Читаем без скачивания Ловушка для красоток - Жанна Режанье

— Да, мой дорогой, да! Боже мой, мне кажется, я никогда не дождусь тебя!

— И я тоже! — Рекс задыхался от волнения.

С улыбкой, положив трубку, он перезвонил по внутреннему.

— Рекс, киска, мы назначили собеседование на четыре тридцать, и наша гостья уже здесь.

— Ох, я совсем забыл! Кто такая?

— Долорес Хейнс. Отличный типаж! Она из Голливуда. Попросить ее, чтобы зашла к тебе, или ты сам придешь к нам?

— Пришли ее ко мне.

Через секунду появилась Долорес Хейнс. Рексу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что на ней можно сделать хорошие деньги. Все было при ней: высокий рост, густые темные волосы, умеет одеться, хорошо двигается, есть стиль, хладнокровие и уверенность в себе.

— Ну не смелая ли вы девушка — в такой ливень пришли! — Рекс поднялся ей навстречу и протянул руку.

— Кто обращает внимание на погоду, когда речь идет о хорошем дельце! — ответила она.

Рекс оценивающе осмотрел ее, отметил стройное тело, тщательно подрисованное лицо с маленьким ртом под перламутровой губной помадой, которая не могла скрыть хищную его складку, умело подчеркнутые, глубоко сидящие глаза, обрамленные темными, густыми накладными ресницами.

Человек менее опытный, чем Рекс, мог бы и не заметить жесткости и решительности всех черт этого лица, заретушированных макияжем. Рексу же фасад не помешал мгновенно разглядеть и то, что отличало Долорес Хейнс от настоящей красавицы — заостренность носа и подбородка, слишком узкие ноздри. Однако он с одобрением воспринял ловко подобранную к фигуре одежду и аксессуары, создававшие общее впечатление хрупкой элегантности.

— Значит, вы с Западного побережья, — начал он, усаживаясь и указывая Долорес на кресло. — Что ж, сейчас самый разгар миграций. Каждый ньюйоркец мечтает о Голливуде, а жители Западного побережья толпами приезжают в Нью-Йорк.

Долорес засмеялась заученным, но приятным смехом.

— На побережье сейчас тихий сезон. Зато в Нью-Йорке, как мне сказали, деловая активность в самом разгаре. Надеюсь, меня не обманули?

— В самом разгаре, все верно, — подтвердил Рекс. — Я вижу, вы принесли с собой фотографии. Можно взглянуть?

Долорес протянула альбом фотографий восемь на десять, свидетельствующих о ее фотогеничности и умении принимать интересные позы перед камерой.

— Великолепно! Отлично снимаешься, — оценил Рекс. — Только вот что: в коммерческих целях мы пользуемся фотографиями десять на четырнадцать. Придется сделать новые, но эти не выбрасывай — переснимешь для общего альбома.

— Хорошо, — ответила Долорес, — а куда мне лучше обратиться за новыми фотографиями?

— Я дам тебе список фотографов, которые нас обслуживают. Потом. А сейчас, Долорес, расскажи о себе: откуда ты, чем занималась и прочее.

Долорес поудобней устроилась в кресле.

— Я родилась недалеко от Чикаго. Сначала работала манекенщицей в Чикаго, потом перебралась в Голливуд.

— А там чем занималась?

— У меня был контракт с одной из ведущих киностудий, но я попросила о расторжении.

— И сколько времени ты была на контракте?

— Год. Когда прошел год, а студия так меня и не использовала, я сказала себе: хватит. Если я хочу стать актрисой, я не могу до бесконечности ждать. Эта голливудская система просто убивает. Я видела, как она погубила множество талантливых людей, и не хотела, чтобы и меня постигла такая судьба.

— Студия расторгла контракт?

— Запросто! Студия достаточно заработала на мне! Сказали: желаем, удачи и чтоб, когда встретимся в следующий раз, нам пришлось платить вам по сто тысяч за картину.

— Значит, в принципе ты хочешь стать актрисой?

— Да. И поскольку я теперь в Нью-Йорке, хотела бы получить роль на Бродвее. Пока роли нет, буду зарабатывать себе на жизнь рекламой.

— Тебе сколько лет?

— Двадцать один.

Рекс знал, что она врет, но это не имело ни малейшего значения. Долорес Хейнс идеально подходит для рекламы: она из тех моделей, возраст которых невозможно определить на телеэкране, она будет отлично смотреться — одна из девушек, хохочущих на яхтах и на пикниках, небрежно затягивающихся сигаретами на речном берегу, намыливающих лицо косметическим мылом, целующих тех мужчин, которые пользуются правильными дезодорантом, кремом после бритья или зубной пастой, молодая хозяйка, чье белье и посуда не достигают нужной степени чистоты, пока соседка или свекровь не подскажет, какое моющее средство следует покупать, и тем самым не спасет от краха семейную жизнь. Возраст таких моделей никого не волнует — важно другое. Важно, что любая зрительница может отождествить себя с ней. Фотогеничная и уверенная в себе Долорес Хейнс пригодится для рекламирования массы продуктов.

— Я очень рад, что ты обратилась к нам, — сказал Рекс, — потому что мы можем быстро включить тебя в работу… и заработать кучу денег вместе.

— Отлично.

— Тебе придется искать жилье?

— О чем я с ужасом думаю! Рекса осенило:

— Если ты готова жить на пару с другой девушкой, я могу дать тебе телефон Кэрри Ричардс.

— Кто такая Кэрри Ричардс?

— Мне кажется, вы с ней поладите. Она уже нашла квартиру в очень удобном районе, так что тебе не придется ничего искать. Записывай телефон.

— Прямо не верится! — ликовала Долорес. — Я ей сразу же позвоню.

Рекс встал и протянул ей руку, сказав, что они скоро снова увидятся, а пока ей надо вернуться к Чарлин, которая выполнит все формальности и представит Долорес другим сотрудникам агентства.

Затем он начал прибирать на рабочем столе и записывать планы на завтра: кого из телевизионщиков ему нужно повидать, чтобы не терять контакты, а с кем достаточно просто поболтать по телефону. Однако скоро он отвлекся, и его мысли обратились к Тому Калдеру и к воспоминаниям о прошлой ночи. Что же это такое, почему он вечно озабочен сексом? Рекс совсем было, собрался позвонить Тому и сказать, что освобождается чуть пораньше, как его вызвала Чарлин.

— Ну? Долорес Хейнс?

— На этой девице можно заработать, — ответил Рекс. — Полна решимости и никому не даст себя остановить.

— У меня совершенно такое же впечатление. Эта добьется успеха, и не имеет значения, сколько глоток ей придется ради этого перерезать.

Глава IV

В электричке, которая везла ее от Флорал-парка, Ева Петроанджели умирала от страха. Она терзалась угрызениями совести: соврала сестре Хуаните, будто у нее желудочный спазм, чтобы отвертеться от физкультуры и не опоздать на собеседование в «Райан-Дэви». Но сильней всего ее донимал страх перед людьми, с которыми ей предстоит встретиться в рекламном агентстве, людьми, в чьих руках ее будущее.