелла прикрыла глаза и покачала головой.

— Нет, — сказала она, пытаясь сохранять терпение. — Я не об этом. Если он откроет дверь, мы просто скажем, что пришли за деньгами, раз уж оказались в этом районе, а поскольку ты вроде как собираешься купить потрясные туфли, чтобы отметить ваше расставание, мы и заскочили на тот случай, если он не уехал-таки в Марсель и может вернуть те шесть тысяч франков, которые должен.

— Ах, в этом смысле кстати… Да, так гораздо лучше. — Вероника была уверена, что это объяснение содержит ряд изъянов, но ее голова работала слишком неотчетливо, чтобы их выявить. Она была рада доверить всю текущую работу Эстелле. — А если он попросит меня вернуться и дать ему еще один шанс?

Не обращая на нее внимания, Эстелла стукнула в дверь. Ответа не последовало, она выхватила у Вероники ключи и открыла дверь. Они прошли прямо в гостиную, и Вероника включила свет.

— Сначала о деле, — сказала Эстелла. — Где кухня?

Вероника указала дорогу, и Эстелла вскоре принесла две бутылки пива.

— Я думала, что ты перешла на фруктовые соки.

— А из чего сделано пиво?

— Думаю, из ячменя.

— А ячмень — это фрукт.

— Думаю, что нет.

— А что же тогда?

— Не знаю… Может — злак.

— Ну а злаки — это разновидность фруктов. Ты вообще что-нибудь знаешь? В любом случае у нас переломный момент, так что заткнись и пей пиво.

Они сели на диван, и Эстелла осмотрелась. Она впервые оказалась в квартире Жан-Пьера.

— Мне казалось, что его жилье — претензия на художественность, — сказала она. Она видела его пару раз и запомнила лишь то, как он выглядит: его волосы и неприятную манеру выпускать сигаретный дым. Но ни его квартира, ни окружение, казалось, не подобали столь навязчиво богемному человеку, как он. — По крайней мере, здесь нет этих чертовых морских свинок.

Они закурили. Ведерко для угля, которое Жан-Пьер использовал под пепельницу, было полно окурков, и они решили, что не стоит волноваться о том, что их окурки может обнаружить полиция. Холодное пиво снимало остатки похмелья.

— Хорошо, давай с этим покончим, — сказала Вероника. — Я никогда прежде грабежом не занималась и совсем не уверена, что мне это нравится.

— Ладно, что же тогда ты не пойдешь и не заберешь деньги, чтобы мы могли убраться отсюда? Из тебя такой бестолковый уголовник…

— Ну да, — она встала и пошла в спальню Жан-Пьера. Ощущение было скверное. Его постель оказалась разобранной. Она растянулась на ней, вдыхая его запах — смесь табака, шампуня, — который стал уже таким знакомым. Она потерлась щекой о подушку и устроилась поудобнее, глядя сквозь дремоту на короткие светлые волоски, оставленные ею на подушке, которые легли рядом с длинными и темными волосами, которые оставил он. Она закрыла глаза и вдыхала аромат того, кого она так театрально покинула. Она заснула.