Читаем без скачивания Хищник - Патриция Корнуэлл

— Нравилась как женщина? — спросила Люси.

— Я бы не сказала. Скорее, у нее была какая-то проблема, и он пытался ей помочь. Он ведь был доктором.

Это было похоже на правду. Джонни действительно был великодушным и добрым.

Сидя в баре, Люси представляла, как Джонни входил и садился у стойки, может быть, даже на тот самый стул, на котором сейчас сидела она. Она представила, как он привел сюда свою новую знакомую, Джен. Джонни не имел обыкновения снимать девушек на ночь. Может, и правда, что он пытался помочь ей, дать какой-то совет. Но по какому поводу? Какая-нибудь медицинская проблема? Что-то связанное с психологией? Вся эта история с молодой застенчивой девушкой кажется довольно странной. Что-то в ней вызывало у Люси недоверие.

Может быть, у него самого были какие-то проблемы? Возможно, он был расстроен неудачной операцией на запястьях и общение с молодой красивой женщиной помогло ему забыть о своих страхах и почувствовать себя сильным и значительным?

Потягивая текилу, Люси вспоминала, что говорил ей Джонни в Сан-Франциско во время их последней встречи в сентябре.

— В природе царят жестокие законы. Там не прощают физической немощи. Никому не нужны изувеченные калеки.

— Господи, Джонни, это всего лищь операция на запястьях. Вам же не будут ампутировать руки.

— Извините. Не будем говорить обо мне.

Продолжая думать о Джонни, Люси не спускала глаз с входящих и выходящих посетителей, среди которых преобладали мужчины. Каждый раз, когда дверь открывалась, ветер задувал в нее снег.

Когда Бентон проезжал на своем «порше» мимо викторианских зданий университетского медицинского центра, в Бостоне пошел снег. В начале своей практики Скарпетта часто приглашала его в морг по ночам. И он всегда знал, что случай будет сложным.

Большинство судебных психологов никогда не бывают в моргах и не знают, как проводится вскрытие. Они даже избегают смотреть на фотографии. Психологов интересует личность преступника, а не то, что он сотворил со своей жертвой. Ведь преступника можно рассматривать в качестве пациента, а жертва — это всего лишь объект его насилия. Это наиболее распространенное объяснение, которое дают психологи и психиатры своему нежеланию смотреть на жертву. Но скорее всего у них просто не хватает мужества или желания беседовать с жертвами или, что еще хуже, они не хотят тратить время на разглядывание покалеченных трупов.

Но Бентон совсем другой. И после десяти лет работы со Скарпеттой он вряд ли уже изменится.

— Вы не имеете права работать с делом, если не хотите ничего знать о погибших, — заявила она ему пятнадцать лет назад, когда они работали над их первым совместным делом. — Если вы не желаете тратить на них время, специальный агент Уэсли, то и я не буду тратить его на вас.

— Достаточно откровенно, доктор Скарпетта. Полагаюсь на ваше решение.

— Тогда пойдемте со мной.

Так он первый раз попал в морг и до сих пор еше помнит, как громко щелкнула ручка входной двери и на него пахнуло холодным смрадом. Этот запах не спутаешь ни с чем. Тяжелое, омерзительное зловоние разлагающихся тканей, которое висит в воздухе, словно удушающий туман, поднимающийся над мертвечиной.

Бентон прокручивал в мозгу свой последний разговор с Бэзилом, анализируя каждое его слово и вспоминая выражение его лица и подергивание мускулов. Убийцы могут обещать все, что угодно. Они манипулируют окружающими, чтобы получить желаемое. Обещают показать, где находятся жертвы, берут на себя нераскрытые преступления, описывают детали и свое психологическое состояние, предлагают мотивации своих поступков. В большинстве случаев это не соответствует действительности. Но кое-что из сказанного Бэзилом показалось Бентону похожим на правду.

Он позвонил Скарпетте по сотовому. Она не отвечала. Через несколько минут он попробовал снова, но телефон по-прежнему молчал. Бентон оставил сообщение: «Срочно позвони мне».

Дверь в бар снова открылась, пропуская внутрь женщину и хлопья снега.

На ней было длинное черное пальто с капюшоном, который она сразу же скинула с головы, открыв розовое личико и сияющие глаза. Остановившись у двери, она стала отряхивать снег с пальто. Очень хорошенькая — длинные русые волосы, темные глаза, безупречная фигура, которую она не прочь была продемонстрировать. Люси смотрела, как она скользит между столиками. Длинное черное пальто, полощущееся вокруг темных сапог, делало ее похожей на некоего сексуального пилигрима или соблазнительную ведьму. Девушка направилась прямо к бару. Здесь было много свободных стульев. Выбрав стул подле Люси, она подобрала пальто и молча взобралась на него.

