Читаем без скачивания Газета Завтра 261 (100 1998) - Газета Завтра

Аэропорт — это полторы тысячи работников плюс десять тысяч их родных, трудящихся на его обеспечение, — инфраструктура слагается в маленький город, в свой крохотный мир.

Но главный смысл аэропорта раскрывается в самолетах. Самолет, взмывая с разнообразной земли в одинаковое небо, служит для освобождения человека от земных условий и условностей. Пренебрегая законами трения и тяготения, самолет возносит отяжелевшего, придавленного к земле человека над бескрылой природой. Самолет есть культурный покоритель неба: летающий исключительно по прямым или дугам, он организует аморфное внеобразное надземное пространство в правильные формы, накладывая на небо очертания возделанной земли.

ЕСЛИ ГОСУДАРСТВО в лице ФАС так сильно печется о судьбе своего пакета акций "Быково-авиа", то почему оно не проводит национализацию стратегически важного Быковского аэропорта, основного аэроузла гражданской авиации Центрального региона России? Если Мингосимущество настаивает на приватизации "Быково-авиа", то почему до сих пор не состоялся честный инвестиционный конкурс на право владения компанией? Ведь поставив дело грамотно, государство получит от Быковского аэропорта громадную прибыль в виде одних только налогов. Существует реальный проект развития Быково как московского делового аэропорта, выстроена схема использования его для Союза Белоруссии и России. Для этого есть и ценные кадры, и технические средства. Не хватает только сильного государства.

Сергей Карамурза ЦАРЬ-ГОЛОД ИДЕТ В РОССИЮ

Окончание. Начало в № 46 (259)

Всем уже ясно, что положение с продовольствием в России действительно серьезно, для многих недоедание стало реальностью, а многие втягиваются в голод. Нас ждут тяжелая зима и весна. Но поведение общества ненормально. Мы живем старыми привычками. Все мы, выросшие при общинном советском строе, про себя полагаем, что голод — бедствие всеобщее, всенародное. Он обязательно сопряжен с очередями, карточками, отсутствием продуктов в магазинах. Разум отказывается понимать, что при рынке все не так. Часть народа голодает — а полки ломятся от продуктов, супермаркеты поражают изобилием. Просто людям не на что их купить — или работы нет, или зарплату не платят.

Когда продовольствия в стране мало, а производство быстро нарастить невозможно, цены на продукты взлетают так, что трудящийся человек нормально питаться через рынок не может — по карману это только богатеньким, они и про запас все скупят. Хочешь не хочешь — приходится идти на чрезвычайные меры. Мы к такой необходимости уже приблизились.

Старшее поколение помнит о карточках военной поры и думает, что их легко можно ввести и сегодня. Это ошибка. Дело не в карточках, а в том, что значительные запасы продовольствия были государственной (общенародной) собственностью. И торговля была в основном государственная. Поэтому ввести карточки и реально их отоваривать было нетрудно.

Сейчас положение очень сложное. Государство неприкосновенный запас, заложенный при советской власти, проело (в него запустили руку уже в 1992 году). Запасы продовольствия в частных руках, вся торговля приватизирована. Никакой ОМОН не заставит лавочников дешево продавать продукты, если их возьмут и по дорогой цене. Даже если по щекам этих лавочников будут течь слезы от жалости к голодному ребенку. И это — закон рынка, цена определяется не слезинкой ребенка, а исключительно спросом и предложением.

Сегодня, как ни крути, вопрос стоит так: решится ли правительство ущемить немного сытых, чтобы ограбленная часть населения не перешла опасную грань между недоеданием и голодом? И если правительство само не решится, то сможет ли эта ограбленная часть населения организоваться, чтобы заставить правительство это сделать — вместо того, чтобы от отчаяния убивать сытого соседа.

И надо вспомнить историю — как это критическое положение выправлялось при разных политических режимах и в России, и в других странах.

Российская империя рухнула в феврале 1917 г. из-за голода в крупных городах (при том, что продуктов в России было достаточно — но их скупили и придерживали банки). Кстати, голод и в 1917 г., и 1933 г. показал важную вещь, которая с трудом доходит до сознания: при местной нехватке продуктов смертельный голод может возникнуть молниеносно. При этом организм людей, особенно больных или ослабленных, оказывается на грани гибели буквально за неделю — продукты просто не успевают подвезти и распределить. Мы же думаем, что голод — это явление, которое "развивается", так что сначала будут политические дебаты, заседания Госдумы, решения правительства — а уж потом, мало-помалу люди в городах начнут чувствовать нарастающую нехватку продуктов.

