Читаем без скачивания Иной вариант - Владислав Конюшевский

Но это так, отвлеченные мысли. А вот совсем не отвлеченными и очень даже конкретными были увиденные мною видеокамеры в углах, напротив трех главных входов. Причем снаружи никаких камер не было, и для чего они нужны внутри, я так и не понял. Но долго ломать над этим голову не стал, и мы, пошарившись по первому и второму этажам среди немногочисленных посетителей, направились к регистратуре. Там, с конфетной коробкой наперевес, я затребовал указать местонахождение терапевта Епифановой. Дескать, пришел поблагодарить доктора за лечение отца, но найти ее не могу. Крашенная в блекло-желтый цвет блондинка за стойкой показала зубы в фальшивой улыбке и оповестила, что Епифанова сегодня выходная.

Ну дык, еще бы не выходная — зря я, что ли, изучал вывешенный на стене график работы врачей. Поэтому, сожалеюще разведя руками и пообещав прийти завтра, подхватил Настю под руку и направился на выход.

А когда мы вышли из корпуса, молчавшая Анастасия поинтересовалась:

— Я поняла, для чего надо было осматривать объект изнутри. Но вот зачем ты искал эту Епифанову, так и не дошло.

Прикурив, я пожал плечами:

— Просто все и всегда надо доводить до конца. Ведь для тебя это считай тренировка, так что мотай на ус.

Девушка улыбнулась:

— Так мне вроде не на что мотать?

— Хм, считай — уела. Ладно, объясню на пальцах. Смотри сама — мы вошли внутрь. Начали ходить по всему первому этажу. А до этого, проходя мимо информационного стенда, я обратил внимание, что на первом этаже располагается терапевтическое отделение. Чуть дальше висел график работы врачей, где я выбрал фамилию отсутствующего на сегодня доктора-терапевта. То есть создал себе хорошую отмазку. Ведь если бы кто-то нас вдруг спросил, а кого мы, собственно говоря, тут ищем, ответ у меня уже был — Епифанову. Потом мы поднялись на второй этаж, где находилась хирургия. В холле сидели две тетки и мужик с авоськой. А в открытые двери отделения были видны спокойно фланирующие больные. То есть мы убедились, что группа захвата, которая своим появлением, так или иначе, переполошила бы и посетителей и калек, здесь не появлялась. А к регистратуре подошли, потому что надо было отработать легенду до конца. Ты ведь камеры слежения видела? Ну вот, даже если вдруг кто-то потом будет просматривать записи и обратит внимание на нас, то та блондинка за стойкой скажет, что это приходили благодарные родственники бывшего пациента. Все. Мы — не словлены.

Настя кивнула:

— Ага, и даже те конфеты играли на нас. Чистая психология… И хоть сейчас это можно было и не делать, но я поняла, почему ты так поступал. Спасибо за науку.

После этих слов девушка, благодарно улыбнувшись, дружески положила свою ладошку мне на руку. Я моментально растаял и тут же захотел выдать еще что-нибудь умное и многозначительное. Но ничего придумать не смог, поэтому просто улыбнулся в ответ, и мы пошли сообщать мужикам, что дорога свободна.

Ванин, услыхав мой доклад, только злобно фыркнул и, еще раз упомянув недобрым словом долбанутых перестраховщиков, которые заставили раненого больше часа, вместо того чтобы лежать в теплой постели, сидеть в холодной машине, завел двигатель. Глянув на часы, я возмутился:

— Эй, куда вы намылились? Сейчас только половина третьего! Еще с полчасика тут постойте, а мы перед самым вашим выходом еще раз проверим, что там и как.

Но Алексей тихо рявкнул:

— Иди ты знаешь куда? Ты на Толика посмотри — у него уже температура поднялась! Так что ждать больше не будем.

— Блин, а машину ты куда повел? Договаривались же, что на парковку заезжать не будешь!

Но Ванин вместо ответа лишь зло глянул на меня и включил передачу.

Вот мудило поповское! Идиота кусок! И что мне теперь — драться с ним? Я раздраженно сплюнул и, радуясь, что находящаяся в салоне, возле Ловягина, Настя не слышала нашей свары, сказал:

— Ладно, делай как знаешь. Но сейчас — тормози. Мы с Настеной пойдем своим ходом.

Дьякон прижал тормоз, бросив напоследок:

— Параноик!

И дождавшись, когда я выведу девушку, взревев мотором, поехал к больнице. Настя растерянно посмотрела вслед «уазику» и сказала:

— Вроде уговор был, что машина внутрь заезжать не будет?

Я, с трудом удержав готовое сорваться с языка ругательство, ответил:

— Планы поменялись. У Ловягина температура поднялась, незачем его лишний раз по этому ветругану водить.

— А мы что делать будем?

— У нас все без изменений. Идем к больнице и наблюдаем.

