Читаем без скачивания Саван для блудниц - Анна Данилова

– Ладно, извини… Я же ничего этого не знал… Подожди, сейчас я перезвоню ей, а потом мы с тобой потолкуем.

Позже, на кухне, выпив по рюмке коньяку и разлив по глиняным глубоким чашкам густой куриный суп, они тихо и мирно ужинали – бывший и будущий мужья Нади Щукиной. Еда, приготовленная ее руками, как будто сблизила их, чуть ли не породнила. Крымов откровенно сожалел о своих словах, сказанных сгоряча в спальне.

– Тришкин приехал, чтобы сменить меня, и я отправился домой. Но по дороге вспомнил, что оставил в столе новые наушники, совсем новые, в упаковке… А зная темную натуру Тришкина, я побоялся, что никогда больше не увижу их, и, естественно, вернулся. Представь себе мое удивление, когда я, вернувшись в морг, увидел, как оттуда выносят труп… кого бы ты думал? Того самого Саши Павлова, о котором вы меня спрашивали! Я понял, что это подстроил Тришкин, потому что у Павлова никого не было… Он столько времени пролежал здесь…

– У него была жена, мы были у него дома, и там нам сказали, что Павлов умер, а его жена продала эту квартиру. У меня и адрес есть.

– Тогда я тем более ничего не понимаю. Если у него была жена, то почему же она его не похоронила?

– А кто его опознавал, не помнишь?

– Никто. При нем, кажется, были документы, и по фотографии установили его личность.

– Что было после того, как ты увидел, что труп увозят и, главное, кто увозил?

– Обычная машина «Скорой помощи». Я увидел Тришкина и спросил его, куда, мол, увозят труп? Он ответил, что было специальное указание и чтобы я не вмешивался не в свои дела. Я и раньше подозревал его в том, что он приторговывает трупами…

– Не понял, – удивился Крымов. – Ты о чем? Кому могут понадобиться трупы?

– Да мало ли… У меня лично однажды прямо из-под носа труп украли. Но это был бомж, совершенно спившийся старый мужчина, который вроде Павлова лежал в холодильнике долгое время…

– И что же ты предпринял?

– Ничего. Просто, когда приехали за неопознанными трупами, чтобы отвезти и похоронить на кладбище, я, кроме трех, вписал и четвертого, а парню, который принимал у меня этих жмуриков, дал литр водки. Вот и все дела.

– Понятно. Короче, Тришкин продал труп, и что же было дальше? Твои действия? И как вообще положено поступать в таких случаях?

– Вообще-то дают в морду… Но я не успел, потому что к моргу подъехала еще одна машина, привезли труп молодой женщины, какой-то учительницы, которую зарезали на собственной даче…

Крымов чуть не подавился и молча уставился на Чайкина. Тот продолжал:

– Тришкин занялся ею, а я стоял, как идиот, около машины, в которую уже вкатили носилки с Павловым. Понимаешь, я растерялся, чего там говорить. Но не станешь же вытаскивать его обратно, тем более когда за рулем сидит амбал килограммов в двести, а его помощник, с которым они вдвоем грузили труп, смахивает на матерого уголовника. Мне, знаешь ли, пожить еще хочется. А дальше все произошло очень быстро. Оба мордоворота нырнули в машину, которая тронулась с места, затем вдруг дала задний ход, да с такой скоростью, что, не успей я отскочить в сторону, меня бы придавили к стене морга и смяли в лепешку… Не знаю, откуда у меня взялась такая прыть, но я кинулся к основному терапевтическому корпусу, прижимаясь к стене и чувствуя, что машина где-то рядом. Я даже слышал шум мотора… Забежав в корпус, я кинулся на второй этаж и забился, как мышь, в конце коридора, на лестничной клетке, за дверью… Немного успокоившись, я выглянул в окно и понял, что машины нет. Вышел из корпуса, перебежал аллею и через боковые ворота направился прямо к автобусной остановке.

– И это ты называешь покушением?

– Уже возле моего дома в меня стреляли. И во дворе, как назло, никого не было, ни души. Стрелявшего я не видел, но пуля пролетела в нескольких сантиметрах от моей головы и врезалась в стену дома. Если честно, то я даже не помню, как оказался в агентстве. Рассказал Наде, что случилось, и она сама предложила мне дождаться тебя здесь, у вас… Мы взяли машину и приехали сюда. Договорившись с водителем, что он заберет ее отсюда через два часа, она принялась стряпать, а я все это время спал. Я трус, Крымов, но трус с железными нервами. Если тебя действительно интересует труп Павлова и ты хочешь узнать, кто стоит за всей этой неразберихой, то тебе лучше всего тряхануть как следует Тришкина. А еще лучше – подкупить его. Он за доллары мать родную продаст.

– Скажи, Чайкин, а кто был у тебя в морге, когда мы с Шубиным звонили тебе в последний раз?

– Приезжал один тип со специальным разрешением и приказал мне дать ему на изучение журнал регистрации.

– А что его интересовало и кто это такой? Фамилию ты хотя бы запомнил?

