Читаем без скачивания Единственный шанс - Шарон Сэйл

Снова посмотрев в зал, Логан не увидел их.

— Маргарет! Куда они подевались, черт побери?

— Они танцевали, — пожала плечами жена, — потом Виктория помахала мне рукой. Думаю, они решили уехать немного пораньше. Я знаю, когда мы уезжали из дома, она собиралась приготовить какой-нибудь легкий ужин. Вероятно, они хотят уехать домой и немного перекусить. Если мы дадим им минут тридцать форы, получится вполне прилично, а потом мы тоже сможем отправиться домой и присоединиться к ним. Как ты думаешь?

— Я думаю, ты с ума сошла, — рявкнул Логан и ринулся сквозь толпу танцующих, не разбирая дороги, словно охваченный бешенством; он расталкивал и отшвыривал всех, кто попадался на его пути, не обращая внимания на возмущенные крики.

Маргарет была в ужасе. Она не знала, какая муха укусила мужа, но прекрасно понимала, что последствия его ужасного поведения придется заглаживать не один месяц. И торопливо последовала за ним, рассыпая извинения направо и налево, объясняя на ходу, что муж внезапно почувствовал себя плохо.

— Ну вот, Ченс, — проговорила Виктория, как только они вышли из жаркого бального зала и вдохнули свежего ночного воздуха. — Теперь можешь снять и смокинг, и галстук. Ты достаточно настрадался из-за меня.

Повторять приглашение не потребовалось. Он усмехнулся и повиновался. Галстук оказался в кармане смокинга, который перекочевал в салон машины.

— Я приготовила дома немного сандвичей, — продолжила Виктория, закидывая руки ему на плечи и запрокидывая голову. — На всякий случай, вдруг тебе захочется.

— Мне уже хочется, — согласился Ченс, заключая ее в объятия. Мгновенно напрягшимся телом притиснув ее к борту машины, он склонил голову к раскрывшимся в ожидании девичьим губам. — Только не есть. Я тебя хочу.

Она тихонько простонала и вся подалась к нему, наслаждаясь возникшей в промежности болью и пониманием того, что ему хочется от нее большего, чем поцелуи.

Мысль была головокружительной… и пугающей. Но в следующее мгновение их мир взорвался.

— Отпусти ее немедленно, сукин ты сын! — рявкнул Логан Генри, отшвыривая Ченса в сторону.

Врезавшись между ними, он вытянул руку вперед и с силой врезал кулаком парню в челюсть. Застигнутый врасплох, тот не успел сгруппироваться и полетел от удара на асфальт.

— Отец! — вскрикнула Виктория. — Ты что, с ума сошел? Он только поцеловал меня! Оставь его!

Но на Логана уже не действовали никакие уговоры.

Вид этой интимно обнимающейся парочки подействовал на него как красная тряпка на быка. Перед мысленным взором мелькнули сплетенные обнаженные руки и ноги, в ушах зазвучали стоны греховного наслаждения…

Он мгновенно забыл о каких бы то ни было правилах приличия. Эту связь необходимо прекратить немедленно. Единственное, чего он боялся, что они зашли уже слишком далеко и совершили непоправимое. Если этот парень уже соблазнил Викторию, он убьет его.

Ченс был шокирован… но не удивлен. Его уличные инстинкты подсказывали, что рано или поздно это должно было случиться. Не раз за этот вечер он чувствовал на себе яростный взгляд ее отца. Ченсу было ясно, что дружеские отношения с девушкой из другой социальной среды чреваты осложнениями как для него, так и для нее.

Мужчины обменялись внимательными взглядами, настороженно оценивая намерения противника. Ченс вздохнул. Не следовало бы устраивать драку с ее отцом.

Это ни к чему не приведет, а лишь подчеркнет огромную дистанцию, разделяющую их миры.

— Ченс! — кинулась к нему Виктория, вырвавшись из рук отца. Она не испытывала ни тени смущения. Испуг за своего друга оказался выше всего.

— Не подходи к нему! — прорычал Логан, отталкивая ее с намерением развести их любым способом. Не заметив, она наступила на подол длинного бального платья и стала падать вперед. Рука отца, резко выброшенная в сторону, словно преграждающая путь, случайно встретилась с ее лицом. Раздавшийся в ночи звук пощечины прозвучал как выстрел.

Маргарет Генри прибежала на место событий как раз в тот момент, когда это произошло. Муж посмел ударить их дочь? Она не могла поверить своим глазам.

— Логан! У тебя что, совсем мозгов не осталось? — вскрикнула она, в испуге оглядываясь по сторонам, нет ли нежелательных свидетелей этой безобразной сцены.

Невероятным было уже то, что он посмел устроить скандал. Но решиться при этом поднять руку на дочь было просто непростительно. Она поспешила на помощь Виктории.

Ченс в ярости вскочил на ноги.

— Подлец! — хрипло выпалил он. — Одно дело — отшвырнуть меня. Но вы не смеете поднимать руку на Викторию!

Голова Логана дернулась от мощного и стремительного удара в челюсть. Он часто заморгал, ошеломленный внезапным нападением. Облизнув языком нижнюю губу, почувствовал солоноватый вкус крови и улыбнулся. Он должен был догадаться, что этот парень умеет драться. Наверняка почти вся его жизнь — сплошная битва за выживание.

— О Боже! — выдохнула Маргарет и потянула дочку в сторону от поля боя. Она могла только стоять и смотреть, как двое мужчин — один постарше и покрепче, другой молодой и решительный — принялись с ожесточением молотить друг друга.

Кулак Логана Генри врезался в живот Ченса. У того перехватило дыхание. Он покачнулся, согнулся, резко выдохнув, и сплюнул. «Этого следовало ожидать, — подумал он. — Несчастный сукин сын наслаждается! Это ясно по блеску в его глазах». Ченс взял себя в руки, постарался унять дрожь в коленях и выпрямился, восстанавливая дыхание. Ярость, которую они вкладывали в каждый удар, удивила обоих. К Виктории это уже не имело отношения.

Живот Логана ныл от боли. Один глаз уже заплыл от пропущенного удара. Завтра у него будут распухшие губы.

Он коротко и хрипло дышал, но в общем и целом чувствовал себя сносно. Парню, напротив, было значительно хуже. Но даже при всей ослепляющей ярости Логан начал соображать, что перешел все границы здравого смысла. Он продолжал наносить удары по лицу, по телу, но постепенно почувствовал стыд.

Логан начал даже испытывать недоброе чувство зависти к парню. Если бы только этому чертову дураку пришло в голову остановиться! Но после каждого падения на асфальт Ченс поднимал голову, глубоко втягивал воздух и снова вставал на ноги, бросая новый вызов своему более старшему противнику И тот его принимал.

У Ченса тоже один глаз почти не видел, кровь лилась с разбитых губ и капала на рубашку. Костяшки пальцев распухли так, что он едва мог сжать кулаки. Трудно было моргать, поэтому он лишь на мгновение опускал веки. Он был почти уверен, что всю оставшуюся жизнь ему придется есть лишь жидкий суп. От последнего удара в живот хрустнуло ребро. Ченс услышал треск раньше, чем почувствовал боль. Так просто было упасть и остаться лежать. По выражению лица противника понял, что и тот уже не прочь прекратить драку Но что-то внутри не давало Ченсу права первым выйти из боя, заставляло вставать снова и снова… чтобы получить очередной удар.