Читаем без скачивания Огонь на поражение (Атомный шантаж) - Михаил Зислис

— Да, слушаю.

Голос спросонья звучал глухо, и Баконин непроизвольно откашлялся. Сержанты переглянулись, Саундов смущенно отвел глаза. И Тарасов, хоть и был младше по званию, принялся докладывать:

— Товарищ капитан, мы обследовали место стоянки и обнаружили много интересного! Они оставили машины километрах в трех от верфи, на бездорожье. Приехали на семи машинах, уехали на шести, одну во время боя удалось уничтожить. Правда они скинули то, что от нее осталось, в море, поэтому пока трудно сказать что-нибудь точно про их транспорт. Но я замерил межколесные расстоянья, у всех одинаковые, но не соответствуют соответствующим расстояниям отечественных машин. Так что они наверняка приехали на иномарках. И в сторону базы сначала ушло не более двадцати человек. И лишь много позже — еще около десяти — скорей всего заложники, — быстрый взгляд в сторону Саундова, и Баконин понял причину смущения моряка — морпех проиграл бой, имея более чем двухкратный перевес. На территорию базы они проникали в разных местах, небольшими группами. А после угона лодки машины уехали. Там только один труп остался. И это его не пехотинцы убили, а свои. Вам стоит посмотреть.

От информации, что где-то в поле лежит труп, Баконин почти проснулся. Он нырнул обратно в машину и открыл бардачок. Как обычно, там лежало все необходимое для оперативной работы. Он достал пачку бумаги, ручку и вылез обратно из машины.

— Тарасов, составьте рапорт, запишите все, что вы мне только что рассказали на словах. Саундов, подпишите рапорт — и можете идти к своим товарищам. Кстати, если вас рана беспокоит, то за ваше отсутствие у нас врач появился, — Баконин махнул рукой в сторону крыльца, на котором сидела Минина. — А пока вы пишете, я пойду умоюсь.

Баконин обогнул здание радиорубки и вышел на причал. Дойдя до конца причала, он присел, у его ног плескалась вода. Он закатал рукава и пару раз плеснул себе в лицо полными пригоршнями холодную морскую воду. Капитан сразу почувствовал себя лучше, тупая боль в голове прошла. Он встал и потянулся изо всех сил, так, что почувствовал, как в нем затрещал каждый суставчик. Еще несколько энергичных приседаний с риском свалиться в воду — и капитан понял, что теперь снова готов к работе, сон полностью покинул его. Надолго ли?.. Он повернулся, чтобы вернуться к машине и только теперь заметил на причале следы крови. Значит и среди нападавших есть раненные или убитые. Эта мысль обрадовала Баконина. Получается, что им противопостоят такие же живые люди. А то уже начинало складываться ощущение, что террористы практически неуязвимы, как древний герой Ахилес. Хотя определить принадлежность крови все равно не представлялось возможным.

Когда Петр вернулся к машине, Тарасов протянул ему написанный рапорт. Капитан быстренько пробежал документ сверху вниз. Вроде бы все верно. Он оглянулся, чтобы поблагодарить Саундова, но тот уже ушел. Зато прижавшиеся друг к другу на крыльце Орлов и Минина от его взгляда не ускользнули. Значит спросонья он пришел к правильному выводу. Баконин усмехнулся своей догадливости и приказал Тарасову садиться в машину. Но поехал не сразу, сначала связался по радиотелефону с Мурманском.

— Да, вас слушают, — голос в трубке был незнакомым и недовольным.

— Говорит капитан Баконин. С кем имею честь?

— Генерал Сидоров, ФСБ. Что там у вас, капитан?

— Разрешите доложить, в ходе оперативно-следственных мероприятий удалось установить, что часть террористов покинула верфь на шести одинаковых иномарках.

— И ради такой ерунды вы нас от работы отрываете? — генерал чуть ли не рычал в трубку.

— Но я думал… — Баконин даже растерялся, — может их как-нибудь перехватить можно?

— Цвет и модель вы, конечно, не знаете! — генерал даже не спрашивал, а утверждал.

— Так точно.

— Значит если хоть одна из машин отстанет или поедет по другому маршруту, то от всей вашей информации останется пшик? Лучше прекратите нам голову дурить! Еще вопросы есть?

— Так точно. Автоколонна за телами погибших вышла?

— Сейчас узнаю, — некоторе время в трубке были слышны лишь какие-то отдаленные разговоры, — да, 20 минут назад. К чему вам это?

— Я передам рапорты о проведении работ с главным этой автоколонны.

— Хорошо. Все. Отбой.