– Запомнил. Максимов. Да и как я мог не запомнить, если Тришкин раз двадцать предупредил меня о его приходе, сказал, что во время моего дежурства должен прийти некий Максимов, полковник ФСБ, и чтобы я никуда не отлучался… Но что этот полковник искал в журнале, я так и не узнал, ведь он не задал мне ни одного вопроса. Мне пришлось оставить его одного в каморке под лестницей – он сам попросил меня об этом. Единственно, что я понял по его довольному выражению лица, – он нашел то, что искал, или, НАОБОРОТ, НЕ НАШЕЛ.

– Понятно… что ничего не понятно. – Крымов поскреб подбородок, отодвинул от себя пустые тарелки и широко зевнул. – Ладно, Чайкин, не переживай, не дадим мы тебя, Лешку-Потрошителя, в обиду, живи здесь, тем более что у нас теперь – сам видел?! – решетки на окнах, сигнализация… Никто тебя здесь не найдет, а если и найдет, то ты всегда сможешь спрятаться. Тебе Надя еще не показывала наш бункер?

– Нет… Она тут, как сумасшедшая, все жарила-парила и при этом ворчала… Она, оказывается, нас, мужиков, терпеть не может. Особенно меня, и, хоть приютила здесь у тебя, всю плешь проела своими упреками о том, какая я скотина неблагодарная, не оценил ее стремления создать нормальную семью и сам, оказывается, спровоцировал ее на измену…

– Ладно, Чайкин! Я женюсь на Наде, и давай поставим точку на этом. Жизнь штука серьезная, в ней всякое случается, а потому приходится иногда идти на компромисс и терпеть друг друга, вот как ты, к примеру, терпишь меня. А теперь – всем спать.

– А бункер? Ты обещал мне показать свой бункер!

Глава 12

Шубин проснулся довольно рано, постоял несколько минут под холодным душем, накинул на плечи тяжелый махровый халат, от которого, как ему казалось, все еще пахло духами Земцовой, и принялся готовить себе завтрак. За окном клубились тучи, ветер шевелил занавески, все вокруг казалось серым, безжизненным и холодным.

Единственно, что могло бы как-то поднять сейчас его дух, это звонок Юли из Петрозаводска. Но она не звонила. Она забыла о нем, причем с завидной легкостью. Интересно, что делает в Петрозаводске господин Харыбин? Будит Юлечку нежными поцелуями и приглашает завтракать в гостиничный ресторан? А Крымов? Где сейчас Крымов? Ест приготовленные заботливыми руками Надечки Щукиной блинчики или горячую овсяную кашку и запивает какао?

Игорь в это утро был противен сам себе. Ему казалось, что все его обманули, даже воздух за окном и солнце, которое словно специально спряталось за тучу и теперь подсматривало за ним, ожидая нового прилива раздражения, чтобы посмеяться…

Он поджарил толстый кусок ветчины вместе с яйцами и кусочками булки, сварил крепкий кофе и не спеша все съел. Пора было брать себя в руки и планировать день, тем более что он обещал быть тяжелым, заполненным до предела важными встречами и поездками.

Игорь достал блокнот и ручку, сел поудобнее в кресло и, закурив, принялся вспоминать и анализировать все, что произошло за последние несколько дней в связи сразу со всеми делами, которые прямо или косвенно могли быть связаны с работой агентства. Конкретных клиенток было две – Вероника Льдова и Лариса Белотелова.

Вчера, обмениваясь информацией на даче Ларчиковой, Шубин узнал от Корнилова, что топор, которым убили Льдова, был обнаружен на территории школы. Он лежал прямо на газоне, в траве, практически полностью покрытый водой, натекшей из водопроводной трубы. Газон находится как раз под окном кабинета географии, поэтому возникает вполне естественное предположение, что убийца, нанеся смертельный удар по голове мальчика, хладнокровно выбросил топор прямо через форточку. Подтверждали это обнаруженные уже чуть позже экспертами несколько едва заметных капель крови на верхней части форточки. Отпечатков пальцев на топоре не было – за ночь вода смыла почти все следы. На нем сохранилось лишь немного крови той же группы, что и у Льдова, из чего можно было заключить, что именно это и есть орудие преступления. Топор опознал преподаватель труда, он сказал, что таких топоров у них больше двадцати и что взять его из школьной столярки мог КТО УГОДНО – она не запиралась, поскольку в ней до самого вечера постоянно кто-то что-то мастерил. На вопрос следователя, нельзя ли составить хотя бы приблизительный список людей, побывавших в тот день в столярке, «трудовик» ответил, что запросто, и через пару минут список был уже готов. В основном это были восьмиклассники, которые вытачивали на станках деревянные мечи, кинжалы и прочую подростковую амуницию, навеянную американскими боевиками или японскими фильмами, пропагандирующими восточное боевое искусство. Конкретно ЭТОТ ТОПОР ничем из прочих не выделялся – не было на нем никаких особых примет. Из всего выходило, что убийца украл топор из столярки, спрятал его в сумке или под одеждой, зашел в кабинет географии, убил Вадима Льдова, после чего топор выбросил в траву под окном и никем не замеченный покинул школу.