Как же пытались решить проблему голода царское, временное и советское правительство? К сожалению, уровень рассмотрения этого вопроса сегодня намного ниже, чем в 1918 г. Ниже и уровень совести: ни один автор. критикующий политику советской власти в 1918-1920 гг., не сказал, каким образом следовало обеспечить город минимумом хлеба, не прибегая к чрезвычайным мерам.

Ни одно правительство не вводит чрезвычайные меры без крайней необходимости, ибо они дороги и вызывают недовольство большей или меньшей части населения. Идя на чрезвычайные меры, правительство тратит свой политический "капитал". Поэтому вопрос стоит так: что вызовет большие по масштабу страдания — применение чрезвычайных мер или отказ от них? Изложим факты по порядку.

Твердые цены, запрет на спекуляцию и реквизиции хлеба — издавна известные меры предотвращения голода. В широких масштабах как государственная программа они были применены в 1793-1794 гг. во Франции. Этот опыт был хорошо изучен, из него был сделан ряд важных выводов для экономической теории. Он был известен и большевикам.

Вот главные ее уроки. Чрезвычайные продовольственные меры во Франции были введены сторонниками экономического либерализма, принципиальными противниками любого государственного регулирования рынка. Значит, дело не в доктринах и не в теориях. Меры были исключительно жесткими. Первым законом предписывалось реквизировать у земледельца лишь излишек урожая. Крестьянину оставляли "семейный запас" (достаточный для пропитания семьи в течение года) и семена для посева.

Позднее Конвент специальным декретом отменил семейный запас и "превратил все продовольственные запасы республики в общую собственность". Проводились обыски домов и квартир, изымалось почти все продовольствие. Реквизиции проводились национальной гвардией и часто сопровождались боями. Были введены хлебные карточки и смертная казнь за спекуляцию. По словам А.Матьеза, ведущего историка Французской революции, результат был таков: "правительство Робеспьера спасло рабочую Францию от голода".

Известно, что царская Россия была добита нехваткой хлеба в городах в начале 1917 г. Предотвратить этот исход правительство пыталось теми же методами, что и во Франции. Когда в 1915 г. был нарушен нормальный товарооборот и, несмотря на высокий урожай "хлеб не пошел на рынок", были установлены твердые цены и начались реквизиции. Они ударили только по крестьянам. И помещики, и кулаки этих мер избежали. 23 сентября 1916 г. правительство объявило продразверстку и ввело ее с 2 декабря. Так что можно плюнуть в глаза тем, кто кричит, будто продразверстку придумали большевики.

К 31 декабря 1916 г. продразверстка должна была быть доведена до каждого двора. Количество подлежащего сдаче хлеба составляло 772 млн.пудов. Как видим, вроде бы не имеющие никакого отношения к коммунистам министры царского правительства идут на меру, присущую военному коммунизму.

Объявленная на 1917 г. продразверстка провалилась исключительно из-за слабости аппарата царского правительства, саботажа и коррупции чиновников. Неспособность правительства осуществить продразверстку погубила Российскую империю.

Временное правительство, будучи по своей философии буржуазно-либеральным, тем не менее также вводит хлебную монополию и твердые цены — и также не может провести ее в жизнь из-за беспомощности государственного аппарата. А также из-за того, что торговлю продовольствием захватили банки (они же скупили или арендовали склады). А банки были в основном с иностранным капиталом, а тронуть "западных инвесторов" временное правительство и помыслить не могло.

К концу 1917 г. продовольственная проблема в России приняла характер катастрофы — такое наследство получила советская власть. Что смогла сделать она? Обеспечить даже минимальное снабжение города через рынок при быстрой инфляции, разрухе в промышленности и отсутствии товарных запасов, очевидно, было невозможно. Реально покупать хлеб на свободном рынке рабочие не могли. 9 мая 1918 г. в стране была введена продовольственная диктатура. Наркому продовольствия были предоставлены чрезвычайные полномочия. Крестьянам устанавливались нормы душевого потребления: 12 пудов зерна, 1 пуд крупы на год и т. д. Сверх этого весь хлеб считался излишками и подлежал отчуждению.