Читаем без скачивания Два круга солидарности. Этнический и национальный факторы в современном мире - Владимир Иорданский

И вряд ли случайно резкое ухудшение национально-этнической атмосферы началось после того, как в России и сопредельных странах стали свертываться процессы демократизации: заметно ухудшилось положение в сфере образования, где появление платных школ знаменовало вторжение туда принципа классовости, в культурной жизни обозначилось сокращение спроса на книги и падение посещаемости театров и концертных залов при взрывном распространении идей и взглядов, считавшихся дикими еще нашими прадедами, началось внедрение психологии социального неравенства и культа богатства, при одновременном значительном откате назад в области общественных отношений, поскольку на реальную власть стала претендовать узкая прослойка нуворишей, беспощадно обирающая основную массу своих соотечественников. Очевидно, что определенную роль играли и другие факторы, в особенности приватизация.

Вероятно, и демократизация не в состоянии решить национального вопроса, но она явственно притупляет его остроту. Дело в том, что, расширяя возможности выбора для каждой личности, она тем самым ослабляет значение этнической солидарности. Иначе говоря, демократизация создает альтернативу этой солидарности. И эффект от сопровождающего демократизацию раскрепощения личности обычно огромен. Люди, которые раньше и мечтать не могли бы о творческой либо научной деятельности, об артистической карьере, получают возможность реализовать свой природный потенциал, что, в конечном счете, способствует стремительному рывку вперед всей национальной культуры, всего общества, выходу на более высокий уровень сложности всего общественного сознания.

Насколько можно судить, демократизация общества и, как следствие, демократизация межэтнических отношений остаются наилучшим найденным историей способом подхода к национальному вопросу. Но очевидно, что такая демократизация – это определенный социальный проект, за которым не могут не стоять и определенные социальные интересы.

Казалось бы, это еще одно глобальное, тупиковое по своему характеру противоречие. Но сама история вроде бы начинает нащупывать выход из складывающейся ситуации.

Нет нужды доказывать, что это кольцо противоречий, а их перечень можно бы продолжить, немыслимо разорвать каким-то одним волевым решением, каким-либо волюнтаристским вмешательством в исторический процесс. Но вполне реально ставить задачей введение процесса демократизации национально-этнических отношений в определенные, достаточно жесткие нравственно-правовые рамки, позволяющие пресекать его экстремистские проявления. И именно в этой области выглядит достижимым некий уровень международного согласия, который позволил бы разработать, одобрить и проводить в жизнь кодекс норм межэтнических и межнациональных отношений, закрепленный в декларации, аналогичной Декларации прав человека и гражданина.

Если в результате и не удастся преодолеть нынешнюю разобщенность человечества, то рассчитывать на оздоровление в сфере национально-этнических отношений допустимо. А это позволит, в свою очередь, сделать шаг к выходу из нынешнего, сумеречного, периода человеческой истории. В это хотелось бы верить.

Глава первая. Этнос и нация

В примечаниях ко 2-му тому Сочинений И. В. Сталина сообщается, что название статьи «Марксизм и национальный вопрос» было первоначально иным. В журнале «Просвещение», где она впервые опубликована в 1913 г., статья озаглавлена «Национальный вопрос и социал-демократия». Годом позже она появилась отдельной брошюрой опять-таки с новым заголовком – «Национальный вопрос и марксизм»[5].

Автор, очевидно, гордился своей работой, и в изменениях ее названий видно, как он постепенно выпячивал ее теоретический аспект. Если первоначальным заголовком определялось, что темой исследования был подход социал-демократии к национальной проблеме, если вторым уже подчеркивалось место национального вопроса в общей системе марксистской теории, то окончательный вариант названия указывает, что в статье раскрывается марксистское понимание национального вопроса.

