Читаем без скачивания Флотские будни - Николай Белоус

Недавно в части справили необычный юбилей — 3000 часов под водой проработал за несколько лет службы мичман Туманов. 125 суток провел водолаз 1-го класса в мире безмолвия. А сколько еще впе-26

реди? Не в последний, наверное, раз мальчишки из дворовой футбольной команды наблюдают, как выбегает из дому мичман Туманов, садится в забрызганный грязью газик, тотчас же срывающийся с места. На этот раз машина мчится не в сторону гавани, а через горы, по дороге, ведущей к аэродрому. Через полчаса Анатолий Иванович уже смотрел из иллюминатора самолета на проплывающий внизу город, на знакомую гавань, на раскинувшуюся под крылом родную землю и думал о том новом, срочном и опасном задании, на которое снова посылала его нелегкая военная служба.

У ПОСЛУШНОГО РУЛЯ

Стоило Мише Хрестинину закрыть глаза, как он представлял себе маленький беспомощный парусник, гонимый ветром и волнами.

— Лево руля! — простуженным голосом командует капитан. — Так держать!

Рулевой стоит у штурвала, он словно врос в палубу.

— Есть так держать! — отвечает четко.

Это оценка из какого-то старого фильма о моряках. Миша Хрестинин, мечтая о море, почему-то вспо-28

мйнает именно ее. Очень хотелось юному романтику из маленькой курской, деревушки Бунино водить корабли, стоять у штурвала или. хотя бы увидеть море. Но случилось так, что пришлось идти работать учеником повара. Отец, конечно, правильно рассудил: надо кому-то и борщи варить, и вкусные пироги печь. Тем более, что семье нужны были рабочие' руки. Ничего, что пока не очень окрепшие.

Но вот наступило время призыва па военную службу. Обратился Михаил к военкому:

— Всю жизнь мечтаю служить на корабле.

Всю жизнь! И придумает же такое! Взглянул офицер на паренька, и глаза засветились улыбкой.

—, Где нужен —там и будешь служить, — строго произнес полковник.

Дрогнуло сердце у Михаила — все пропало! Но виду не, подал, четко повернулся, пошел к двери. Не видел призывник теплой улыбки старого воина, не видел, как на карточку легла ровная строка: «Воен

но-Морской Флот».

Стучали колеса вагонов, мелькали полустанки и деревушки, уносились в прошлое милые сердцу березовые рощицы и скошенные поля. Юноше казалось, что там, на суровом севере, гд,е, говорят, и летом кружатся снежные, вихри, там каждый день совершаются героические дела. А как же он, никогда не видавший моря? Выстоит ли?

Штормами, соленым ветром повеяло от затрепетавшего на плечах синего, с белыми полосочками флотского воротника. Теперь скорее бы к штурвалу, скорее бы вести корабль по вспененным волнам!

-— Кем вы работали до призыва, товарищ матрос?

Кем работал? Если сказать, что. был поваром и

даже учился в кулинарной школе,— никогда не видать штурвала, никогда не ходить по палубе корабля. Ясное дело, оставят на берегу, назначат сухопутным коком, заставят варить обеды.

•— Что же вы молчите, молодой человек? — снова спросил принимавший новичков худощавый капитан 1 ранга.

— Разнорабочим, — пролепетал Михаил. — На подсобных был... А хочу рулевым!

— Что ж, специальность боевая. Рулевым достается в походах, они у всех на виду. — Офицер, обмакнув перо в чернильницу, добавил:— И они первыми встречают в бою огонь.

Вышел матрос Хрестинин из кабинета и задумался. Вот цель близка, как никогда, а радости на душе нет. С чего бы это? Уж не потому ли, что на кривую тропку встал, военную службу с обмана начал?

И вот Михаил решительно поворачивается, стучит в дверь кабинета, где минуту назад шел разговор.

— Товарищ командир, — тихо говорит матрос,— Я вам сказал неправду. У меня есть гражданская специальность. Повар я! Но если можно, помогите стать рулевым...

По-отцовски строго смотрел на Михаила бывалый моряк —старый рулевой линкора «Севастополь».

— Это вы верно сделали, что вернулись, сумели победить себя. В жизни хорош лишь прямой путь.

Проносились над приморским городом штормовые вихри; громыхая цепями, корабли бросали на рейде якоря, а ладонь Хрестинина еще ни разу не коснулась штурвала корабля. В ярко освещенном уютном 30

классе, раскрыв перед собой тетрадь, он произносил вполголоса:

— Румбом называется направление от центра видимого горизонта к любой точке окружности...

Мичмай, обучавший молодых рулевых, часто рассказывал им . о своей жизни. Четверть века прослужил он на флоте. Не удивительно, что слушали его, затаив дыхание.

— Вот вы говорите: вешки, буйки — ерунда,

дескать, надоели, пустите в море, мы там себя покажем,— начинал обычно мичман.'—И я так думал. Да потом понял: неверно это. Стоял я как-то на рулевой вахте. Дело было в сумерки. От ветерка по морю рябь шла. Вдруг вижу, в волнах шест мелькает: то покажется из воды, то спрячется. Что за черт? Ведь сигнальщик ничего о нем не докладывал. Пригляделся я и сообразил, что это притопленная нордовая веха, ограждающая отмель. Доложил об этом командиру. И команду его об изменения курса сумел выполнить мгновенно. А почему? Да потому, что сам отлично знал, куда нужно поворачивать при встрече с нордовой вехой, как уйти от опасности.

Хрестшшн учился упорно, настойчиво. Шел в штурманский кабинет, брал чертежи, описания, подсаживался к макетам корабельных устройств и долго изучал их. Как-то Михаил подошел к столу, где были разложены детали магнитного компаса. Перебрал их одну за другой. Так увлекся моряк, что даже не слышал, как появился за его спиной мичман.

-— Готовы к завтрашнему зачету, Хрестинин?—: спросил он.

— Так точно, готов! — вскочил с места молодой рулевой.

Мичман усадил моряка, сам присел на стул. Потрогал одну деталь, вторую. А потом как бы невзначай спросил:

— А какой толщины курсовая нить в магнитном компасе? Допустим, понадобится ее заменить.

Матрос пожал плечами. Он об этом не задумывался. Да и в учебнике об этом не сказано. Нс интересовался молодой рулевой и диаметром, толщиной зеркального стекла.

— Из-за незнания таких вот мелочей можно в большую беду попасть, — покачал головой мичман,,

С каждым днем убеждался. Хреетинин, что на корабле нет ни одного винтика, ни одной заклепки, ни одной детали в приборах, сделанных без строгого учета' той нагрузки, которую Им придётся выдерживать в бою. Все здесь рассчитано,, все продумано. И моряк понял: нужно вникнуть во все тонкости военно-морского дела. Ведь мало ли что может пригодиться в службе.

Стоит Михаил у стола экзаменационной комиссии. Преподаватель уже задал все необходимые вопросы, выслушал внимательно все ответы. Но он почему -то не торопится отпускать матроса, : Когда Хреетинин укладывал на столе Детали компаса; офицер обратил внимание на его мозолистые ладони. «Хороший, трудовой парень,—-подумал моряк.— Такому послушен будет штурвал». Вышел из-за стола капитан 3 ранга и, крепко пожав руку будущему рулевому, пожелал ему счастливого плавания. Радость бурной волной прилила к сердцу Михаила, словно стоял он уже на, палубе корабля и видел, манящие вдаль голубые дороги.

Вахтенный офицер подводной лодки, не торопясь, вывел в журнале: «Прибыл на корабль для дальнейшего прохождения службы матрос Хреетинин». С этого момента началась для Михаила новая жизнь.. Он знал, конечно, что встретится здесь с трудностями. И готовился к ним серьезно, ждал с нетерпением первых походов.

Первое разочарование в себе пришло довольно скоро. Как только заступал Михаил на вахту к вертикальным рулям, лодка, словно почувствовав, что ведет ее новый, недостаточно опытный- человек, начинала рыскать из стороны в сторону, уклоняясь от заданного курса. Еще труднее оказалась вахта на горизонтальных рулях. Причиной всех бед был непослушный воздушный пузырек дифферентометра. Он пред-; ставлялся матросу упрямым существом, которое издевается над людьми. Рулевой хочет погнать его влево, все больше и больше перекладывает рули в нужную, сторону, а пузырек, как назло, ползет вправо, потом вдруг покатится назад, да с такой прытью, что не знаешь, как остановить его.

Смахнет Хреетинин испарину со лба, вздохнет тяжело—руки и ноги ноют, голова начинает кружиться-—и снова за дело. «Неужели осилит меня этот проклятый пузырек?»—думает он.

— Не надо нервничать, — раздается вдруг за спиной спокойный голос штурмана. Ведите себя свободнее, учитесь чувствовать корабль. Не давайте дифферентометру гипнотизировать себя.

На некоторое время капитан-лейтенант -брал из рук рулевого штурвал, выравнивал лодку.• В это мгновение воздушный пузырек, почувствовав, видимо, настоящего хозяина, надолго замирал. Очень обрадовался Михаил, когда и ему впервые удалось одержать победу — лодка пошла словно «по шнурочку».

Так приходило к Михаилу мастерство. А вместе с ним было завоевано и звание классного специалиста. И чем больше матрос узнавал, тем интереснее и увлекательнее казались еще не решенные вопросы. Как вести лодку при различной плотности воды? И что в данном случае зависит от рулевого? Много читал, много спрашивал, но ответы обязательно находил. А найдя ответы, спешил рассказать о них товарищ щам-рулевым. Те вначале не особенно охотно слушали друга. И без этого много занятий, тренировок. Но Хрестинин умел увлечь людей, пробудить в них любознательность. И вот через некоторое время, изучая устройство лодки, матросы уже все вместе залезали в трюм, ползали там, отыскивая нужные магистрали.