Люси пила текилу и смотрела на экран телевизора, делая вид, что ее интересует последний любовный роман скандальной знаменитости. Бадди молча подал женшине полный бокал, словно давно знал, что она пьет.

— Можно повторить? — через несколько минут попросила Люси.

— Одну минуточку.

Женщина в черном пальто заинтересовалась бутылкой текилы, которую Бадди снял с полки. Она пристально смотрела на янтарную струю, лившуюся в коньячную рюмку. Люси медленно покрутила рюмку, с наслаждением вдыхая запах текилы.

— От этой штуки у тебя адски разболится голова, — сказала женщина в черном. Ее хрипловатый соблазнительный голос таил в себе массу обещаний.

— Она гораздо чище, чем виски. — отозвалась Люси. — Сто лет не слышала слова «адский». Сейчас все говорят «чертов».

— Самая жуткая головная боль у меня была от текилы с лимонным соком, — заявила женщина, пригубив розовый «Космополитен», который в бокале для шампанского выглядел довольно устрашающе. — А в ад я не верю.

— Придется поверить, если будешь пить эту дрянь, — ответила Люси.

Взглянув в зеркало за баром, она увидела, что входная дверь открылась опять, впустив в «Лорейн» целый вихрь снежинок. Свист ветра показался ей похожим на шуршание шелковых чулок, болтающихся на бельевой веревке, хотя она никогда не видела, чтобы кто-нибудь сушил там шелковые чулки, и понятия не имела, какой звук они издают на ветру. Люси покосилась на черные чулки своей соседки. Высокий барный стул и короткая юбка с разрезом могут образовать довольно опасное сочетание, если только женщина не находится в баре, где мужчины интересуются исключительно себе подобными, а в Провинстауне таких заведений хоть отбавляй.

— Еще один «Космо», Стиви? — спросил Бадди.

Теперь Люси знала ее имя.

— Нет, — ответила она за соседку. — Пусть Стиви попробует мою водичку.

— Почему бы и нет? — ответила Стиви. — Мне кажется, я тебя видела в «Пайд энд виксен». И лихо же ты там отплясывала!

— Я не танцую.

— И все-таки я тебя видела. Мимо тебя не пройдешь.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Люси, хотя раньше она никогда не видела Стиви — ни в «Пайд энд виксен». ни в любом другом клубе Провинса.

Стиви внимательно проследила, как Бадди наливает им текилу. Оставив бутылку на стойке, он отошел к другому клиенту.

— Я здесь в первый раз. — ответила Стиви. — Сделала себе подарок на День святого Валентина. Недельку в Провинсе.

— В разгар зимы?

— Насколько я знаю. День святого Вапентина всегда зимой. И это мой любимый праздник.

— Это не праздник. На этой неделе я бывала здесь каждый день, но тебя не видела.

— А ты кто? Полицейский агент? — улыбнулась Стиви, пристально посмотрев на Люси.

Взгляд произвел эффект.

«Нет, — подумала Люси. — Больше никогда».

— А может, я приходила сюда в другое время. Не все же такие полуночники, как ты, — заметила Стиви.

Она потянулась за бутылкой и как бы невзначай коснулась руки Люси. Та почувствовала, что ее начинает затягивать.

— «Куэрво», — прочитала Стиви название на этикетке. — А что в ней такого особенного?

— Откуда ты знаешь, когда я здесь появляюсь? — спросила Люси, пытаясь подавить в себе неожиданно возникшее чувство.

— Догадалась. Ты похожа на позднюю пташку. — объяснила Стиви. — У тебя свои волосы такие рыжие? Даже не рыжие, а коричневато-красные. Так не покрасишь. Но ты не всегда носила их длинными, как сейчас.

— Ты что, экстрасенс?

Люси поняла, что бороться бесполезно. Слишком велик соблазн.

— Просто догадалась, — манящим голосом повторила Стиви. — Ты мне так и не ответила. Что такого особенного в «Куэрво»?

— «Куэрво резерва де ла фамилиа». У нее необычный вкус.

— Звучит впечатляюще. Похоже, у меня сегодня сплошные премьеры, — улыбнулась Стиви, погладив Люси по руке. — Впервые в Провинсе, первый раз в жизни пью текилу по тридцать долларов за порцию.

Люси удивилась, что Стиви знает цену. Для человека, никогда не пившего текилы, она была на редкость осведомлена.

— Пожалуй, выпью еще, — сказала Стиви, подзывая Бадди. — И ты тоже не отставай. Составь мне компанию.