Читаем без скачивания Война 2011. Против НАТО - Федор Березин

Где-то на далеких островках возле Венесуэлы, что-то верещат местные, честно плачущие банкиры. Кто в мире смотрит то аквариумное островное телевидение? В чем-то убеждают местные же, всем в округе известные как облупленные правители. Кто на большой планете Земля выписывает те тринидадо-тобагские газетки? Почта во всяческих «Нью-Йорк таймс» и «Лос-Анджелес таймс» рассматривается долго, да и кому охота писать о каких-то куцых кусочках суши. Тут вот Мадонна где-то потеряла трусы, а они…

Вот они чудеса постмодернизма! Проходит всего месяц. Оба острова по уши в долгах, туристы собирают манатки, танкер сосет с нефтеперегона горючку за так, в смысле, за какие-то долги, банкиры, постояв перед пустыми сейфами, ибо вся наличка тоже передана кому-то на покрытие спорных процентов, скопом шагают топиться (местная столица — Порт-оф-Спейн — городок небольшой, небоскребов тут не водится, и бросаться из окон, чтобы наверняка, неоткуда), правители пять раз кряду сложили полномочия, но толку все едино нет. Для стабилизации пенсионной и прочей систем срочно взят кредит у МВФ и у Всемирного «Б» под жуткий (в связи с какими-то их сложностями) процент. Но толку опять же «ноу». Приходится выставить на аукцион нефтеперегонный завод, а так же выставить кое-кого на улицу из работяг и госслужащих. Пользы — «ноу», приток капитала не возобновлен. Теперь в ход идут нефтяные скважины и отели. На пирушку слетаются большие стервятники из США.

Ну, годика через три, где-то в штатовской газетенке — не «Нью-Йорк таймс» — мелькнуло, что иногда, оказывается, МВФ тоже ошибается, вот например, однажды так произошло с Тринидадом и Тобаго (это такие островки, где заправляют «Стандат Ойл» и «Хилтон»). Тогда, в общей годовой таблице, цифры сдвинулись…

У Свободного Мира есть свои тайны. Но очень скоро Ненька-Україна познает их изнутри.

73. Подмога

Ныне Сергею Парфенюку есть чем гордиться. Командованье, в лице не только давно знакомого Дмитрия Гавриловича, а даже самого взаправдашнего ракетно-противовоздушного майора Корепанова возлагает на него надежды. И явно не за личную отвагу и мужество, здесь сравнительно с Гавриловичем он, конечно, что букашечка, но весьма возможно за внезапно проснувшиеся организаторские способности. В самом деле, это он Сергей Николаевич Парфенюк пополнил личным составом все-таки изрядно худую линию обороны зенитно-ракетного дивизиона. Он преодолел себя, оставил личное оружие, к коему уже успел привыкнуть как к неизменному аксессуару жизни, и на свой страх и риск прочапал обратно в Донецк, а уже там пробежался по старым друзьям. Прошелся по квартирам, перепугал родителей, ибо в нынешние времена незваным гостям не очень радуются, но кое-кого застал на месте и поговорил. Конечно, по наставлению Беды, он вовсе не выдал ни места базирования, ни истинных целей отряда, но кое о чем пришлось все же рассказать, дабы история не выглядела совсем уже натянуто. Кстати, предупредил о ловушке с контролируемым турками «тайным» призывом. У одного из друзей заночевал, подкрепился. Затем снова пересилил свое внутреннее «а может не надо?» и все-таки побрел к злосчастному общежитию. Но взглянул только издали.

Вот тебе «да», он и не знал, но за эти дни в двух университетских общагах случился пожар. Явно солидный. Неясно, кто и когда поджег. Может, турки решили замаскировать следы налета? Или поручили это явно подчиненной ныне милиции? Смотреть в сгоревшей многоэтажке было изначально нечего. Он пришел в другую, свою рабочую общагу, и застал некоторых из товарищей. Кое-кого он вообще-то знал весьма поверхностно. Но откуда-то, может после смотрин пожарища, вытекло красноречие. Он произнес гневную, призывную речь где-то на полчасика. Если б среди слушателей имелись осведомители оккупантов, то вполне могли бы сбегать туда-сюда доложить и привести, кого следует. Не случилось. Он даже снова вздремнул, ибо вымотался, хотя в нынешние неустойчивые времена вполне рисковал, возвратившись на лагерную базу не застать никого: мало ли что случается за сутки-двое в оккупированной области. Короче, после этого агитационного рейда он вернулся к отряду с подмогой, тем более, на обратном пути прошелся по предварительному квартирному маршруту — кое-кто из накануне обработанных уже уговорил родичей и, собрав тормозок, лишь дожидался команды.

