Читаем без скачивания Сэнсэй IV - Анастасия Новых

Заполучив Суэцкий канал не только финансово, но и фактически, после оккупации в 1882 году Египта английскими войсками, и сотворив из него главную британскую военно-стратегическую базу на Ближнем Востоке, Архонты стали использовать Суэцкий канал как одну из козырных карт в своих политических играх. Во время Первой и Второй мировых войн они также полностью контролировали данный объект и, соответственно, судоходство. Причём с египетских судов за пользование каналом взимался такой же налоговый сбор, как и с судов иностранных держав.

– Так это ж грабёж среди белого дня! – с юмором возмутился Женька. – Это что получается? Я в своей дерёвне должен ещё и пошлину платить, чтобы до соседней улицы добраться? Э нет, для этих случаёв у меня всегда имеется адресок, куда послать супротивную сторону.

По лицам ребят пробежала усмешка.

– Не боись, у египтян он тоже давно имеется, тот адресок, и даже не один, – пошутил Сэнсэй. – Правда народ долго проговаривал его шёпотом, пока к власти в Египте не пришли люди, которые прекрасно понимали, куда и кому уходят прибыли от канала. Египетское правительство просто взяло и в 1956 году национализировало компанию Суэцкого канала. Архонты явно не ожидали такой смелости от властей, поддерживаемых теми, кто давно и упорно противостоял им. Ну и пошло-поехало.

«Правящие круги» Великобритании, Франции и США, а по сути марионетки Архонтов, сразу начали оказывать дипломатическое давление на Египет, добиваться так называемой «интернационализации» канала. Организовали экономическую блокаду страны. Но Египет без помощи не остался. Тогда они, при участии Израиля, устроили военную интервенцию против Египта, в ходе которой специально повредили канал. Тоже не помогло. Египтяне вскоре восстановили канал. Но Архонты не могли смириться с этой потерей. Кстати говоря, израильская война 1967 года против Египта и некоторых других арабских стран была развязана, в том числе, и с целью получения канала (по нему фактически проходила линия фронта).

– И охота было еврейскому народу воевать за личный интерес этих жрецов?! – высказался Виктор.

– Да какому нормальному человеку хочется войны? – прокомментировал его слова Сэнсэй. – Война нужна была Архонтам. Думаете почему они после Второй мировой войны так активно стали создавать этот «клинок Аримана»?

– «Клинок Аримана»?! – в один голос удивились ребята.

Сэнсэй немного помолчал, словно размышляя, открывать эту информацию или нет, но потом ответил:

– Да. Будет время, взгляните ради любопытства на карту Израиля с момента его образования, на его границы после так называемой «войны за независимость» в 1948 году.

– Сэнсэй, – нетерпеливо промолвил Женька, – умеешь ты, однако, щекотать моё любопытство. «Будет время», «взгляните на карту»… У меня аж пятки зачесались прямо сейчас побежать в ближайшую отсюда библиотеку.

Ребята его активно поддержали.

– Да, Сэнсэй, нарисуй хоть на песке, – предложил Стас.

– Ну зачем же на песке, – встрепенулась моя особа, осенённая заманчивой идеей и тут же любезно протянула Сэнсэю чистую страничку из своего блокнота вместе с авторучкой.

– М-да, – с нескрываемым интересом поддержал нас Николай Андреевич.

Сэнсэй пожал плечами и с улыбкой произнёс, приняв от меня эти вещи.

– Да всегда пожалуйста. Но учтите, я не художник. – И стал рисовать, приговаривая: – Ну, это выглядит приблизительно так…

Мы все, как по команде, посрывались со своих мест, чтобы поближе рассмотреть рисунок.

– Точно клинок! – выразил всеобщее удивление Стас, когда на чистом листе стал появляться отчётливый контур.

– Здесь Средиземное море, – пояснил Сэнсэй, сделав соответствующую надпись. – Тут Египет, а тут Иордания. Между ними клинок, «остриё» которого упирается в Красное море. Ну, а «рукоять», окружает с севера Ливан и Сирия.

– О, а это что за обличье врезалось в рукоять? – заметил Андрей, когда Сэнсэй стал прорисовывать границы внутренней части «клинка».

– Похож на Мефистофеля с бородкой, – прокомментировал Костик, рассматривая рисунок.

– И во рту у этого «Мефистофеля» город Иерусалим, – закончил рисунок Сэнсэй, отметив это место маленьким кружком и поставив стрелочку с названием города.

– Вот это да! – ошарашенно произнёс Виктор. – Прямо мистика какая-то!

