Читаем без скачивания Пешком через Ледовитый океан - Уолли Херберт

11 НА ВЕРШИНЕ МИРА

Первая попытка пересечь по льду Северный Ледовитый океан была совершена молодым норвежцем Бьёрном Стайбом в 1964 году. До этого путешествия ему мало приходилось бывать в полярных районах. Несколькими годами раньше он пересек на собачьих упряжках Гренландский ледяной щит и ездил на собаках в норвежских горах, но с плавучим льдом ему довелось встретиться впервые. В силу ряда обстоятельств он был вынужден организовать свою попытку поспешно, и ему очень не повезло. Он добрался до полярного плавучего льда, а затем до «Арлис-2» – американской научной дрейфующей станции, которая в это время находилась почти на полпути между островом Элсмира и полюсом и быстро двигалась к Гренландскому морю. Когда Стайб прибыл на «Арлис-2», чтобы пополнить запасы, лето было уже в разгаре, и ему пришлось отказаться от своей попытки и вернуться обратно на самолете.

Следующую попытку достигнуть полюса совершил Ралф Плейстед, страховой агент из Миннесоты. Его партия двигалась на моторизованных санях (этот вид транспорта очень распространен среди спортсменов в Канаде и на севере Соединенных Штатов). Как бы малы ни были мотосани, они, несомненно, оправдали себя. С полным грузом они идут так же быстро, как и собачья упряжка, и могут тащить примерно такой же груз. Их преимущество перед собачьей упряжкой состоит в том, что их легко отцепить от грузовых саней и в нужных случаях использовать для поездки на рекогносцировку местности. С другой стороны, как и при любом виде моторизованного транспорта, стоит только поломаться самой незначительной детали, и машина выходит из строя, если под руками нет запасных частей. Когда же вы имеете дело с собачьей упряжкой, то, потеряв одну собаку, вы теряете только одну девятую мощности.

Впервые я встретился с Плейстедом в Юрике, когда мы закончили первую половину тренировочной программы, готовясь к трансарктическому путешествию. К этому времени мы проделали около 700 миль и зашли в Юрику, чтобы пополнить запасы и немного отдохнуть перед продолжением тренировки. Первая попытка Плейстеда достигнуть полюса на мотосанях только что окончилась неудачей, и он через Юрику возвращался на юг. Это дружелюбный и великодушный человек, с которым у нас сложились хорошие отношения; поэтому я был очень рад, что его вторая попытка оказалась успешной. Он достиг Северного полюса в апреле 1968 года, в первое лето нашего путешествия по Северному Ледовитому океану, и оттуда Уэлди Фипс вывез его на своем двухмоторном «Оттере».

Успех Плейстеда, как мне думается, ничуть не умаляет наших достижений, ибо наш путь к Северному полюсу шел по самой длинной оси. Мы уже в два с лишним раза превысили расстояние, пройденное Плейстедом до полюса, и нам предстояло идти дальше на другую сторону полюса, в восточное полушарие, чтобы впервые пересечь по льду Северный Ледовитый океан. Таким образом, мы действительно были первопроходцами, между тем как путешествие Плейстеда можно было считать оригинальным лишь в технике передвижения. Мы послали ему искренние поздравления и теперь сами были близки к тому, чтобы поздравления получать.

Определение курса с помощью навигационного счисления в Северном Ледовитом океане не такое уж простое дело, когда лед дрейфует: если вы несколько дней совсем не видите солнца, у вас не будет точного представления о том, где вы находитесь. Вы приблизительно знаете, в каком направлении идете, но не знаете, куда дрейфует лед. Вы точно не знаете, как далеко ушли, так как вам пришлось делать много обходов. В Антарктике, где довольно плоская, однообразная местность, можно тащить за нартами колесо, которое отмечает пройденные мили. Но пользоваться им, двигаясь по плавучему льду Северного Ледовитого океана, невозможно: колесо погнется, не отметив и десяти миль. Так что здесь не остается ничего другого, как строить догадки. Обычно такие догадки бывали довольно правильными. В конце дня мы сравнивали предположения каждого из нас о пройденном расстоянии, и редко бывало, чтобы величины отличались больше чем на милю от средней цифры. При подходе к самому полюсу мы прибегли к навигационному счислению, пользуясь прятавшимся в густой дымке солнцем для общей ориентировки.

5 апреля мы разбили лагерь, будучи уверенными, что находимся не дальше двух миль от полюса. Всю ночь бушевал буран, совершенно скрывший солнце, и определить наше местонахождение не было никакой надежды. Однако рано утром ветер стих, небо прояснилось, выглянуло солнце, и каждые два часа я выходил из палатки и брал высоту солнца. Я не мог получить результаты своих определений: все таблицы были в палатке Аллана, и мне не хотелось его будить; позже утром будет достаточно времени, чтобы уточнить наше местоположение.

Я послал ее величеству королеве Англии следующую радиограмму:

«Имею честь доложить Вашему величеству, что сегодня, 5 апреля, в 7 часов по среднему гринвичскому времени британская трансарктическая экспедиция, судя по навигационному счислению, достигла Северного полюса спустя четыреста семь дней после выхода с мыса Барроу. Мои спутники по экспедиции Аллан Джилл, Кеннет Хеджес, майор МССВ, и доктор Рой Кернер, а также Чёрч, майор ВВС, наш радиосвязной на мысе Барроу, все здоровы, в хорошем настроении и полны надежд, что, двигаясь усиленными переходами и при некоторой доле удачи, экспедиция достигнет Шпицбергена в этом году ко дню летнего солнцестояния (Иванову дню) и, таким образом, завершит во имя нашей родины первый переход по льду Северного Ледовитого океана. (Подписал У. Херберт, руководитель экспедиции)»

Аллан пришел ко мне с вычисленным уже местоположением как раз в тот момент, когда я закончил передавать и выключил радио. Я был потрясен, узнав, что мы находимся в семи милях от полюса, а вовсе не в полутора. Сознавая, что нужно быть не дальше, чем в двух милях от полюса, чтобы иметь право сказать – по навигационному счислению он достигнут, мы немедленно упаковались, снялись с места и двинулись в путь – туда, где, по нашим словам, уже находились. Было около девяти часов утра. В нашем распоряжении было еще немало часов, прежде чем изменится дата по среднему гринвичскому времени, и мы могли рассчитывать, что успеем достигнуть полюса в тот же день, как сообщено в радиограмме.

Установление курса недалеко от полюса – задача нелегкая. Если ваше определение долготы не совсем точно, тогда момент прохождения солнца через ваш меридиан, то есть момент, когда лучи солнца направлены прямо на север, определен неверно, и в результате вы пойдете в неверном направлении. Само собой понятно, что, избрав неверный курс, вы увеличите свои ошибки в последующие моменты определения долготы. Определение азимута становится еще более ошибочным, и в результате вы все время движетесь вокруг полюса, пока не описываете почти полный круг. Именно так и случилось с нами в этот знаменательный день.