Читаем без скачивания Судьба клана - Дем Михайлов

Кира меня опередила — ее тело по плечи торчало из мягко шевелящегося серого месива. Крутнув головой по сторонам, я обнаружил, что мы внутри пологой кучи, высотой метра три, не больше. Я был ближе к краю и, немного сместившись в сторону, легко нащупал ногами твердую поверхность. А Кира продолжала барахтаться, едва заметно, сантиметр за сантиметром приближаясь ко мне.

— Руку! — крикнул я и, уцепившись за протянутые пальцы, подтянул девушку к себе. — Вот блин! Скажи мне кто раньше, что придется нырять в пепле с головой…

— Отказался бы? — хрипло поинтересовалась Кира, цепляясь мне за плечи и проталкиваясь дальше.

— Вряд ли, — усмехнулся я. — Стой, дай упереться покрепче, и я тебя вытолкну.

— Угу. Зато состояние доспехов стало лучше, и защита повысилась на пару единиц. Толкай!

— И… раз… — От моего мощного толчка напарница продвинулась еще на шаг в сыпучей массе и практически выбралась наружу. — Как это защита повысилась?

— Пепел какой-то странный здесь — тяжело дыша, пояснила Кира, помахав у меня перед носом сверкающей кольчужной перчаткой. — Не такой, как вверху. Доспехи просто отзеркалило до блеска. Металл ведь… Но эффект не совсем положительный. Давай руку. И-и-и оппа…

Через пару секунд мы оба оказались на свободе. В относительном смысле — слой пепла достигал колена, а с небес и крутых склонов продолжала сыпаться добавка.

— Теперь дороги назад нет, — озвучил я и без того известный факт. — М-да… одна ошибка или еще что…

— Значит, постараемся не наделать ошибок, — внешне безразлично ответила Кира.

«Уже наделали, когда весело скатились с этой горки!» — так и просилось у меня на язык, но я сдержался и, выдав самую широкую из своих улыбок, кивнул на ставший гораздо ближе ледяной пик:

— Нам, кажется, туда?

— Да, пошли. Только куртку переодень, да и штаны твои… подгузник просвечивает.

— А? — удивился я и, взглянув на куртку, испустил еще один возглас. — А?!!

На мне была одета полная рвань. Хлам, барахло, мусор, ветошь! Совсем еще новехонькая куртка превратилась в лохмотья, держащиеся вместе только благодаря чуду и редким ниточкам. Штаны «украшены» огромными дырами, сквозь которые видны грязные ноги. С жалобным стоном я выдернул ногу из пепла и со скорбью убедился, что болотные сапоги «просят каши», их зубастой ухмылочке мог позавидовать даже крокодил. Защита упала почти до нуля, вещи сношены практически до предела. Даже шарф, и тот покрылся мелкими дырками и уже не давал никаких бонусов к характеристикам — а я так и не успел изучить подарок. Да я вообще эти вещи меньше одного дня ношу! Какого черта?!

Пока я горестно таращился на свое облаченное в жалкие обноски тело, некогда великолепная куртка издала противный треск и, рывком сползя с моих плеч, упала в пепел и мгновенно исчезла, оставив после себя четыре свитка, до этого лежавших в карманах. Следом полетела разлезшаяся на рваные лохмы островерхая шапка.

— Да что за хрень?! — завопил я, поспешно подхватывая драгоценные свитки.

— Пепел, — сдержанно пояснила Кира, с интересом глядя, как с меня сползают разваливающиеся на ходу штаны. — Стриптиз у тебя так себе, конечно…

— Кира! Что за… о блин! — Штаны испарились, и я остался стоять в одном шарфе, сапогах по колено и белоснежном подгузнике.

Это если не считать болтающегося за спиной посоха и неуничтожимого мешка.

— У-у-у… ха-ха-ха…

— Кира! Не смешно! Почему я голый, а ты в блестящих доспехах? — лихорадочно проверив содержимое мешка, я облегченно выдохнул — все сохранилось.

— Ну, сапоги-то у тебя остались… ой нет… и сапогов больше нет. Рос, это из-за пепла. Похоже, он здесь как абразив. Металл стачивает постепенно, а ткань и кожу мгновенно до дыр сгрызает. Если по-научному — мы оказались в агрессивной среде, пагубно воздействующей на…

— Кира, лучше помолчи, а то это я на тебя пагубно воздействую прямо сейчас! Посохом по кумполу! Черт! Черт! Сегодня все купил!

— Я, что ли, виновата? И вообще, если мы здесь задержимся, то и мои доспехи сотрутся — защита уже вниз поползла. Хорошо запас есть. Одевайся и пошли.

— Нет уж! Что-то у меня в рюкзаке есть из старого, но сейчас я одеваться не буду. Сперва найдем место, где нет этого проклятого пепла.

— Оки. Двинулись дальше… кстати, ты заметил?

— Что?

— Меня больше никто не бьет, да и цвет ника у тебя опять позеленел.

