Читаем без скачивания Синяя кровь - Ирина (Айрайенн) Аронова

Помолчав немного для серьезности, я холодно спросила:

— Ничего не хочешь мне рассказать, юный нелюдь?

— Я… э-э-э…. А что именно?

— Это тебя я видела тогда ночью, когда возвращалась на ночлег к кузнецу? — спросила я, не уточняя, в каком состоянии я тогда была.

— Э-э…

— Я видела желтые глаза во тьме. Вряд ли это была соседская собака…

— А почему бы и нет?

Вот нахал, а!

— Потому что у соседей нет собак!!

Мальчишка потупился:

— Да, это был я.

— Что тебе от меня нужно? Почему ты подошёл ко мне у ворот?

Хотелось добавить "на свой страх и риск". Наглец, одним словом. Однажды чуть было не украл кошелек с кровными деньгами у ведьмы, а потом, как ни в чем не бывало, подходит и невинно спрашивает у неё, не забыла ли госпожа колдунья приснопамятного вора!

Тут мальчуган потупился. Здоровый румянец, вызванный прогулкой по лесу, перетек в смущенный. Под всеобщими взглядами он робко пролепетал:

— Я… мне…

Мальчишка затих, потом резко поднял голову и твердо, чётко (явно пересиливая себя) сказал:

— Мне негде жить. И всё равно, с кем и куда идти.

Бродяга?

Все (в том числе и впечатленный чистосердечным признанием эльф) снова повернулись ко мне. Но на моей физиономии не было написано ни единой эмоции.

— И ты думал, — вкрадчиво проговорила я, глядя в голубые, подобные небу, увиденному через кусочек льда, глаза мальчишки, — что ведьма "по старой памяти" примет тебя?

Эльф уставился на меня, как будто я только что не моргнув глазом перечислила все известные мне эльфийские ругательства. Не знаю, как обстоит дело у эльфов с нецензурными выражениями, но этот ушастый выглядел ошеломленным. Моей неприступной бездушностью, надо полагать. Ребята тоже смотрелись неприятно удивленными. Несмотря на горы мышц, любовь к стычкам и огромную тягу к безудержному нахальству, в этих людях бьются добрые и сочувствующие сердца. А я дракон, и не надо на меня так коситься!

— Между прочим, ведьма ОЧЕНЬ злая, вредная, — продолжила я тем же тоном, — и по сути своей любит только общество себя…хотя по обстоятельствам уживающаяся с всякими ОЧЕНЬ подозрительными и не внушающими доверия персонами…

Леонир, Геондрис, Алекс, Петраш и Мег переглянулись.

— Это ты про нас? — «наивно» похлопал глазками Мег.

— Так мы, Инци, тише воды, ниже травы, — вторил ему Алекс.

— К тому же у ведьмы выявилась природная склонность наживать себе опасных врагов, — отчеканила я, между делом бросив предупреждающий взгляд в сторону Алекса. Ещё раз назовет меня «Инци»…

Я замолкла и, наклонив голову набок, воззрилась на мальца. Как же он отреагирует на то, что я ему сообщила?

Вихрастый паренек тяжко вздохнул.

— Придётся сказать, — хмыкнул он с недетской горечью, тронувшей за сердце даже ядовитую меня. — С самого малолетства я побираюсь по чужим дворам, селам, городам. Я обошел всю Бильбергию с её окрестностями с севера на юг и с запада на восток. И, знаете, госпожа вредная ведьма….

Фу, сколько иронии!

— …я встречал личности куда неприятнее Вас.

— Спасибо на добром слове, — механически вставила я. Малец дёрнул уголком рта, пытаясь улыбнуться на мои слова. Вышло сие, честно говоря, как самый настоящий… правильно, нервный тик.

— Как Вы думаете, госпожа колдунья, сколько мне лет?

Однако.

— Выглядишь на десяток с хвостом, — сказала я. — Прекрасный возраст для оборотня, на мой взгляд.

— Согласен. Но только этот прекрасный возраст был уже лет эдак восемь-девять назад.

Ребята изумленно выдохнули.

— Не одни маги растягивают свои годы, — развел руками оборотень. — Поэтому, госпожа ведьма, я успел немного узнать о характерах и нравах. И я снова повторяю, мне всё равно, с кем идти.

Вся наша братия безмолвствовала. Я оглядела окружающих. Ребята с явным сочувствием и пониманием взирали на… ("мальцом" назвать этого оборотня язык уже не поворачивается) юношу, а эльф, судя по отчётливо проступившим на его лице скулам, боролся с желанием зарыдать в голос (с-сантиме-е-енты…).

Что-то меня не прельщает предлагаемая перспектива ликвидации моей автономии (или видимости её — я ещё не разобралась)!

