Читаем без скачивания Тихая гавань - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-Нет, - твердо ответил Косматкин, - не слышал даже на уровне слухов.
- Во-дела. Трупы без глаз есть, про них весь город знает, а слухов нет.
- Слух один: что придумка это немецкая, чтоб опять расстрелами заняться.
- Ну, расстрою тебя или обрадую — не придумка. Я первого сам видел. Без глаз и горлом порезанным, и в груди дыра. И в мухах все — это же прошлой осенью началось. Такая картина, на плакат не повесишь. Даже меня затошнило, а Барт не сдержался.
- «Хромой святоша» блевал без стеснения? - улыбнулся Косматкин.
- Без малейшего. Но вернулся потом на место происшествия, дотошный черт. С одной стороны туда им,псам немецким, и дорога, но с другой, от этого произвола они нам всю работу попортить могут.
Косматкин справедливо полагал, что интересоваться кто такие «нам» не имело смысла, но все равно согласно кивнул. Самогон приятно затуманил голову..Он закурил папиросу, отметив про себя, что слишком расточителен с куревом, но под выпивку всегда хотелось затянуться ароматным табачком. Полицай поморщился и отсел подальше.
- Лучше б ты, еще самогонки выпил,Федорыч, чем эту пакость свою цедишь.
- А почему проверки-то начнутся опять? Что такого надумали?
- Барт решил лично удостовериться, что никто не хранит дома банку с глазами мертвецов.
- Так это что, он по всему городу хочет обыски учинить?
- Нет, только по списку неблагонадежных пройдется, а ты в нем, как русский. Хотя ведь и, вправду, тебя немцы не зря подозревают, -засмеялся полицай, а Косматкин только хмыкнул: ну хоть что-то для своей родины он делал — поезда под откос не пускал, но считал их тщательно, не халтурил.
- А вас , шкур продажных, тоже проверять будут?
- В первую очередь, -улыбнулся полицай, нисколько не обидевшись, - у нас же и оружие есть и информация, кто где живет.
- Тяжко вам, предателям: и свои ненавидят, и немцы не доверяют, да еще и в говно ткнуть мордой постоянно пытаются.
- И не говори, - захохотал Станислав, а Косматкин подумал, что скажи он такое настоящему полицаю, то быть ему, как минимум, избитым. Еще он понял, что алкоголь начал развязывать язык, поэтому надо следить за тем, что говоришь. Как не крути, поляк другом ему не был. Дмитрий Федорович плавно начал переводить разговор на предвоенную жизнь, анекдоты про баб и выпивку, под эти разговоры они ополовинили бутыль, дожевали хлеб с луком, и изрядно охмелевший Косматкин сказал:
- Все, пан Станислав, я домой.
- Слабоват ты, Федорыч, а говорили, что русских не перепьешь
.- Так ты младше меня в два раза , и силушки в тебе поболее будет, вон какой лось здоровый вымахал. Как такого одолеть?
- Ну, ладушки. И на том закончим. Я себе еще компанию найду, только с закусью. Может тебя проводить до дома?
- Чай не барышня со служивым по улице гулять, - отказался Косматкин, и , пожав протянутую руку, медленно побрел к дому. Планы натаскать воды и заняться стиркой передвигались на следующий день. После самогона его тянуло прилечь на кровать, открыть книжку и провалиться в сон.
Глава 3
Барт аккуратно постучал в дверь гостиничного номера. Он не хотел этого делать, но деваться было некуда. В ночь после приезда Шульца подростки нашли в заброшенном сарае труп армейского капитана с выколотыми глазами. Барт не успел уснуть, когда его известили о страшной находке. Он быстро оделся и в сопровождении двух местных полицейских направился к злополучному сараю.
По пути их догнал Шмультке на «Опеле». Вид у него был заспанный и недовольный,. В салоне сидел доктор-судмедэксперт, фамилию которого лейтенант не помнил, но помнил, что они друг другу не понравились с первой встречи.
Уже в машине лейтенант поинтересовался у полицейских, поставили ли в известность оберштурмбанфюрера Зайберта, на что получил утвердительный ответ. Гестапо в курсе, так что по поводу субординации можно не волноваться. Формально Барт не подчинялся Зайберту, но фактически и шага не мог сделать без его одобрения. Однако у них сложились вполне рабочие отношения, и Барт мог рассчитывать на содействие оберштурмбанфюрера.
Ночь, несмотря на теплый день, выдалась прохладной, так что свежий ветерок окончательно избавил его от мыслей о сне. Пятая жертва за год. И тут лейтенант подумал о том, что никаких сигналов о не вернувшихся в расположение части офицерах не было, и из госпиталя такой информации не поступало. Так кого же нашли подростки?
Место преступления находилось на городском отшибе, до войны здесь планировали разбить парковую зону, но боевые действия поставили крест на этих планах, однако несколько сараев для стройматериалов поставить успели. Два из них растащили на дрова почти полностью, а тот, в котором нашли тело, был сложен из старого кирпича, крыша соломенная, так что он никому не был нужен — так и стоял среди деревьев и кустарника, и за три военные года успел основательно зарасти плющом. Что подвигло местных мальчишек залезть сюда, Барту было не очень интересно. Он даже подумал, что лучше бы они сюда и не совались. Мысль не самая достойная, но лейтенант не стал корить себя. Могли бы залезть утром. Тогда он смог бы поспать нормально.
Сарай был оцеплен полицаями и солдатами. На дороге стоял автомобиль оберштурмбанфюрера, "Опель Капитан" с включенными фарами - он прибыл на место раньше лейтенанта. Даже в тусклом автомобильном свете Барт заметил высокого и тучного Зайберта. Издали он смахивал на медведя, не доброго плюшевого мишку из детских книжек, которые Барт читал своим дочкам, а на грозного хозяина леса.
Лейтенант скомандовал Шмультке остановиться, вышел из машины и пошел к гестаповцу: тот был очень раздражен:
- Без церемоний, лейтенант. Мы уже виделись сегодня, так что давайте по делу.
- Да, герр Зайберт. Сейчас опрошу свидетелей и провожу к месту доктора.
- Будьте любезны, потом доложить мне в рапорте, а я поеду в комендатуру, начну готовить доклад, так что постарайтесь не затягивать. Кстати, а где звезда столичного сыска? - гестаповец имел в виду Шульца.
- Он в гостинице, его еще не оповещали, я сразу сюда направился.
- Это верное решение, лейтенант, - из голоса Зайберта исчезло раздражение. - Не думаю, что он нам станет мешать, но и вряд ли что толковое подскажет. Все-таки он работал в совершенно иных условиях.
- Согласен, герр Зайберт, -