— Точно… ты тоже мирным зеленым светишься. И жизнь у меня полная. Похоже, одно испытание мы прошли. Но лицо у тебя все еще в крови и в порезах.

— А ты все так же гнусно улыбаешься. Ладно, я, как самая защищенная, выдвинусь вперед, а ты шагов на десять отстань. И держи свиток с высшим лечением наготове.

— Угу. А в другой у меня «огненный поток». Так что если кто вылезет, мало ему не покажется. Здесь и ветерок холодный появился — смотри, какие волны по поверхности пепла идут. Наверняка холодом от той ледяной глыбы тянет. Сколько еще до нее, как думаешь?

— Осталось всего ничего пройти — минут двадцать-тридцать быстрого шага — и мы там. А это что такое? Рос! Посмотри!

Рывком повернув голову в указанном направлении, я заметил на ровной поверхности пепла небольшое продолговатое вздутие. Неподвижный холмик, через который мерно перекатывались пепельные волны и где изредка сверкали смутно знакомые серебристые искорки.

— Непонятно, — тихо отозвался я, вытягивая вперед руку со свитком. — Моб? Затаился и ждет, пока мы подойдем поближе?

— Может быть. Стой там, я проверю. — Держа наизготовку оружие и щит, напарница осторожно двинулась вперед, шаг за шагом приближаясь к странному вздутию, никак не реагирующему на ее действия. Вот осталось всего три шага, два, один… может, это просто камень?

— Рос… это тело! Тело «улетевшего» игрока! Ник… Мирна Разящая. Рос! Это же…

— Уходи оттуда! — истошно завопил я, закрутившись, как волчок, и скользя взглядом по серой угрюмой местности. Один только пепел. Но именно в этом толстом слое так удобно прятаться… — Уходи!

Поздно!

За спиной Киры корка пепла треснула, взбугрилась и лопнула, освобождая высокую мужскую фигуру. С головы до ног в сверкающем металле. В правой руке короткий жезл, в левой — широкий башенный щит с рваными, словно бы изгрызенными краями. Лицо скрывает шлем с забралом в виде зло скалящегося тигра, но ник виден отчетливо — Грюм Молот…

— Сзади! Кира, ложись!

Не говоря ни слова, Грюм коротко повел правой рукой, из жезла вырвалась ослепительно-белая шипящая молния, метнулась к девушке и… замерла в нескольких сантиметрах от вовремя подставленного щита. Кира среагировала просто молниеносно, развернувшись еще до моего предупреждения и закрывшись щитом. Но это не понадобилось: молнию остановил не щит. Она просто зависла в воздухе, а Грюм застыл подобно каменной статуе.

— Что за… — пораженно прохрипел Грюм, прилагая бешеные усилия, чтобы высвободиться из невидимой хватки.

Ему никто не ответил — Кира, по-прежнему прикрываясь щитом, отходила в сторону от застывшей молнии, а я наводил на агрессора руку со свитком, прикидывая, как бы накрыть гада с гарантией и при этом не прибить собственную напарницу. Не до разговоров и размышлений нам было. Прибьем урода, а потом уже разбираться будем…

Грянувший с серых пасмурных небес голос был просто оглушителен. Голос женщины, шипящей словно разъяренная кошка, уже готовящейся вцепиться тебе когтями в лицо:

— Мужчина, поднявший руку на женщину… достоин лишь смерти! — грозное шипение сорвалось на дикий визг. — Мучительной смерти! Смерти!

Зависшая в воздухе молния резко налилась светом, извернулась и круто ушла в тянущиеся у нас над головами тучи. Раздался громовой удар, небеса зигзагом перечеркнула грозовая ветвистая молния, с сухим шорохом пронёсшаяся в воздухе и врезавшаяся в шлем неистово дергающегося Грюма Молота. Последовавшая за этим вспышка на мгновение ослепила меня, а когда зрение вернулось, я увидел медленно оседающий на землю сгусток серебряного тумана и витающие в воздухе серые облачка пепла.

— Мать твою! Елки-палки! — просипел я, повернувшись к остолбеневшей Кире. — А дойди у нас с тобой та недавняя ссора до боя? И я, скажем, посохом долбанул бы тебя… ну или пнул…

— Слышал же! Женщин обижать нельзя! — нравоучительно произнесла Кира, но в ее голосе слышалось нешуточное потрясение. — В целом логично: мы же в ее душе, в ее самых сильных чувствах.

— Значит, это был голос Мирты? Неприветливый голосок. И нападающих на женщин мужчин она не любит, — заключил я, шагая к поверженному телу Грюма Молота. — Едва не вляпались. Интересно, как эти ребятки здесь оказались… вернее не как, а зачем? Турнир они проиграли… опять пошли на реборн? Скорей всего. Маньяки, блин.

Присев у сгустка тумана, я деловито запустил руки внутрь и принялся «рыться» в имеющихся вещах. А их было немало. На секунду отвлекся и попросил: