Читаем без скачивания Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Часики тикают, Комодриан. Скоро мы узнаем – хороший ты мальчик или плохой, – шепнул я сквозь стальной заслон.
– Поосторожничать никогда не вредно, – загадочно улыбнулся мой пленник.
– Вот и займёмся этим, – проговорил я, садясь на стул напротив двери.
Мне не нравится держать заклинания в боевой готовности – это истощает энергию и вызывает усталость, однако сейчас другого выхода кроме, как зарядить Лик Эбенового Ужаса Молнией, у меня не было. Электрические дуги затрепыхались по бесовскому черепу посоха, и я полностью погрузился в поддержание их дееспособности. Комодриан своего положения на кушетке не менял. Он спокойно лежал и молчал, а я прислушивался – не заскребутся ли когти в камере позади моей спины. Если бы такое случилось, то я бы просунул навершие Лика Эбенового Ужаса через решётку и пульнул бы в Комодриана разрядом-двумя. Тогда бы он соблаговолил бы применить знания Олтодорис Химерикум на благо проклятых им гвардейцев. Время тянулось медленно, но неумолимо. Приблизительно в час ночи при раздувшейся луне, испускающей свой призрачный свет за малюсенькое оконце, я, осмотрев Элми и убедившись, что шерстью он не оброс, понял, что моя миссия здесь окончена. Можно смело поставить плюсик в графу «Добрые свершения». Поворошив пальцами в кармане и достав наружу связку ключей, я выбрал тот, который имел засечку и, вставив его в скважину, прокрутил два оборота.
– За твои дела надо было бы пришибить тебя, однако… Иди куда хочешь, – сказал я приподнявшемуся в локтях Комодриану.
Жрец хмыкнул и, одарив припавшего к прорези оконца Элми блёклым взглядом, проворчал:
– Спасибо, что позаботился о моей свободе раньше, чем об его.
– Чтоб тебя сожрал Назбраэль! – ударив кулаком по двери, выкрикнул гвардеец из–за прутьев своего острога.
– Пусть идёт, – покачал головой я, смотря, как Комодриан вперевалочку покидает донжон Нальда. – Его убийство в Великом Лесу бессмысленно.
– Думаешь, он не сможет добраться до Клейменда и там всех перезаразить? – спросил выпущенный на волю Элми.
– У Братства Света нюх на таких, как Комодриан. Если он появится близ крепости Ордена Лучезарных Крыльев, ему несдобровать.
– Хотелось бы верить в это… Ну да ладно, пусть катиться подальше отсюда…
Элми подался вперёд и крепко–крепко меня обнял.
– Над Нальдом более не висит Рок ликантропии. Поверь, нельзя выразить словами, как я благодарен тебе. Теперь Илва сможет обрести то, что заслуживает – счастливое и не запятнанное детство.
– Она молода только внешне.
– Нет, в душе Илва – ребёнок. Ребёнок, у которого украли его право на обычную жизнь.
Слова Элми побудили меня произнести коротенькую речь перед выжившими людьми Нальда.
– Многие столетия вы, поданные Короны, не по своей воле вели двойное существование. Когда то было возможно, ваши мечи и луки разили живорезов на благо Соединённого Королевства, однако при коварной луне вами правила Тьма. Сейчас, после того как Комодриан снял с вас наговор, вы больше не несёте на себе груз ликантропии. Все сроки вашей службы давно минули, и потому я призываю вас покинуть Нальд и идти в Клейменд, в котором вы обретёте душевное равновесие и новую жизнь с чистого листа.
Моё предложение было воспринято одобрительным гулом. Немногочисленные гвардейцы подхватили меня и начали подбрасывать к потолку. От того, что раны, нанесённые мне Комодрианом, были свежи, под мантией моментально проступили кровавые полосы. Я морщился, однако вместе с тем и радовался – забытые всеми люди Нальда вновь обрели лучик надежды. Позднее, после пышных признательных произношений, поклонов, всяческих комплиментов и уверений в вечной дружбе, я, со всеми попрощавшись, отправился в Ненавистный Волчатник. Пройдя по извилистым дорожкам и благополучно обойдя колонну дружно марширующих оморов, я подошёл к входу в интересующее меня место. Как и прежде внутри Ненавистного Волчатника искрились шарики света. На всякий случай обнажив Альдбриг, я прошел мимо останков погибших ликантропов, печально взирающих на меня остекленевшими глазами, и, миновав кучу тряпья, вышел к малюсенькой комнатке, заставленной двумя шкафами грубой работы, дубовым в выщерблинах столом и единственным стулом. Мой взгляд скользнул по огаркам свечей к треугольному камню. Он был перевёрнут. Я вздохнул – пусто! Да разве могло бы быть иначе? Пока я принимал поздравления в Нальде, Комодриан шустренько сгонял в Ненавистный Волчатник и забрал с собой Олтодорис Химерикум.
Досадненько! Я рассчитывал поковыряться в его тайнах. Хотя сам виноват – отпустил хитрюгу раньше положенного времени. Удивляясь своей собственной глупости, я, между тем, по привычке осматривал незатейливое убранство. Пусть Олтодорис Химерикум мне не достался, зато вон тот свиток, выглядывающий из грязной папки, несколько утихомирит моё любопытство. Впрочем, я ошибся. Свиток не содержал в себе абсолютно ничего, кроме чернильных клякс и мелких дырок. Да уж! Я скомкал бумагу и кинул её в ворох мусора. Пора и честь знать! Надоел мне этот Великий Лес со своими вечными напастями и проблемами! Хочу уже поскорее отсюда выбраться! И потому вопреки властвовавшей на небесах ночи, я решил вызвать Юнивайна и дать дёру в Ильварет. Покинув нутро Ненавистного Волчатника, я не смог отказать себе в удовольствии произвести беглое палеонтологическое исследование его известкового покрова. Чуть потрескивающее искрами сияние Лика Эбенового Ужаса выхватывало из темноты многочисленные очертания аммонитов, белемнитов, брахиоподов и прочих древних существ, которые ранее населяли наш мир, а потом из него исчезли. Я потёр подбородок. Если Ненавистный Волчатник состоит из известковой породы с вкраплениями окаменелостей, то можно предположить, что давным–давно на этом самом месте плескалось Море Призраков, а Великого Леса не было и в помине. Ах, как жаль, что что у меня нет с собой лопатки, чтобы поковыряться в таком, вне всяких сомнений, набитом научными познаниями холме. Однако сожалеть на счёт лопатки не приходилось, учитывая, что под боком бродят живорезы.
Как только эта мысль пришла мне в голову, снаружи послышался треск сучьев и жужжание, похожее на пчелиное. Я осторожно выглянул из Ненавистного Волчатника. В чаще, сметая все на своём пути, лавиной катилась орда ядовитогубых причмокивателей. Эти отвратительные землистые твари, внешне напоминающие слизней с крючкообразными ногами, руками–змеями и безразмерными ртами с токсичными иглами на ободке пасти, ненавидят покидать свои норы, в достатке наводняющие лесную подстилку, а тут на тебе – целым выводком ползут на восток. Нервно прищёлкивая языком, я, переместившись за размашистый куст, подумал, что Эмилия была права, уверяя меня в письме, что в Великом Лесу творится что–то неприятное. Конечно, ядовитогубые причмокиватели нередко присоединяются к другим живорезам в их атаках на