Так не лишенная достоинств, местами интересная, но одновременно схоластичная, начетническая статья постепенно возносилась на пьедестал выдающегося достижения теоретической мысли. Тщеславие, самооценка автора возрастали с каждым шагом вверх по иерархической лестнице. Когда же он достиг вершины, содержащееся в его достаточно скромном труде определение нации стало настойчиво внедряться в сознание народов Советского Союза. И, думается, это не прошло бесследно. Догматизм теоретических конструкций И. В. Сталина опасно совпадал со склонностью его сознания осмыслять действительность в полярных черно-белых тонах. В периоды обострения межэтнических отношений отчетливо видно, как идеологи этнических движений абсолютизируют отдельные признаки нации из определения Сталина. Вот почему освобождение от гипноза выработанной им формулировки важно не только для теории национального развития, но прежде всего необходимо для практической работы, для очищения атмосферы межэтнических отношений от ложных стереотипов.

Одним из первых марксистов, сделавших шаг в этом направлении, был крупный французский востоковед-арабист М. Роденсон. В статье «О марксистской теории нации»[6] он убедительно раскрыл слабые, уязвимые стороны концепции И. В. Сталина. Им было высказано несколько замечаний. Прежде всего, исследователь обратил внимание на то, что документация автора об образованиях национального типа «скудна». М. Роденсон напомнил, что Сталин провел в Вене два месяца, изучая с помощью Бухарина и Трояновского труды главным образом австрийских марксистов по национальному вопросу. Подобная ориентация его работы объяснялась тем, что австрийские социал-демократы активно обсуждали проблемы автономии национальных меньшинств, волнующие и русских марксистов.

«В этой полемике, – отмечал французский ученый, речь шла о доказательстве того, что автономия национальных меньшинств России не могла мыслиться без определенной территориальной базы этих меньшинств и что партия могла быть организована только на основе территориальных подразделений. Сталин счел необходимым выработать общую теорию, согласно которой территория остается, повсюду и всегда, признаком нации».

Исследователь утверждал, что, вопреки широко распространенному мнению, В. И. Ленин не слишком высоко ценил сталинскую работу. «Никогда, ни в одной из своих статей по национальному вопросу, – писал в подтверждение своего вывода М. Роденсон, – он не возвращается к сталинскому определению (нации. – В. И.). Еще важнее то, что в своих доводах он многократно занимает позицию, прямо противоположную сталинской». По мнению ученого, И. В. Сталин дал определение типа нации, характерного для Западной Европы в эпоху капитализма.

«Но схематическая жесткость его подхода имеет очень существенный недостаток, замораживая понятие, которое требуется определить, навязывая ему безупречную стройность, поистине метафизическую неизменность», – отмечал М. Роденсон.

С выводами этого ученого перекликались суждения о сталинской работе крупного южноафриканского марксиста Дж. Слово. Тезис Сталина по национальному вопросу, утверждал он, мог иметь ценность в конкретных условиях Австро-Венгерской империи после ее развала и последовавшей национальной перегруппировки и был важен при решении национального вопроса в Советском Союзе. Но его применимость в обстановке Южной Африки и даже в обстановке большей части Африканского континента, в лучшем случае, сомнительна[7].

Дж. Слово вспоминал, что в 1932 г. Коминтерн призвал коммунистическую партию Южной Африки выдвинуть такой лозунг:

«Полная и немедленная национальная независимость для народов Южной Африки. За право зулусов, басуто и других наций образовать их собственные республики. За добровольное объединение африканских наций в Федерацию независимых туземных республик».

Этот лозунг представляется ему глубоко ошибочным. По его собственному убеждению, «несмотря на культурное и расовое многообразие, Южная Африка не является многонациональной страной. Это нация в процессе становления, в процессе, который через борьбу продвигается вперед и может быть полностью завершен лишь после поражения расистской тирании. Концепция одной и единой нации, охватывающей все наши этнические общины, остается практически бесспорной целью освободительного движения».

Подчеркивая, что южноафриканский пример далеко не единичен, Дж. Слово говорил о том, как рассматривался национальный вопрос в партии ФРЕЛИМО в Мозамбике, стране с множеством различных племенных групп. Он цитировал высказывание одного из лидеров этой партии, Марселину душ Сантуша, сделанное тем в 1973 г. Тот утверждал: