Читаем без скачивания Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Гэлбрэйт Серина

После ужина избранные вернулись в свои покои, рыцари откланялись и удалились. По пути Тисон успел шепнуть, чтобы я не переодевалась ко сну, отослала служанку, взяла плащ и вышла через полчаса в коридор. Кили-то я без проблем отправила восвояси, но Жизель из её же спальни не выставишь, да?

Вопрос, как объяснить всё соседке, решился раньше, чем подошёл назначенный срок.

Свою горничную Жизель отослала вместе с Кили и спустя четверть часа сама засобиралась на выход. Надела чёрный плащ с капюшоном, посмотрела на меня смущённо и предупредила, что идёт в покои вайленцев и, возможно, вернётся нескоро. Лишних вопросов задавать я не стала, только кивнула и пожелала приятного вечера. Ну, или ночи. Девушка зарумянилась и, надвинув капюшон пониже, выскользнула за дверь.

С Саши, что ли, встречается?

Я не против, честное слово, это личная жизнь Жизель и ей решать, с кем проводить столько времени. Просто удивительно, что Саши так быстро утешился…

Хотя что взять с этих мужиков? Тем более с фаталиста, всё решившего на основании неполученной записки. Главное, чтобы Жизель не обижал. Девушка-то, похоже, влюбилась…

Возможно, первый раз в жизни.

А я?

Всё идёт к тому же.

Во второй.

Вспоминать о первом не хотелось – дело прошлое, и я была молодая да глупая, хоть и целых двадцати лет от роду.

Выждав до срока, я накинула плащ, надвинула капюшон на самые глаза, как Жизель недавно, и тоже прошмыгнула в коридор.

Тисон на месте, укрылся в тени простенка между окнами напротив нашей спальни, и, кажется, стоял там уже какое-то время. Одежда обычная, тёмная, приметную форменную хламиду снял. В таком виде мы не отличались от множества других бродивших по дворцу любителей поздних увеселений и если не всматриваться в лица, то и не узнать.

В молчании мы покинули дворец, миновали ближайшие освещённые аллеи и погрузились в прохладный сумрак парковой зоны. Свернули к пруду, обрамлённому кольцом деревьев, пошли неспешно по мощёной набережной. Сияющий огнями дворец остался за нашими спинами, и чем большее расстояние нас разделяло, тем тише становилось вокруг. Растаяли и без того приглушённые звуки музыки, исчезли редкие парочки, попадавшиеся на аллеях рядом с Эй-Форийей. Павильон с источниками находился на противоположной стороне дворца, поклонники дальних пеших прогулок в тёмное время суток здесь, вероятно, отсутствовали вовсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Асфоделия, – заговорил Тисон наконец.

Алёна, Алёна…

Странно. Хочу, чтобы Тисон хотя бы раз назвал меня именем настоящим, не чужим, напоминающим беспрестанно, что я не совсем я, и в то же время в последние пару дней кажется, будто Эветьен вот-вот произнесёт его, имя, вслух. То самое имя, вечная любовь и боль, с которым я в прошлой жизни немало повоевала, уточняя, что я не Елена, что и в паспорте указана Алёна. Понимаю, что и то, и другое маловероятно, Эветьен может через прикосновение узнать все подробности о моём физическом состоянии, но он же не телепат, чтобы прочитать мои мысли. А Тисон вообще не одарён.

– Я знаю, что брат читал моё сообщение, отправленное в рассветный храм. Что остановил бы его, коли мог. И что рассказал о нём тебе.

– Скорее упомянул, – отозвалась я уклончиво. – Я первая спросила, где ты, вот Эветьен и ответил.

– Он говорил, что моё назначение было… не вполне решением одного лишь совета магистров?

– Угу.

– Когда стало известно о новом выборе жребием, брат счёл, что для нашего рода было бы непозволительной роскошью упускать такой шанс.

– И он тебя сюда… продвинул.

– Можно и так сказать. Мы прибыли в столицу перед публичным оглашением имён. Церемония выбора всегда проводится при свидетелях, дабы те могли убедиться в отсутствии подлога и честности результата, но публичное оглашение происходит только через день-два, после дополнительной проверки.

– Проверки чего?

