Читаем без скачивания Августин. Беспокойное сердце - Тронд Берг Эриксен

Августин один из немногих, если не единственный мыслитель античности, который предвосхитил современное понимание повседневной жизни. Именно Моника показала ему, что и повседневная жизнь может быть достаточно героической. До того как Августин стал епископом, он благодаря манихейству и неоплатонизму попал в ту героическую ловушку, где обычный смысл человеческой жизни состоял в преодолении жизненных потребностей. Переход к делам епископским стал для него чем–то большим, нежели упражнением в личном смирении. Он обнаружил и выразил почти по–современному, что драматическая борьба в повседневной жизни и героизм обыденности более чем достаточны, чтобы жизнь человека обрела смысл и истину. Он дал форму, голос и лицо христианству простых людей, которое уже миновало свою героическую стадию и пыталось найти свое место в повседневной жизни. Благодаря проповедям и сохранившимся письмам мы можем проследить день за днем последнее великое превращение Августина. Штурмующий небеса нашел свое место и свой долг в бесконечном решении патетических будничных проблем неимущих мелких грешников.

Глава 17. Тело, пол и половая жизнь

Многое можно сказать и многое ужа было сказано о презрении Августина к плоти и о его враждебном отношении к половой жизни. Но ни одно из этих понятий полностью не объясняет его отношения к плоти и полу. Когда Карл Микаэль Белльман писал стихи о вине и женщинах, он воспевал связанные с ними слезы. Но мы бы плохо характеризовали Белльмана, назвав его пьяницей и женоненавистником. Просто, столкнувшись с этим, Белльман нашел свою погибель, увидел свои слабости и недостаток способности разумно и по собственному желанию контролировать свою жизнь. Я всегда вспоминаю Августина, когда слушаю Белльмана, и Белльмана, когда читаю Августина. Ибо те особые пороки, которые и веселили, и мучили их, представляют собой еще более тяжкое бремя — а именно унижение, связанное с тем, что ты оказался существом мимолетным, которое не в состоянии собственными силами исполнить свое предназначение.

Поскольку Августин — один из крупнейших представителей платонической традиции в христианском мышлении, много внимания уделялось его пониманию тела и души, половой жизни и брака. Многие обвиняли платоновский дуализм в несправедливом отношении к телу и его потребностям, что красной нитью проходит через основные моменты истории западного мышления. Стандартным трудом об этой стороне мышления отцов Церкви является книга Питера Брауна «Тело и общество. Мужчины, женщины и половое воздержание в раннем христианстве» (Brown, P. The Body and Society. Men, Women and Sexual Renunciation in Early Christianity, 1988).

Августин был платоником хотя бы в том смысле, что его «обращение» в Милане означало для него отказ от искушений этого мира, то есть от стремления к славе, власти, богатству и знаменитости плюс от брака и половой жизни. Только отказавшись от благ этого мира, он освобождался для служения Богу. Августин и его друзья, собравшиеся вокруг него после его возвращения в Северную Африку, называли себя «слугами Божиими», что говорило об их желании владеть собственностью сообща и вести целомудренный образ жизни.

Отношение Августина к браку отчасти определяется тем, что для него самого и его семьи на первом месте стояли общественные амбиции. В Римской империи браки заключались, главным образом, между своими по классу, то есть между лицами, равными по социальному положению. Мужчина, имевший тщеславное желание подняться по социальной лестнице, обычно вступал в брак поздно. Сперва он должен был узнать, насколько брак улучшит его социальное положение. Молодому человеку ни к чему было связывать себя с дочерью соседа, если в будущем ему могла подвернуться возможность заключить брак более выгодный с социальной точки зрения. Моника боялась, что какая–нибудь простая женщина окажется колодками на ногах Августина (Исп. II, 3).

Поэтому представляется естественным, что Августин не женился, но взял себе конкубину, когда ему было восемнадцать лет. Уже через год у них родился сын Адеодат. Августин и мать Адеодата прожили вместе тринадцать лет, пока не случилось как раз то, что предвидела его семья: он получил возможность увенчать академический успех выгодной женитьбой. За всем этим стояла его мать. Но тут произошло нечто, чего никто из них не мог предвидеть, а именно отказ Августина от всех социальных амбиций как следствие «обращения». Представление о браке, которое Августин разделял со своим временем, относил женщину в ту же группу, что славу, тщеславие, власть и богатство.