Баконин положил трубку и мысленно отматерил себя от всей души. Дурак, сопляк, Боже, до чего же он наивен! Ведь предупреждал же его Орлов — начальство в такой ситуации лишь за свою задницу печется. А он хотел своей информацией заставить их что-то сделать. Ладно, хватит сопли жевать, пора и дело делать.

Выведя машину за ворота верфи, капитан чуть притормозил и бросил Тарасову:

— Ну, теперь ты — главный. Показывай, как ехать, чтоб следы преступников не перекрыть.

— Давайте выйдем на дорогу, а с дороги съедем рядом с тем местом, где их машины съезжали. Так лучше всего. Товарищ капитан, разрешите вопрос.

— Разрешаю, — Баконин уже, чтобы не терять зря времени, ехал по грунтовке, соединяющей дорогу с верфью.

— А зачем мы Саундова оставили? Он бы пригодился труп грузить.

— Послушайте, Тарасов, вы оба хорошо поработали. И он, думаю, оказался полезен даже раненым. Представьте себе — мы грузим труп на заднее сиденье. Два человека садятся вперед. Третьему остается либо багажник, либо возращаться пешком. Уж лучше я сам приму участие в погрузке, чем так буду издеваться над подчиненными.

— Спасибо… Притормозите… Вот после того столба съезжайте с дороги, там должен быть удобный спуск.

Еще пара минут по бездорожью — и они добрались до места стоянки машин преступников. Выйдя из машины Баконин огляделся место было выбрано на редкость удачно. Машины стояли в ложбине между двух холмов, ни верфи, ни дороги видно не было за холмами. А если бы кто и увидел свет машин, то на верфи бы подумали, что свет с дороги, а на дороге — наоборот.

Тарасов отошел чуть в сторону и остановился, склонившись к земле:

— Товарищ капитан, идите сюда. Вот они — следы, Видите, уехало ровно шесть машин.

— Спасибо, сержант, я не собираюсь перепроверять вашу работу. Лучше покажите тело.

— А, оно чуть подальше. Идемте.

Тарасов направился куда-то в сторону и от верфи и от дороги. Капитан сперва удивился такому направлению, но когда сержант полез на холм, который был ближе к верфи, понял, что тот просто огибал большое выжженное пятно на земле — след взорванной морпехами машины, чтобы не затоптать эту «улику». А прямо на вершине этого холма лежал человек.

Обычно мы начинаем окидывать взором другого человека, начиная с головы. Принято считать, что именно лицо может сообщить нам больше всего. Но поднимаясь по холму Баконин сперва увидел дешевые кожанные сандалии. И с каждым шагом, приближавшим его к вершине, он мог видеть все больше и больше. За обувью последовали полусогнутые ноги, и он отметил про себя, что это хоть маленькая, да удача. Может быть получится засунуть труп в машину так, что удастся закрыть заднюю дверцу. Спустя еще пару шагов уже стал виден корпус с торчащим из него ножом и нелепо заломленной рукой, пытающейся дотянутся до причинявшего боль орудия убийства.

А потом — потом Баконин споткнулся, сбился с шага, дернулся, чтобы отступить. Холодный пот выступил у него на спине. Голова покойника была повернута к милиционерам. И два кажущихся огромными на осунувшемся лице глаза смотрели прямо в лицо капитану. И не только глаза, но и все лицо выражало удивление. Для себя Баконин так перевел этот немой вопрос: какого черта ты приперся сюда, мне без тебя было намного лучше.

Совершенно независимо от рассудка тело рванулось назад в слепом желании бежать без оглядки. Настолько страшен был этот живой взгляд на лице покойника! Но Баконин совладал с собой, остался стоять на месте, а заметив, что Тарасов обратил внимание на этот его рывок, с ходу выдал правдоподобную версию, позволившую ему не уронить свой авторитет в глазах подчиненного:

— Совсем забыл — надо же было из машины захватить все, что нам понадобится для составления протокола.

— Так давайте я сбегаю.

— Да нет, тебе искать долго, я лучше сам, — и уже спускаясь с холма, через плечо, как что-то маловажное: — Да, Тарасов, закройте покойнику глаза — а то неприятно.

Из бардачка машины капитан выгреб все содержимое — бумагу для составления протокола, пронумерованные прозрачные пакеты для улик, резиновые перчатки — все было нужно для работы. Засунув хозяйство комом подмышку, он немного подумал и открыл багажник. Из багажника были извлечены брезент и лопатка, они проследовали под вторую подмышку. Баконин было уже отправился на холм, но, вспомнив о хозяйственной жилке Тарасова, вернулся и закрыл багажник машины, чтоб избежать новых косых взглядов из-за своей якобы небрежности. Из-за занятых рук это было непросто, с большим трудом ему удалось прихлопнуть крышку локтем.