Читаем без скачивания Град обреченный (СИ) - Романов Герман Иванович

— А с «государем» как? Ты все про государство, а где про правителя? Он синоним власти, али хрен собачий⁈

— Действительно, наилучшего варианта никогда не будет, а коррупция и криминал везде есть, во все времена. Вопрос только в развитии — при широком местном, городском и удельном вечевом самоуправлении законность соблюдать все же будут даже «отмороженные» бояре и князья. Но тут от личности самого «государя» многое зависит.

— Доверь дураку власть — наплачешься! Навзрыд!

— Пьяницу на троне мы сами видели!

— И выживших с ума старичков…

— А если вообще никчемный будет, как «меченный», и всю землю врагам оптом и розницу сдаст?

— Тиран не нужен — проходили. И сумасброд на троне также — тысячи указов напишет, заставит всех европейские парики носить.

Прения носили бурный и продолжительный характер, и неожиданно все замолчали, услышав тихий голос «Плата».

— Ничего не придумал конкретно — варианты раздерганы. Нет никакой защиты от «дурака», нет безопасности от них. Сами смотрите — государь передает власть по наследству — но если сынок дурак конкретный, и люди от него плюются, то, как тут быть, если других отпрысков нет? Или умишком тронулся? И кровь захотел ведрами лить? Для меня ясно одно — государь не должен принимать законы, у него только контроль, за их исполнением. И к деньгам допуска не должно быть, и все траты проверять обязательно — иначе жди фаворитов и казнокрадов полчища. И реальных рычагов на армию не должно быть — тогда военный переворот устроят, и наглядно похерит всю нашу «конституцию» уже через полвека…

— Это уже видели, как из танков по парламенту лупили!

— Пушки — последний довод королей! Самый доходчивый!

— А почему через полвека?

— Дождется, пока последний из нас умрет, а иначе мы его самого под «выездную сессию» подведем!

— А если «выборность» государя устроить? И «срока» установить до созыва Земского Собора, который их утвердить на новый срок должен. А без этого никак — власть будет нелегитимна, и лишена полномочий. И прописать — в этом случае все уделы должны поднять мятеж, если Земской Собор в установленное время не собирается. И на плаху «самодержца»!

Пашка вякнул с места, впервые втянутый в разговор. Отца он любил слушать, а тот много рассказывал, что в европейских странах творится. И про «Священную Римскую империю германской нации», где императоров вообще-то выбирала специальная коллегия, и права «центра» были сильно урезаны в пользу «земель» и городов. Последние вообще Ганзу организовали, которая королям на балтийском побережье часто «люлей» выдавала щедро. Да и ландскнехтов набрать войско изрядное могла, любой герцог этого боялся. Такие тут города — с феодалами насмерть бьются за свои права.

— «Бутырцы» — устами княжича глаголит истина!

— Хоть не младенец он, а муж бородатый. И заметьте — первым из нас в этом мире приплод дал!

Когда смех прервался, Пашка заметил, что все продолжают на него внимательно смотреть. И парень решил выложить все, что думал о ситуации, благо знал уже достаточно много.

— Сейчас власть не только взять нужно, но и удержать за нами. Просто мы все знаем, чего хотим, пусть не в полной мере, а местные нет — они живут теми реалиями, что вокруг них. А знания есть знания — они свою роль играют. Можно я со своей колокольни скажу, что думаю?

— Ты полное право имеешь, Павел, к чему глыпые вопросы задавать, — совершенно серьезно произнес «Сотник» и оглядел всех «бутырцев». — Ты давно наш, и с нами. Так что всем право откровенно высказываться дано, без всяких обид, и никто его лишен быть не может. Так что говори все.