Чисто сексуальная сторона дела была сильно приглушена, потому что половая жизнь и брак имели в то время между собой меньше общего, чем это представляется в наше время. Само собой разумеется, что целомудренный образ жизни означал отказ от чувственных наслаждений, но, главным образом, это было признанием того, что человек поставил себя вне социальной жизненной борьбы. Ибо во времена Августина половой жизни не придавалось такого значения, как теперь. Конкубинат не осуждался Церковью, если мужчина хорошо обращался с женщиной. Похоже, что и для Августина дружба с единомышленниками–мужчинами была очень важна для его духовного благоденствия и представлялась более серьезным делом, чем сексуальное партнерство с женщиной.

Бурная половая жизнь стала для Августина проблемой еще в его отношениях с манихеями, у которых он, начиная с 373 года, был в Карфагене учеником. Если бы он примкнул к внутреннему кругу секты, это потребовало бы от него полового воздержания. Манихеи считали зачатие детей злой службой силам тьмы. Один из их приемов, которыми они пользовались, чтобы привязать к себе сторонников, состоял в том, чтобы, доведя кандидата до неврастении, парализовать его половые способности. Каждый раз, когда кандидатов мучили искушения, им напоминали о запрете. Манихеи в принципе отказывались и от брака, и от конкубината.

Многие исследователи Августина считают, что он так никогда и не освободился от усвоенной у манихеев враждебности к противоположному полу. Однако нет оснований отдавать предпочтение манихеям. У неоплатоников и в христианской традиции тоже содержались четкие рекомендации целомудренной жизни: «Хорошо человеку не касаться женщины» (1 Кор. 7, 1); «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; А женатый заботится о мирском, как угодить жене» (1 Кор. 7,32–33). Повернуться спиной к чувственному миру означало в первую очередь отказаться от брака и половой жизни. Манихеи истязали себя и ограничениями в еде. Жизнь тела была частью превосходства враждебной материи. Поэтому человек должен был подавлять ее всеми возможными способами.

Неоплатоники, кроме того, пользовались незавуалированными сексуальными метафорами, говоря о своих метафизических экстазах. Августин тоже ждал Божиих «объятий» — amptexus (Исп. II, 2). Смысл таких метафор был не только в том, чтобы описать неизвестное с помощью хорошо знакомого, но и в том, чтобы объявить бесплотные экстазы более чем полноценной заменой земному вожделению: «…не члены, приятные земным объятиям, — не это люблю я, любя Бога моего. И однако я люблю некий свет и некий голос, некий аромат и некую пищу и некие объятия — когда люблю Бога моего; это свет, голос, аромат, пища, объятия внутреннего моего человека — amplexus interioris hominis mei» (Исп. X, 6).

Эти метафизические объятия и соития постепенно внушили Августину отвращение к физическим радостям. Отношение между чувственным и сверхчувствежым стало восприниматься как вопрос о верности. Он понимает, что нельзя предаваться чувственному, будучи верным сверхчувственному. Нельзя постичь сверхчувственное, не повернувшись спиной к чувственному. Последствием «обращения» Августина в Милане стал выбор дружбы с единомышленниками–мужчинами, а не сожительство с женщиной или брак.

Почти до начала V века христианство Августина было отмечено тем, что аскетические беседы с единомышленниками были для него единственно возможной формой жизни. Однако епископские обязанности сблизили его с жизнью простых людей, и он постепенно осознал, что должен пересмотреть свое понимание христианства, иначе он придет к разделению верующих на первый и второй сорт так же, как манихеи делили свою паству на многих «сторонников» и немногих «избранных». Каким образом следует соединять аскетизм с уважением к обычным грешникам?

Став епископом, Августин отказался от самых крайних проявлений аскетизма. В Африке действовали другие правила и господствовали иные побуждения, нежели в Италии. В Риме и Милане Августин познакомился со снобистским аскетизмом высших слоев общества, который иногда вдруг поражал некоторых богатых наследников и благородных дам подобно своего рода летней простуде. Африканская действительность была совсем не такая. Недостаток священников привел к тому, что перестали строго следить за тем, женат ли священник или имеет сожительницу. Августину очень не нравилось высокомерие, с которым целомудренные люди относились к обычным верующим. Когда целомудрие стало модой высшего класса, все великомученицы задним числом были объявлены девственницами, дабы мысль об их браке не испортила впечатления от их святости!