Настя согласно кивнула, опять взяла меня под руку и мы потопали по улице. Пока шли, я успокоился и внутренне уже где-то согласился с Алексеем. Оно ведь действительно, для обычного человека все мои телодвижения и опасения выглядят как приступ острой трусости. Но меня так учили — все просчитать, взвесить и где можно подстраховаться. И лишь только потом — действовать. Но может быть, в этом конкретном случае я дую на воду? Наверное, потому, что толком не знаю, как работают здешние спецслужбы, вот и перестарался… А, ладно, все равно ничего уже не исправить — вон эти двое уже в здание зашли, так что мы будем стоять снаружи и курить бамбук.[56]

Чем, в общем-то, и занялись. Я взял в ларьке неподалеку от входа какие-то подозрительные гамбургеры, единственным достоинством которых было то, что они горячие, и мы, стоя на пустой автобусной остановке, принялись наблюдать.

А потом состоялся наш диалог, в ходе которого я подытожил:

— Так что во время проведения осмотра местности ты должна сама понимать, какие детали важны и нужны, а какие можно отсеять. Вот, например, как этот «шевроле». Просто на будущее знай: оперативные работники никогда не будут пользоваться настолько приметной машиной. Я уж молчу, что такая тачка им просто по рангу не положена. Значит, на нее можно внимания не обращать. А общий вывод таков — ни внутри, ни снаружи больницы ничего подозрительного мы не обнаружили. На парковочной площадке никаких крепких, плечистых ребят нет. В больничке тоже все спокойно. Получается, что доктор собрался честно отрабатывать свои…

И тут я заткнулся, так как на парковку лихо зарулил светло-серый обшарпанный микроавтобус «Форд». А когда он остановился, оттуда бодренько выскочили трое мужиков и быстрым шагом двинули к больничному корпусу.

Настя, проследив мой взгляд, заинтересованно спросила:

— А про этих ты что скажешь? Что говорить, я пока не знал, но зато отчетливо ощутил, как по спине прошла ледяная волна, как тогда, в Израиле. А когда один из этих мужиков на секунду остановился возле нашего «уазика» и, кивнув на него своим спутникам, пошел дальше, я убито выдохнул:

— Пипец, похоже — приехали…

Наверное, вид у меня был очень красноречивый, так как девушка, напряженно сузив глаза, спросила:

— Ты считаешь, что они могут быть из полиции?

— Я считаю исключительно до пяти. А эти орлы могут быть кем угодно. Но наш рясоносный друг с утра сюда приезжал на своем зеленом рыдване. Прямо на стоянку вперся, чувырла братская. И доктор, если он вздумал стукануть, вполне мог видеть, что Лешка садится в «УАЗ». А ЭТИ «уазик» для себя ОТМЕТИЛИ. Может быть, конечно, они фанаты советских машин, но такое внимание мне категорически не нравится.

Глянув на часы и увидев время, коротко матюгнулся. Блин, без десяти три! Если бы меня все слушались, то все было бы нормально. И даже если приехавшие оказались ментами, то они бы остались с носом. А сейчас… а что сейчас? Сейчас остается только смотреть и ждать. Но если все обойдется, Ванину морду начищу — это к бабке не ходи. Привью через мордобой понятие дисциплины.

И еще одно — менты не должны мешать операции. Ловягин, как ни крути — пострадавший и медпомощь ему по-любому оказывать надо. А вот Ванина они постараются «закошмарить». Хотя бы для того, чтобы стрясти с него денег, так как доказать то, что это он стрелял в Толика, полиция не сможет. Да и не надо им этого. Но крутить будут и без взятки не отпустят. Кстати, это я еще рассматриваю самый лучший вариант. В смысле, если полицейские ориентировку еще не получили. Или получили, но не заострили на ней внимания. Тогда я даже не вмешиваюсь и просто даю Марии денег, для выручки мужа. Но вот если через десять минут выведут обоих наших парней… Значит — дело швах. Значит, их обоих взяли как «террористов». И тогда ребят надо будет срочно выручать. Причем выручать жестко. Вот зараза! Знать бы, какой вариант сыграет! Тут ведь дело в чем — если берут только Алексея, то дергаться не надо. А вот если еще и Толика, то мне необходимо предварительно нейтрализовать водилу микроавтобуса и только потом разбираться с теми тремя ухарями. И как поступить?

Почесав нос, я сплюнул и принял решение. Ведь кто у нас пессимист? Это просто хорошо информированный оптимист. А информацией я владел и точно знал, что по «горячим следам» раскрывается подавляющее большинство преступлений. И значит, в нашем случае все полицейские первые дни: будут носом землю рыть, досконально отрабатывая каждый сигнал о поступлении раненого. И плевать, что до Коломны, где все произошло, больше полутысячи километров. В нынешнее время это не расстояние. Так что надо исходить из худшего и не надеяться на чисто финансовое разрешение ситуации. А пока надо подстраховаться.