— Скоро высаживать будем кукурузу и подсолнечник — май теплым быть обещает. Зерно перебрали — по княжьим селам развезли. Перец высадим — семян много, томаты те же — рассада выросла. Про табак я не говорю — эту заразу по вашему наущению многие закурят, чего бы доброго — сама взойдет, семян выше крыши. А вот картофеля пока мало, чтобы на еду использовать, почти все на посадку пойдет. Зато через пять лет уже полторы тысячи мешков соберем, в обиход войдет, благо местные знать будут, как ее выращивать — вот тогда на еду хватит. Картошка самый ходовой товар будет — в здешних местах хорошо произрастает и куда лучше репы. И голод больше грозить не будет, ни одно, так другое урожай даст. Это я к чему говорю, — тут Павел остановился — вопреки ожиданию его никто не перебивал, и даже не шутил. Взрослые мужики слушали очень серьезно, молчали, не сводили с него цепких взглядов, как бы заново оценивая.

— Каждый из нас в определенных областях специалист, и знает куда больше местных. Я это уже на себе понял, когда инвентарь стали делать — тут о плуге и сенокосилке или жатках не помышляют. Вот только весь объем информации мы в жизнь воплотить сможем, когда вся власть у нас в руках напрямую будет. А тогда можно будет наши планы в местные реалии вставить, что-то убрать, там дополнить, а где и заново написать, — и он коснулся пальцами стопочки листов «талмуда». И набравшись решимости, бухнул:

— Михайло Тверской негодный правитель, его как ширму использовать долго нельзя — может умереть бездетным. Пока Иван Московский в порубе сидит, он не опасен. Как и братья его, и дети. Все князья подручники, стоит им уделы пообещать возвратить, только пообещать — живо власть московитов скинут. Да и слаба она — слишком много князей, бояр, дворян, детей боярских под Новгородом побили до смерти. А поместную конницу живо не возродишь в прежнем числе — а нам как я понял, не нужна она. Стрельцы куда опаснее на поле боя будут. Так что дело до конца доводить нужно, а потом законы уже под нашу власть подводить!

— Не ошиблись мы бояре, не ошиблись — Павел Андреевич наш человек, будет, кому дело отцовское продолжить, — без всякой усмешки произнес «Сотник» с заблестевшими глазами. Все переглядывались с улыбками, кивая, и тут Пашка осознал, что все это было представление, устроенное ради проверки одного человека — его самого. А Василий Алексеевич продолжил говорить дальше, негромко, но привычно властно:

— Новгородцы считают, что государь для них только князь Андрей Владимирович. Иной кандидатуры не видят, а решение вече в нашу пользу уже обеспечено. «Золотые пояса» уже унялись, пакостить, конечно, будут, но открыто не выступят — им мужик с ружьем уже мешает. Митрополит как флюгер — вначале грозил анафеме предать, но после того как его самого пригрозили с престола свести, унялся, и руку Москвы не держит — переметнулся на сторону победителя. В Ростове и Ярославле московских наместников изгнали, а «служилые» князья готовы под твою руку перейти, «Воевода», если ты им уделы вернешь частью, из которых их недавно выпроводили. Углич и Бежицкий Верх за тобою — так что владения раза в два побольше тверских будут, от Кашина легко отказаться можно. Но не стоит — тебя там приняли.

— С Михайлой говорил — сам под твою руку просится, «Воевода», — мотнул головой «Сержант». — Осознает, что не сможет всеми землями править. И Кашин просит от него принять, ибо Ржеву получил, и от Торжка отказывается в твою пользу, и от Волока Ламского, князь которого, брат Ивана, в сражении убит. Как и второй братец, из Ярославля, пал…

Недоговоренность в последнем слове Павел уловил, и понял, что в некие тайны его посвящать не будут, слишком от них кровью отдает. И судьба Москвы решена — она не станет столицей, раз ее в чересчур разросшихся размерах, резко сократили. Павел быстро прикинул число княжеств, что под властью отца будут — два «великих» (Тверское и Ярославское), и шесть крупных уделов (Ростов, Углич, Бежицк, Волок Ламский, Кашин и Торжок) плюс две «республики» — Псков и Новгород, а позиции последнего на двинских землях куда прочнее стали. И война неизбежно грянет этим летом — против такой мощной коалиции, к которой, несомненно, присоединятся покоренные московскими князьями «уделы», столице не устоять, она обречена…