Так что теперь оборона периметра дивизиона уплотнилась — брешей поубавилось. К великому сожалению, другая беда осталась на своем месте. Единиц оружия меньше, чем людей, ибо по странному стечению обстоятельств, пару месяцев назад несущий боевое дежурство ЗРДН разоружен в плане ближнего боя: все автоматы и оба приданных подразделению ручных пулемета вывезены на какие-то центральные киевские склады. В сущности, разоружен весь 156-й полк, разве что в штабе осталось что-то из пистолетной оснастки. Конечно, по этому поводу вновь прибывшие смотрят на Сергея чуть косо. Но в конце-концов, он ведь не обещал, как болтающийся ныне на ветке Данило, что выдаст всем «Узи» в комплектации. Нет, не обещал. Зато, насчет оружия в целом совершенно не соврал. Какой «М-16» или даже «калаш» способен уподобиться, без малого, семисоткилограммовой 9М38? Совершенно никакой. А когда парни чуть притрутся к коллективу и командирам, им наверняка доверят помогать ракетчикам при перегрузке изделий.

74. Кладезь информации

Генерал-майор Редька в некотором замешательстве. Вообще-то есть от чего. Подчиненных у него, и так было с недобором для генеральского звания, всего-то усеченный полк, теперь их вообще раз-два и обчелся: пара офицеров и чуток больше солдат. Тут уже поневоле задумаешься. Так еще он с этими солдатами ныне как бы не в армейской структуре. Банда мятежников, вот кто они в некоторой интерпретации смысла. К тому же, у банды нет даже лежки, для того, чтобы перегруппироваться, отсидеться и обдумать «куда и как». Правда, у банды наличествует кой-какое оружие и даже автотранспорт. Насчет последнего, кстати, возникла своя проблема. По некоторому здравомыслию не исключено, что в трофейном «Хаммере» где-нибудь в корпусной избыточности, впаян какой-нибудь радио-маячок, и по нему, в конце-концов, вычислят и отряд. Но с другой стороны, с такой паранойей можно додуматься и не до такой фантастики. На первый взгляд, джип — он и есть джип, никаких компьютерных прибамбасов не проглядывается, даже простейших — на уровне украинского представления о чужих «збройных сылах»[128] — джи-пи-эсок около руля. Так что будет глупостью бросить сразу столь ценную штуковину, как бездорожник. Тем более, генерал Редька примерно — вообще-то вариантов ровно два — представляет, где значится то место, в которое подвластной ему банде следует отправиться, дабы влиться в более людную структуру. Если конечно, не рассматривать альтернативу, типа самороспуска и отправки «до дому, до хаты». Против этого есть встречные «но». Во-первых, ни ему, ни подвластным офицерам не стоит соваться в родные пенаты, ибо там их наверняка уже ждут, а насчет солдат: весьма сомнительно, что в нынешних условиях они преспокойно доберутся до родимых областей Украины. Все они участники вооруженного столкновения с чужими солдатами, по некоторой трактовке, убийцы турок. Черт знает, смогут ли молодые люди призывного вида, спокойно покинуть город, даже если схоронят автоматы и переоденутся в гражданское платье? Ну, а если, пробиваться из города с оружием, то для одиночки шансов видимо даже меньше. Тогда уж лучше скопом. В крайнем случае, погибать, так с музыкой. Но вообще, в «Хаммере» не имеется и магнитолы тоже, зато по проходимости он явно превосходит «Москвич-2141», так что можно попробовать выбраться из Донецка не по трассе, а в обход. Ведь не оцеплен же мегаполис уж совсем по периметру.

Однако помимо этих лежащих на поверхности проблем, у Николая Николаевича Редьки есть еще забота. Плененный генерал. Чего делать с данным субъектом?

Тут не бесконечное, но все же некоторое число вариаций. Первое отметается сходу. Это в смысле: отправить на все четыре стороны; пусть сам ищет, где ему залатают простреленную руку, а так же вернут утраченное душевное равновесие. Не пойдет. Не для того караульные и часовые задействовали оружие, дабы отпускать всяческих гадов на волю за так. Второе. Ликвидировать без всяческих проволочек, пока есть возможность. В смысле, не в суете навязанного внезапно боя, когда берут сомнения, тратить ли пулю на скрученного генерала, или лучше попользовать ее против наседающего спецназа. Хотя с некоторой рационалистической точки зрения, это рубка гордиева узла: нет человека — нет проблемы. Но тут дело даже не в гуманизме. В плен угодил целый генерал из верховных структур. Правда, ценность его относительна. Весьма вероятно, турки не дадут за него ломаного гроша, то есть, его жизнь не удастся махнуть на (к примеру) благополучное «прощай, родимый город». Но вот в контексте вместилища информации, Саблину просто цены нет. То, что информация на сегодняшнем этапе послужит лишь удовлетворению любопытства Редьки, это уже вопрос другой.