Читаем без скачивания Страж Китежа - Евгений Нетт

За монотонной работой перерождённый успел многое обдумать, по обыкновению резко приняв несколько важных решений. При этом одно из них лежало в весьма неожиданной плоскости: создание оружия.

Всё просто: экипировки как таковой у него не было вовсе, а одних лишь собственных способностей было недостаточно сейчас и не будет достаточно после. Огромным потенциалом обладал шлем, но реальную пользу он мог принести лишь в том случае, если противник примерно равен тебе по силам. Разницу в полновесный ранг, начиная с платинового, он покрыть не может, да и полностью полагаться на одно лишь восприятие – большая глупость.

Проведя взаперти много лет, Элин мог с уверенностью сказать, что лорды симбионтов, те, кого вся их раса считает пришедшими в этот мир извне, гораздо сильнее абсолютов-людей. Да, их было всего семь и больше появиться не могло из-за потолка, в который упираются абсолютно все прочие симбионты. По крайней мере, такой вывод можно было сделать из немногочисленных оговорок лордов, что навещали перерождённого в темнице.

Проблема крылась в другом: среди людей мастеров высшего ранга существовало совсем мало, и нарастить их число меньше чем за сотню-другую лет было совершенно невозможно. А так как бессмертием Элин не обладал, наращивать предстояло качество, а не количество.

Вопрос: как это сделать, если враг уже гораздо сильнее любого абсолюта на пике силы? Элин видел реальные шансы лишь в окольных методах, включающих, помимо всего прочего, артефакты. Будучи мастером рун, он мог создать действительно уникальное оружие, которому не будет равных во всём мире. И пусть процесс этот не самый быстрый, а над конкретной схемой ещё предстоит хорошо подумать, с самим направлением (шедевры не бывают универсальными) перерождённый уже определился.

Лишь один его талант можно было назвать особенным и подходящим для того, чтобы на его основе выстраивать тактику боя. Ментальные техники. Использование способностей, развившихся до невероятного уровня в плену у симбионтов, против них самих, – это ли не прекрасно? Вот и Элин считал, что при нынешних исходных данных ментал стал сильнейшей его стороной.

До определённого момента не зависящая от резерва сила была эффективна и незаметна, а её потенциал ещё только предстояло раскрыть. Всё-таки умение выстраивать защиту могло лишь косвенно улучшить атакующие способности техник разума, которые, собственно, и предстояло доработать.

В темнице Элину было банально некого атаковать, и потому все его многочисленные наброски по теме требовали проверки и доведения до кондиции.

Вторым козырем оставалась, как бы горько это ни было признавать, тьма. Сложная в управлении, но невероятно разрушительная, она становилась тем опаснее, чем сильнее был обратившийся к ней анимус. И это же было её минусом: в ближайшие месяцы рассчитывать на что-то особенное не приходилось, а после придётся поискать способ избавиться от отрицательных последствий использования этой силы.

Конечно, с ходу найти ответ на такой животрепещущий вопрос малореально, но предчувствие перерождённого требовало обратить на этот аспект особое внимание.

Третий козырь – ядовитая анима. Её использование, как показала практика, может пагубно сказаться на контроле, но трудно отрицать эффективность таких атак. И этот вопрос следовало хорошенько обдумать в самое ближайшее время.

Наконец, четвёртый козырь, самый опасный и ненадёжный. Тот, к использованию которого прибегать Элину не хотелось категорически, но он был вынужден рассматривать такую возможность.

Все люди смертны, и чаще всего смертны внезапно, из-за чего гримуар с его перерождениями мог вступить в игру вновь. Или не вступить, если его полномочия закончились на втором перерождении, прошедшем куда менее комфортно, чем первое. Кардинальные отличия двух миров не могли возникнуть из ниоткуда – факт, который нельзя подвергать сомнению. И Элин предполагал, что это следствие то ли порчи гримуара, то ли истощения его запасов, то ли особенностей его работы. Все три варианта могли привести к тому, что никакого третьего шанса не будет вовсе, так что перерождённый собирался действовать так, будто смерть – это действительно конец, а не новое начало.

Действовать, но между тем запасать козыри, могущие пригодиться в следующий раз, если ему всё-таки будет суждено наступить…

– Книги! Продаю книги! Эй, вьюноша с помойки!

Элин резко обернулся, вперив злой взгляд в позволившего себе лишнее торговца… и замер на месте словно вкопанный. У стены дома сидел тот самый мужчина, что в прошлой жизни по счастливой случайности продал Элину книгу, пролившую свет на происхождение симбионтов, но сейчас…

Сейчас в его существовании вообще не было никакого смысла. В тот раз он продавал множество рукописных историй и сувениров, в то время как сейчас на поганой тряпке, расстеленной прямо на брусчатке, лежала лишь одна книга. Та самая, но вместе с тем и серьёзно отличающаяся. «Легенда о Ba`To, слугах человеческих. Издание расширенное и дополненное».

– Купишь книжку? Её рекомендовал твой хороший друг…

Не дав мужчине договорить, анимус нащупал на поясе кошель, сорвал его дрожащей рукой и бросил в руки «торговца», который тут же сунул нос внутрь. И, судя по всему, увиденное его обрадовало: за книгу он мог запросить лишь сумму вдесятеро меньшую.

Элин же в это время уже листал фолиант, желая как можно быстрее отыскать те самые «расширения и дополнения». А когда мужчина попытался втихую слинять, предположив, что такие деньги достались ему по ошибке, глаза перерождённого вспыхнули изумрудным светом, и торговец послушно остановился у стены, принявшись пересчитывать монеты. Несмотря на внешнее сходство, анимусом он не был.

«Это оно?» – подала голос Эрида, когда взгляд её носителя остановился на очень качественном и ярком рисунке – настоящем произведении искусства, которое никак не могло оказаться в жалкой копии.

Уместившаяся среди страниц фолианта картина могла похвастать весьма оригинальной манерой исполнения и странной, разделённой на несколько слоёв композицией. В каждом слое, что, будто коржи торта, лежали друг на друге, были изображены одни и те же действующие лица, но назвать их одинаковыми было невозможно. Один человек лежал в обнимку с книгой, другой бился с бесформенным, но, несомненно, жутким демоническим зверем, а третий сидел в окружении пламени, о чём-то горестно причитая. Четвёртый и пятый были изображены мёртвыми, шестого вообще не существовало, на чём художник сделал особый акцент, а седьмой, последний слой, принадлежал лишь парящей в пустоте книге.

Логичным было бы предположить, что все эти рисунки не несут в себе особого смысла, но приложенная к рисунку расшифровка говорила об обратном.

«Строение мироздания… – прочитал Элин про себя, слыша, как в ушах отдаётся стук его же сердца.

Все прочие звуки будто пропали, до того сильно он сконцентрировался на книге в своих