Читаем без скачивания БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ - Лорел Гамильтон

     - Ты прав. Вы оба правы. Я знала историю Дойла прежде, чем он пришел ко мне. Позвольте мне пробовать еще раз. - Я смотрела на Дойла, все еще удерживая руку Холода. - Ты не предлагаешь проверить нашу теорию на случайном фейри?

     - Нет, но если честно, у меня нет другого способа проверки.

     Я подумала и затем покачала головой.

     - У меня тоже.

     - Тогда, что нам нужно сделать? - Спросил Холод.

     - Мы предупредим фей-крошек, а затем пойдем на пляж.

     - Я думал, наш выходной закончился, - сказал Дойл.

     - Когда ты не в силах ничего изменить, то просто продолжаешь свой день. Кроме того, все ждут нас на пляже. Мы можем поговорить об этой проблеме там так же, как и дома. Почему бы не позволить некоторым из нас наслаждаться песком и водой, в то время как остальные обсуждают убийство бессмертных?

     - Очень практично, - сказал Дойл.

     Я кивнула.

     - Мы заедем в чайный магазин Фэеля по пути к пляжу.

     - Фэель не по пути к пляжу, - заметил Дойл.

     - Нет, но если мы обмолвимся там о феях-крошках, то новости разлетятся.

     - Мы могли бы все рассказать Гилде, Крестной матери фей, - сказал Холод.

     - Нет, она могла бы придержать эту информацию себе, а потом обвинить меня в том, что я не предупредила фей-крошек, потому что слишком много о себе думаю.

     - Ты действительно думаешь, что она ненавидит тебя больше, чем она любит своих людей? - Спросил Холод.

     - Она правила среди изгнанников фейри в Лос-Анджелесе. Низшие фейри обращались к ней, чтобы уладить споры. Теперь они приходят ко мне.

     - Не все, - сказал Холод.

     - Нет, но достаточно, чтобы она думала, что я пытаюсь отобрать у нее бизнес.

     - Нам не нужен ее бизнес, даже часть, легального или нелегального, - сказал Дойл.

     - Когда-то она была человеком, Дойл. Это делает ее небезопасной.

     - Ее сила не дает ей чувствовать себя человеком, - сказал Холод и вздрогнул.

     Я изучила его лицо.

     - Тебе она не нравится.

     - А тебе?

     - Нет. - Сказала я, покачав головой.

     - Всегда что-то искривляется в умах и телах людей, которых коснулась дикая магия волшебной страны, - сказал Дойл.

     - Она получила возможность исполнить свое желание, - сказала я, - и она пожелала стать Кресной для фей, потому что не понимала, что у нас не существует такого.

     - Она превратила себя во власть, с которой будут считаться в этом городе, - сказал Дойл.

     - Ты проверял ее, не так ли?

     - Она открыто угрожала тебе, если ты продолжишь пытаться переманивать ее людей. Я изучал крепость потенциального врага.

     - И? - Спросила я.

     - Она должна нас бояться, - сказал он, и его голос был похож на тот, когда он был только оружием, а не человеком для меня.

     - Мы зайдем к Фэелю, а потом обсудим, что делать с Крестной. Если мы скажем ей, а она никого не предупредит, то это мы сможем сказать, что ее больше заботит ревность ко мне, чем ее собственные люди.

     - Хитро, - сказал Дойл.

     - Безжалостно, - сказал Холод.

     - Это было бы безжалостно, если бы я не предупредила фей-крошек по другим каналам. Я не буду рисковать жизнями других ради дурацкой игры во власть.

     - Для нее это не дурацкая игра, Мередит, - сказал Дойл. - Это вся власть, которую она когда-либо имела, или когда-либо будет иметь. Люди делают ужасные вещи, чтобы удержать полученную власть.

     - Она действительно опасна для нас?

     - В прямом нападении нет, но если она будет действовать хитростью и обманом, тогда ее поддержат те, кто был лоялен к ней и ненавидит сидхе.

     - Тогда нужно следить за ними.

     - Мы уже следим, - сказал он.

     - Ты шпионишь за людьми, не говоря мне? - Спросила я.

     - Конечно, - сказал он.

     - Разве ты не должен был сначала это обсудить со мной?

     - Почему?

     Я посмотрела на Холода.

     - Ты можешь объяснить ему, почему я должна знать о подобных вещах?

     - Я думаю, что он рассматривает тебя как многих членов королевской семьи, которых нужно оберегать, - сказал Холод.

     - Что это значит? - Спросила я.

     - Вероятный конфликт между монархами, - сказал он.

     - Ты воспринимаешь Гилду как такого же монарха? - Спросила я.

     - Она видит себя таковой, - сказал Дойл. - Всегда лучше позволить мелким королям носить свои короны, пока нам не нужна корона и голова, на которой она надета.

     - Сейчас двадцать первый век, Дойл. Ты не можешь управлять нашей жизнью словно это десятый век.

     - Я видел твои программы новостей и читал книги по современным правительствам, Мерри. Эти вещи не так уж изменились. Они стали только более засекреченными.

     Я хотела спросить его, как он узнал об этом. Я хотела спросить его, знал ли правительственные тайны, которые заставили бы меня сомневаться в нашем правительстве, и в своей стране. Но я не стала спрашивать. С одной стороны, я не была уверена, что он сказал бы мне правду, если бы был уверен, что это расстроит меня. С другой стороны, массового убийства было вполне достаточно для одного дня. Я отправила Холода звонить домой и предупредить наших фей-крошек держаться ближе к дому и опасаться незнакомцев, потому что единственное, в чем я была уверена, что этим убийцей не был один из нас. Кроме того, у меня не было других идей. Я смогу поволноваться по поводу шпионов и правительств в другой день, когда перед моими глазами больше не будет возникать картина убийства фей-крошек.

Глава 3

Мы ехали в магазин чая Фэеля. И Дойл был прав - магазин был не по дороге к пляжу, где нас все ждут. Он размещался в той части города, который когда-то был черным кварталом, но который по решению муниципалитета заселили яппи, постепенно там стали селиться и фейри, привнося в это место волшебство. Тогда оно стало достопримечательностью и местом для тусовок подростков и студентов колледжей. Молодёжь всегда тянулась к фейри. Поэтому в течение многих столетий люди старались скрыть от нас своих детей, чтобы мы не забирали самых лучших, ярких и творческих из них. Нам нравятся художники.

     Дойл, как обычно, мертвой хваткой вцепился в дверь и приборную панель. Он всегда так ездил на переднем сидении. Холод боялся автомобиля и лос-анджелесского движения меньше, но Дойл настоял, чтобы именно он, как капитан, был рядом со мной. Это был для него подвиг, и я считала, что это только добавляло ему очарования, но держала этот комплимент при себе, поскольку не была уверена, как он его воспримет.

     Ему удалось произнести: