Читаем без скачивания Ленин. Вождь мировой революции (сборник) - Герберт Уэллс

«Кто здесь срывает собрание? – кричали они. – Кто здесь шумит?» Вся клака немедленно рассыпалась в стороны и больше уже не собиралась.

«Товарищи солдаты! – начал Крыленко хриплым от усталости голосом. – Я не могу как следует говорить, прошу извинить меня, но я не спал целых четыре ночи…

Мне незачем говорить вам, что я солдат. Мне незачем говорить вам, что я хочу мира. Но я должен сказать вам, что большевистская партия, которой вы и все остальные храбрые товарищи, навеки сбросившие власть кровожадной буржуазии, помогли совершить рабочую и солдатскую революцию, – что эта партия обещала предложить всем народам мир. Сегодня это обещание уже исполнено!» Гром аплодисментов…

«Вас уговаривают оставаться нейтральными, оставаться нейтральными в тот момент, когда юнкера и ударники, никогда не знающие нейтралитета, стреляют в нас на улицах и ведут на Петроград Керенского или еще кого-нибудь из той же шайки, С Дона наступает Каледин. С фронта надвигается Керенский. Корнилов поднял текинцев и хочет повторить свою августовскую авантюру. Меньшевики и эсеры просят вас не допускать гражданской войны. Но что же давало им самим возможность держаться у власти, если не гражданская война, та гражданская война, которая началась еще в июле и в которой они постоянно стояли на стороне буржуазии, как стоят и теперь?

Как я могу убеждать вас, если ваше решение уже принято? Вопрос совершенно ясен. На одной стороне – Керенский, Каледин, Корнилов, меньшевики, эсеры, кадеты, городские думы, офицерство… Они говорят вам, что их цели очень хороши. На другой стороне – рабочие, солдаты, матросы, беднейшие крестьяне. Правительство в ваших руках. Вы хозяева положения. Великая Россия принадлежит вам. Отдадите ли вы ее обратно?»

Крыленко еле держался на ногах от усталости. Но чем дальше он говорил, тем яснее проступала в его голосе глубокая искренность, скрывавшаяся за словами. Кончив свою речь, он пошатнулся и чуть не упал. Сотни рук поддержали его, и высокий, темный манеж задрожал от грохота аплодисментов и восторженных криков.

Ханжонов попытался еще раз взять слово, но собрание ничего не хотело слушать и кричало: «Голосовать! Голосовать!». Наконец, он уступил и прочел резолюцию: «Бронеотряд отзывает своих представителей из Военно-революционного комитета и объявляет себя нейтральным в разразившейся гражданской войне».

Всем, кто за эту резолюцию, предложили отойти направо, всем, кто против, налево. Сначала был момент сомнения и как бы выжидания, но затем толпа стала все быстрее и быстрее перекатываться влево. Сотни дюжих солдат с топотом двигались по грязному, еле освещенному полу, натыкаясь друг на друга… Около нас осталось не больше 50 человек. Они упрямо стояли за резолюцию, а когда под высокими сводами манежа загремел восторженный клич победы, они повернулись и быстро вышли из здания. Многие из них ушли и от революции…

Вообразите, что такая же борьба шла в каждой казарме по всем городам, по всем округам, по всему фронту, по всей России! Вообразите себе этих бессонных Крыленко, бодрствующих над каждым полком, торопящихся с места на место, уговаривающих, спорящих и грозящих! И затем представьте себе, что то же самое происходило в помещениях всех профессиональных союзов, на фабриках и заводах, в деревнях, на боевых кораблях далеко разбросанных русских флотов; подумайте о сотнях тысяч русских людей, пожирающих глазами ораторов по всей огромной России, о рабочих, крестьянах, солдатах, матросах, так мучительно старающихся понять и решить, так напряженно думающих и в конце концов решающих с таким беспримерным единодушием. Такова была русская революция!..

А там, в Смольном, новый Совет Народных Комиссаров не дремал. Первый декрет был уже на печатных машинах и должен был в тысячах экземпляров разлететься в ту же ночь по всем улицам города и быть доставлен поездами по всей стране – на юг и на восток:

«Именем правительства республики избранный Всероссийским Съездом Рабочих и Солдатских Депутатов с участием крестьянских депутатов Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Выборы в Учредительное Собрание должны быть произведены в назначенный срок, 12 ноября.

2. Все избирательные комиссии, учреждения местного самоуправления, Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов и солдатские организации на фронте должны напрячь все усилия для обеспечения свободного и правильного производства выборов в Учредительное Собрание в назначенный срок.

Именем правительства Российской республики

Председатель Совета Народных Комиссаров

Владимир Ульянов-Ленин».

В здании городской Думы все кипело и гремело. Когда мы вошли в зал заседания, говорил один из членов Совета республики. Совет, заявлял он, считает себя не распущенным, а только временно, впредь до подыскания нового помещения, лишенным возможности продолжать свои занятия. Его комитет старейшин постановил в полном составе присоединиться к Комитету спасения… Замечу в скобках, что это – последнее в истории упоминание о Совете Российской республики.

Затем последовала обычная череда делегатов: от министерств, от Викжеля, от союза почтовых и телеграфных служащих. Все они уже в сотый раз заявляли о своей непоколебимой решимости не работать для большевистских узурпаторов. Один из юнкеров, защищавших Зимний дворец, рассказывал сильно приукрашенную легенду о героизме его самого и его товарищей, а также о бесчестном поведении красногвардейцев. Собрание, безусловно, верило каждому его слову. Кто-то прочел отчет эсеровской газеты «Народ», в котором подробно говорилось о разгроме и разграблении Зимнего дворца и о том, что причиненный ему ущерб исчисляется в 500 миллионов рублей…

Тут престарелый городской голова взошел на трибуну: «Товарищи и граждане! Я только что узнал, что все заключенные в Петропавловской крепости находятся в величайшей опасности. Большевистская стража раздела донага и подвергла пыткам четырнадцать юнкеров Павловского училища. Один из них сошел с ума. Стража угрожает расправиться с министрами самосудом». Раздался рев ужаса и возмущения, еще больше усилившийся, когда слово попросила невысокая коренастая женщина в сером. То была Вера Слуцкая, старая революционерка и член Думы от большевиков.

«Это ложь и провокация! – сказала она своим резким металлическим голосом, не обращая внимания на поток оскорблений. – Рабоче-крестьянское правительство, отменившее смертную казнь, не может допустить подобных действий. Мы требуем немедленного расследования этого сообщения; если в нем есть хоть малейшая доля истины, правительство примет самые энергичные меры!»