– Прежде необходимо убедиться, что избранная дева действительно… дева, – Тисон замялся, смутился заметно.

– То есть девственница? – уточнила я недоверчиво.

– Что фрайнэ не замужем, не имеет детей, жива, в добром здравии и своём уме. Эветьен рассказывал, что случались порой казусы…

Ага, всё-таки артефакт работает не столь идеально, как старший Шевери уверял.

– Рыцарь Элиас сам выбрал деву севера, Тайнес и Перри… хм-м… бросили монету.

– Дай угадаю. Тебе досталась я, то бишь сомнительная островитянка, на которую даже спорить поленились, – подхватила я иронично.

– Ты не сомнительная, Асфоделия, ты… – Тисон вдруг оборвал сам себя и вернулся к теме более нейтральной: – Императорские эмиссары отправились за избранными. Затем пришли срочные вести с Сонны о… произошедшем. По велению Его императорского величества брат полетел на побережье, взяв с собой не только дополнительную охрану, но и меня и назначенную тебе служанку. Его императорское величество не желал привлекать чрезмерного внимания ордена Заката и усугублять распространяющиеся слухи, отправляя с Эветьеном его адептов.

Теперь пазл складывался в более-менее ясную, чёткую картину. Понятно, откуда взялось столько людей на той, первой барке, и почему именно Эветьена послали за Асфоделией, а не присовокупили к охране парочку закатников.

– Хоть ты однажды и предположил, что из меня могут сделать шутиху, забавную зверушку для развлечения скучающих придворных, но мне всё больше кажется, что Стефанио видит во мне… кого-то вроде Эветьена. То есть одарённого человека, которого можно и нужно использовать в своих целях, пока его не завербовали закатники. Кто знает, может, через несколько лет император организует какую-нибудь секретную службу из одарённых, которых будут набирать, прежде чем Закат их заметит, и тренировать тайно.

Даже в сумерках я поймала взгляд Тисона, странный, настороженный, словно я только что выдала действительно секретную информацию.

– Насчёт тебя Эветьен получил конкретные указания, – продолжил мужчина.

– Страшно представить какие! – надеюсь, что не ликвидировать в случае угрозы, а потом выдать за несчастный случай.

Хотя…

– На самом деле ничего страшного. Сопроводить в столицу, обеспечить твою безопасность и убедиться, что ты…

– Безопасна для окружающих и особенно для императора?

– Асфоделия, – в голосе проклюнулись ростками неловкие, почти умоляющие нотки человека, не желающего говорить напрямик, откровенно и тем самым ранить и оскорбить собеседника неприглядной правдой.

– Что? Задаю неудобные вопросы?

– Скорее строишь теории… весьма занимательные.

– Ну так поведение Эветьена и кое-какие моменты по прибытию в столичную резиденцию подтверждают, что не настолько уж я ошибаюсь, – возразила я. – Если бы Стефанио не счёл меня безобидной, интересно, в покои какого уровня комфорта меня запихнули бы? Явно не в те, в которых поселили на деле.

– Мне надлежало вести себя согласно правилам, установленным для назначенных рыцарей, – к счастью, Тисон не стал уверять, будто предположения мои не имели ничего общего с реальностью. – Я рос подле одарённого, поэтому не испытываю к ним ни суеверного страха, ни жадного любопытства, ни надменного презрения фрайна, скрывающего неспособность обходиться без их услуг. Я не ожидал увидеть дикую островитянку, мятежницу, вновь выступившую против императорской воли, или даже сошедшую с ума колдунью, призвавшую молнию то ли на голову свою, то ли на тех, кто пытался вырвать её из лона семьи и родного края.

– А чего ты ожидал? – уточнила я с интересом.

– Фрайнэ двадцати лет от роду, нигде прежде не бывавшая, не видевшая ничего, кроме острова, где родилась и выросла, но полная надежд и чаяний, как любая другая юная фрайнэ.

– Возможно, напуганная до полусмерти внезапно свалившейся на неё высокой честью, – я выпростала из складок плаща руку, посмотрела на белеющие в полумраке пальцы.

Понимала ли Асфоделия, что делает? Или перемещение произошло случайно? Куда делась часть силы?