Читаем без скачивания Чужой для всех. Книга 3. - Rein Oberst

— Разворачиваемся. Атака! — новая команда в наушниках немецких экипажей. Танкисты развернулись на окраине леса, впереди на горизонте уже виднелся бельгийский городок Нешато, пошли на схождение с танком Ольбрихта, обстреливая противника. По сути это был бесполезный заход. Американцы не вели ответного огня.

Рота 'Изи', получив приказ на отход, сразу ретировалась с места боя. Остатки 506-го парашютно-десантного полка, углубившись в лес, взяли ускоренный курс на юго-восток в сторону Арлона на соединение с частями 3-го армейского корпуса армии Паттона. Капитан Уинтерс сумел связаться по рации со штабом 3-ей армии, кратко передав сведения о трагедии полка под Нешато.

Группа 'Штилау', закончив бой в последней фазе с лесными сороками и сойками, готовилась к продвижению в сторону Нешато. Подбитый танк и раненых диверсантов оставили в лесу под охраной, ожидать ремонтно-технический батальон и санитаров из 21-ой танковой дивизии. Передовые отряды которой, уже шли по южной дороге из Бастони.

Отто Сокрцени был в восторженном настроении. Он шутил с Ольбрихтом, несмотря на ранение, потерю времени и части сил в лесной стычке с американцами.

— Дорогой Франц, — высказывался гигант возле в машины, — я жду обещанного гуляша и наваристого русского борща. Вы видите, американцы растерялись. И мы их перестреляли в лесной чаще, как поросят в свинарнике.

— Да, Отто, вам осталось совсем немного, показать удаль под Маасом и похвастаться первым фюреру. Обед состоится, как обещал. Пока мы посмотрим на рождественский подарок от русского штрафбата. Я думаю, вы будете изумлены. Картину сражения запечатлеет фотограф из газеты 'Народный обозреватель'. Мы его возьмем с собой. Транспорт, где он ехал, разбит. Бедолага в панике.

— Не вижу препятствий, Франц. Впереди место свободное. Тем более, он потратил на меня половину пленки. Я люблю кураж. Все для истории. Господин Ланцберг, — окликнул диверсант корреспондента партийной нацистской газеты. — Мы уезжаем, прыгайте к нам в машину.

Худощавый фотограф в длинном кожаном пальто, фетровой шляпе суетился возле раненых солдат, расставлял их возле упавшей, но уже сдвинутой с дороги, ели. Длинное пальто явно мешало в работе. Но видимо, фотограф чувствовал себя более уверенным в такой одежде, считая, что похож на работников тайной полиции. — Одну секунду, — отозвался фотокорреспондент. — Внимание... Вспышка. Снимок готов.

Газетный клерк подбежал к вездеходу, стал извиняться: — Оберштурмбанфюрер СС, извините, ради бога. Столько впечатлений! Одно ваше фото, где вы ранены на поле боя, принесет газете дополнительный тираж. Сейчас очень необходимы положительные, победные материалы. Нужно поддержать германский национальный дух.

Губы Отто Скорцени растянулись в самодовольной улыбке, здоровый глаз возбужденно блестел. Эсэсовец, держась за дверь, произнес: — Я знаю, меня любят молодые кухарки и вдовы. Их сейчас миллионы. Размещайте фото, если это поможет нации.

— Садитесь, Ланцберг, не задерживайте нас, — поторопил фотографа Ольбрихт. — Ваша работа впереди.

— Спасибо, господин подполковник. — Корреспондент, смущаясь, торопливо уселся рядом с Криволаповым.

— Поехали, Ваня, — немец хлопнул перчаткой по плечу русского коллаборациониста. — Вези нас на Куликово поле.

Армейский вездеход 'Хорьх -901', в сопровождении мотоэкипажа и командирской Пантеры, тронулся в путь. Сзади уже дрожала земля от лязганья гусениц и шума моторов Майбах. 21-я танковая дивизии, значительно усиленная королевскими тиграми, стремительно рвалась к Маасу. Заповедный бельгийский лес все больше наполнялся звуками, сопровождавшими такие понятия: как сила, разрушение, смерть.

ГЛАВА 10

16-17 декабря 1944 г. Бельгия. Разработка операции по захвату моста через Маас. Динан.

Франц Ольбрихт понимал сложность операции по захвату мостов через реку Маас. Особенности заключались не столько в неприступности фортификационных укреплений Динана, Намюра, сколько в вероятности подрыва мостов, в случае явного захвата. Простым танковым ударом взять мосты не повреждёнными было сложно. Нужно было их разминировать до того, как ворвутся в город немецкие штурмовики. С этим заданием могли справиться только разведчики Смерш и штрафбат, с их невероятной способностью выполнять боевые задачи любой сложности. После увиденной картины разгрома 506 американского парашютно-десантного полка, Франц еще больше проникся симпатией к русским солдатам за их умение воевать. Он тут же отдал радиограмму майору Шлинке с просьбой прибыть в Нешато. Причину не указывал, ибо понимал, что русские могут послать его куда подальше, узнай о целях вызова. Ответ получил быстро с коротким текстом: — Группа выезжает.

Все послеобеденное время Франц нервничал, находился в томительном ожидании. Русских все не было. Скорцени, уезжая, заметил по этому поводу: — Что, Франц, волнуетесь, кто выиграет пари?

— Да нет, Отто, беспокоюсь за вас, — отреагировал Ольбрихт, находясь в задумчивости. — Вам не избежать сражения с 502-ым американским парашютно-десантным полком. Командир 21 дивизии генерал Фойхтингер предупрежден. Будьте начеку и вы. Это сильный противник.

— Спасибо, Франц, учту. В мои планы не входит перехватывать инициативу у комдива и руководить предстоящим боем. Оставим эту тему. Я прощаюсь с вами в хорошем настроении. Мне было приятно иметь дело с вами. Вы человек слова. Борщ действительно был отменный.

— Только борщ?

Скорцени остановился у вездехода, на секунду сморщил лоб, поправил фуражку с нацистской кокардой и без смущения ответил: — Ваша помощь в бою тоже много значила. Но мои ребята славно поработали. Прощайте. Дай бог, еще увидимся. — Главный диверсант лапищей обхватил ладонь Франца, крепко сжал, улыбаясь широко, добавил: — Все же, друг, поспешите водрузить знамя над цитаделью Динана, если хотите меня обскакать. Мои джи-ай под командованием обершарфюрера СС Ошинера под Намюром уже готовятся к захвату моста, ждут сигнала к атаке.

— Непременно воспользуюсь советом, Отто. До встречи на том берегу...

Франц закончил изучать местную карту Динана, откинулся на спинку кресла. Задумался. Черты будущей операции прорисовывались. Оставалось дождаться русских, обсудить план действий. Времени на подготовку совершенно не было. — Как долго они едут? — мысль возникла с новой силой. Хотелось движений: быстрых, решительных, победных. Штрафбат можно пускать в дело, отдохнул. Нет только группы Шлинке. Взглянул на часы. Потертые, побывавшие не в одном бою, с флуоресцентными стрелками, они шли точно, были дороги, как память о начале офицерской карьеры. — Четверть пятого, — засек время. — Задерживаются на четыре часа. Завязли где-то. А Отто уже в пути. Черт бы побрал эти заторы! — Пальцы побелели, сжимая подлокотники кресла. Оперся, встал резко из-за стола. Спрятал карту в сейф. Надев десантную американскую куртку, вышел в приемную. Криволапов дремал на стуле после сытного обеда.