— Собственно, я не понимаю, причём тут моя скромная особа, — нарушила я тишину. — Тебе, оборотень, надо к ним обращаться…

Я кивнула на ребят. Те не ожидали от меня такой гнусности и уставились на ранее упомянутую скромную особу, аки бараны на новые ворота. Я воспользовалась замешательством и, демонстративно зевнув, сказала:

— К сожалению, выбываю из этого консилиума на неопределенный срок. У меня пока ещё голова малость кружится…. Геондрис, спасибо за куртку. До встречи.

Я оставила у входа в шалаш подбитую мехом куртку, сама же протиснулась обратно. Насчёт головокружения я не соврала, но сильно преувеличила. Свежий весенний воздух прибавил организму сил и снизил скорость виражей головы, однако далее задерживаться снаружи у меня не было ни малейшего желания.

Я плюхнулась на свою подстилку и стала укрываться. Завернувшись в ворох чьих-то курток, я прекратила возню и прислушалась.

Сидят. Ждут, что я высунусь наружу и что-нибудь скажу, типа "Ладно, я пошутила и согласна, чтобы он присоединился к нам". Ха!

Я хмыкнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь на мыслях о сне, но уши упорно ловили каждый шорох от чьего-нибудь аккуратно повернувшегося тела или тихие звуки дыхания.

Нет, так больше нельзя!!

Я высунулась из шалаша, удостоверилась, что все по-прежнему "на боевых постах", и рявкнула:

— НУ, ЧТО?!

— Инцея, — робко произнёс Петраш, — может, это…

Я яростно уставилась на него.

— ЧТО?

— Возьмем его?..

Я закатила глаза и несколько раз вдохнула свежий воздух.

— Решайте сами, — чуть не плюнула я, смирившись с волей судьбы, — только не ввязывайте меня во всё это!

Я скрылась в глубинах шалаша, злая на всех, а в особенности на себя — за проявленное безволие. Ведь знаю же, знаю — аукнется мне сие лишними проблемами…. Как будто мне своих мало!

Ребята чрезвычайно обрадовались такому раскладу и тотчас же оживились:

— Пойдём, браток, кашки походной отведаем, пока эльфы все не съели подчистую! Их оставь наедине с походным котлом — и крошки потом не найдешь…

— Да как вы смеете так бессовестно говорить о мудром эльфийском народе?! — эльф, само собой разумеется, не оставил дерзость без внимания.

— Остынь, ушастый, мы не покушаемся на твой котел — у нас там свои оставлены, — хмыкнул Алекс. — С вкусной кашей с мя-я-ясом…

— Алекс! — укоризненно воскликнул Леонир. — Не стоит.

Ну, и всё в этом духе…

Я вздохнула и с ощущением полной обреченности накрылась куртками с головой.

— Подождите, — сквозь толщу ткани и меха раздался голос оборотня-недоростка, — я сейчас…

Прошуршала попона…

— Я сплю, — глухо предупредила я сквозь куртки.

— Меня зовут Руан-Ликанор. Но я предпочитаю, чтобы меня называли Руаном, — проигнорировав предупреждение, произнес он.

— Очень приятно, — не очень искренне пробубнила я, так и не соизволив показаться из-под курток. — Инцея.

На большее не хватало запала и настроения. А нужно ли мне это «большее»?

Оборотень немного помолчал, потом полез обратно.

— Кстати, — он явно обернулся на выходе (ещё, поди, и посмотрел на меня с грустной улыбкой), — некоторые личности… совсем не такие, какими они хотят казаться.

И вышел. Ура.

Глава 21

Мы снялись с места через три дня. К этому времени я чувствовала себя окончательно выздоровевшей. По крайней мере, голова не кружилась и не болела. Мало того, я уже вовсю шастала по лесу, то и дело натыкаясь там на эльфов и на оборотня.

Допросы пленника ничего не дали. Он каждый раз с самым несчастным видом говорил, что ничего не знает, в погоню кинулся, потому что приказали, и, вообще, отпустите, люди добрые. Я торжественно поведала ему, что людей здесь в количественном соотношении совсем немного — примерно одна треть. После этого заявления стражник приуныл. Но, по-моему, ему было грех жаловаться: эльфы, сердобольные такие, содержали его весьма комфортно, можно сказать, даже как какого-то важного посла — личная охрана, завтрак-обед-ужин, собственный одноместный шалаш…. Последний был в лагере только в двух экземплярах: у меня и у пленника. Остальные спали по два, по три людя-нелюдя — эльфы не хотели рубить лес понапрасну.

Так вот, снявшись, мы всей гурьбой потопали на юго-восток (пока я пребывала в обмороке, эльфы, люди и оборотень ушли подальше от опасной дороги). Пленника мы, после долгих споров и обсуждений, с завязанными глазами привязали к дереву около проходящей недалече дороги. По нашим замыслам проезжающие мимо крестьяне в скором времени освободят его, а к тому моменту мы отойдем на достаточное расстояние, чтобы не раскрыть направления своего пути.