– Да никакой здесь мистики нет, – махнул рукой Сэнсэй, – всё это дела человеческие. – Сэнсэй, как заправский художник полюбовался своим произведением и очевидно для пущей выразительности рисунка с улыбкой внёс последний штрих, добавив глазик к образу «Мефистофеля». Старшие ребята усмехнулись. А Сэнсэй уже вполне серьёзно стал рассказывать дальше. – Самое интересное, что после так называемой «шестидневной войны» 1967 года, когда Израиль нанёс поражение Египту, Сирии, Иордании и захватил, в том числе, и Синайский полуостров (с выходом на восточное побережье Суэцкого канала), вскоре по воле Архонтов (а в прессе напишут «под давлением США») Израиль пойдёт на уступки Египту в обмен на кое-какие договорённости (сами понимаете какие) и соответственно вернётся к своим прежним границам на юге!

Сэнсэй передал мне блокнот и авторучку.

– Ну-ка, ну-ка, – с видом спеца тут же взял у меня блокнот Женька.

Рисунок пошёл по рукам нашей заинтригованной компании. Каждому хотелось рассмотреть его поближе.

Николай Андреевич, внимательно глянув на чертёж и передав его Володе, проговорил:

– Если Архонты сотворили этот «клинок Аримана», то, учитывая их расчёты на далёкое будущее, можно предположить, что он создавался не для одноразовых целей.

Стас наигранно почесал затылок и проговорил:

– Да, всё-таки в школе надо было лучше учить географию. А то чувствуешь себя полным дураком!

– Так похудей! – тут же ляпнул Женька.

– Не понял, зачем?

– Будешь чувствовать себя худым дураком!

Коллектив расхохотался и стал расходиться по местам.

– Да, так что там по поводу этой «леди Свободы», которая была не «леди»? – напомнил Сэнсэю Виктор.

– Да, да, да, – протараторил Женька. – Мы остановились на том, как это маменькино чадо приехало в Египет.

– Приехало, – с улыбкой подтвердил Сэнсэй и продолжил дальше своё повествование: – И первое, что поразило молодого Фредерика Бартольди – это монументальные колоссальные статуи, которые пережили тысячелетия. В нём загорелось желание самому построить нечто эдакое такое грандиозное, чтобы увековечить своё имя, чтобы о нём говорили как о величайшем мастере. В общем, амбиций было много, но талантом, как говорится, Бог его не наградил. Однако под рукой всегда были «всесильные мамины родственнички».

В это время шло строительство Суэцкого канала. Фредерика свели с «главой» данного строительства – Фердинандом Лессепсом. И он высказал ему свою «гениальную идею», дабы увековечить величие данного строительства, установить при входе в Суэцкий канал огромную статую, которая была бы вдвое больше знаменитого Большого Сфинкса и служила маяком. И поскольку эта идея попахивала неплохой личной прибылью для самого Лессепса, тот, естественно, поддержал его в этом вопросе.

Фредерик взялся за разработку варианта этой статуи, чтобы представить копию-макет на рассмотрение египетскому правительству, с которого и планировалось скачать большие деньги за этот проект. Но так как ничего своего в голову не лезло, он решил просто позаимствовать идею у знаменитых скульпторов других эпох, в частности у древних греков, создавших одно из семи чудес света – Колосс Родосский – прекрасного юношу, популярного в греческой мифологии, бога солнца Гелиоса, сына титана Гипериона. Эта гигантская статуя, смотрящая в море, была возведена около 280 года до новой эры на входе в гавань греческого острова Родос и впоследствии частично разрушена землетрясением.

Между прочим, эту идею «греческого варианта» подсказал Фредерику тот же Лессепс… Ассоциируя себя не иначе как с древним скульптором Харесом, создавшим эту знаменитую скульптуру, молодой Фредерик тоже вылепил свой маленький «Колосс» – макет стройного женоподобного юноши с венцом на голове. А потом, не мудрствуя лукаво, по совету Лессепса, который довольно хорошо знал и разбирался в символике, философии и закрытой истории ордена «Вольных каменщиков», добавил к этому образу атрибутику популярного древнеиранского бога Митры.

– А чем им этот бог так приглянулся? – поинтересовался Виктор.

– Митра в буквальном переводе с авестийского означает «договор», «согласие». В древности его связывали с идеей договора, позже почитали как бога солнца. Но Архонты же большие любители всё переиначивать на любимую ими аримановскую философию. Поэтому они перевернули бывший некогда популярный положительный для людей персонаж Митры на свой манер… Позже расскажу подробнее об этом… Короче говоря, так у статуи Фредерика появился факел в руке, а на её голове семилучевая корона. Дополнив традиционной для тех мест одеждой, Фредерик через Лессепса представил проект статуи в виде макета правителю Исмаилу-паше, предложив ему на выбор два названия для своего «шедевра» – «Прогресс, несущий свет в Азию» или «Египет, несущий свет в Азию».