Читаем без скачивания Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Сама Гамму должна быть частью этого замысла. Келаданские приметы по всей планете. Данианская утонченность, наслоившаяся на древнее варварство. Что-то другое, чем население, вышедшее из данианского убежища, где бабушка Тирана, леди Джессика доживала свои дни.

Тег видел очевидные и неочевидные приметы во время своего первого разведывательного объезда Гамму.

БОГАТСТВО!

Свидетельства ему повсюду — только глаза имей. Оно обволакивало их мироздание, двигаясь как амеба, просачиваясь в любое место, где только можно пристроиться. Богатство из Рассеяния на Гамму, так понимал это Тег. Богатство столь великое, что немногие подозревали (или могли вообразить) его размеры и могущество.

Вдруг он резко остановился. Приметы ландшафта перед его глазами требовали полного внимания. Перед ними был обнаженный выступ голой скалы, определяющие его пометки помещены в память Тега Патрином — это был один из самых опасных переходов.

«Никакие пещеры или густые заросли не скроют вас. Держите наготове одеяла», — говорил Патрин.

Тег извлек одеяло жизнеутаивающего поля из своего рюкзака и перекинул через руку. Потом показал, что им необходимо продолжить путь. Когда он двинулся, темное плетение полеобразующей ткани защитного одеяла зашелестело с присвистом о его тело.

«Луцилла становится все менее загадочной», — подумал он. Так и хотелось добавлять «леди» перед ее именем.

Леди Луцилла. Нет сомнения, что ей это понравилось бы. Немногие титулованные подобным образом Преподобные Матери встречались сейчас, когда Великие Дома стали возрождаться из долгого упадка, наложенного на них Золотой Тропой Тирана.

Луцилла — соблазнительница, Геноносительница.

Все женщины в Ордене были мастерицами по сексу. Мать Тега еще в юности обучила его тому, как работает эта система, отыскивая местных женщин отборной селекции, развивая и оттачивая его чуткость к приметам, проявлявшимся и в нем, и в женщине. Прививать такую чувствительность без ведома и надзора Дома Соборов не разрешалось, но мать Тега была одной из еретичек Ордена.

«Тебе это понадобится, Майлс».

Несомненно, в ней была некая сила провидения. Она вооружала его против Геноносительниц-специалисток, владеющих искусством бесконечно усиливать оргазм, бессознательными связями привязывая мужчину к женщине.

«Луцилла и Данкан. Оттиск на ней станет оттиском и на Одрейд».

Тег почти услышал, как, щелкнув, плотно соединились друг с другом все кусочки в его мозгу. Тогда что же насчет этой молодой девушки на Ракисе? Научила ли Луцилла ее технике соблазнения закодированного ею ученика, вооружит ли его возможностями заманить ту, что управляет червями?

«Недостаточно данных для первичной компутации».

Тег помедлил в конце опасного открытого прохода через скалы. Он убрал одеяло и закрыл рюкзак. Данкан и Луцилла стояли вплотную позади него. Он испустил тяжелый вздох. Он всегда опасался за одеяло: оно не обладало отражающими силами полного боевого защитного поля, и если в него попадал лазерный луч, то последующий быстрый огонь становился смертоносным.

«Опасные игрушки!»

Вот как теперь Тег классифицировал такие вооружения и механические приспособления. Лучше рассчитывать на свои мозги и тренированное тело, на пять подходов Бене Джессерит, которым научила его мать.

«Пользуйся инструментами только тогда, когда они совершенно необходимы, чтобы усилить плоть» — таково учение Бене Джессерит.

— Почему мы останавливаемся? — прошептала Луцилла.

— Я прислушиваюсь к ночи, — ответил Тег.

Данкан — его лицо казалось призрачным пятном в звездном свете, просеянном сквозь деревья — смотрел на Тега. Тег действовал на него успокаивающе. «Где-то в моей недостижимой памяти хранятся черты этого лица, — думал Данкан. — Я могу доверять этому человеку».

Луцилла заподозрила, что они остановились здесь потому, что старое тело Тега потребовало отдыха, но она не могла заставить себя сказать это. Тег утверждал, что в его плане бегства есть способ доставки Данкана на Ракис. Отлично! Вот все, что в данный момент имело значение.

Она уже сообразила, что убежище, бывшее их целью, окажется чем-то вроде не-корабля или не-палаты. Ничто другое не подходило. Каким-то образом ключом к этому являлся Патрин, который, по намекам Тега, и проложил маршрут бегства.

Луцилла первой уяснила, как Патрин должен будет заплатить за их бегство. Патрин был самым слабым звеном. Он оставался позади, там, где Шванги могла его захватить. Схватить приманку — это неизбежно. Только глупец мог считать, будто Преподобная Мать уровня Шванги будет не в состоянии вытрясти все секреты из простого мужчины. Шванги даже не понадобилось бы тяжелое убеждение. Тонкое использование Голоса и тех болезненных форм допроса, которые остаются монополией Ордена, — коробочка мучений и давление на нервные узлы — вот и все, что ей необходимо.

И Луцилле уже тогда стало ясно, куда заведет Патрина его преданность. Как же Тег мог быть настолько слеп?

ЛЮБОВЬ!

Долгие узы доверия между двумя мужчинами. Шванги будет действовать быстро и жестоко. Патрин это понимал. Тег просто не сделал соответствующих выводов из своего знания Патрина. Крик Данкана вывел ее из задумчивости.

— Топтер! Сзади нас!

— Быстро! — Тег выхватил одеяло из рюкзака и набросил его на них. Они скорчились в пахнущей землей тьме, прислушиваясь к орнитоптеру, пролетающему над ними. Он не приостановился и полетел дальше.

Когда они окончательно убедились, что их не засекли, Тег опять повел их по следу памяти Патрина.

— Это был охотник, — сказала Луцилла. — Или они заподозрили, что мы… или Патрин…

— Побереги свои силы для ходьбы, — огрызнулся Тег.

Она не стала на него давить. Они оба знали, что Патрин мертв. Спор об этом бесполезен.

«Этот ментат глубоко копает», — сказала сама себе Луцилла.

Тег был сыном Преподобной Матери, и мать подготовила его сверх дозволительных пределов, прежде чем Орден забрал его в свои руки. Неизвестные возможности таились здесь не только в гхоле.

Тропа шла, петляя взад и вперед — тропа дичи, карабкающейся по крутым склонам через густой лес. Звездный свет не проникал сквозь деревья. Только чудесная память ментата безошибочно помогала им идти по тропе.

Луцилла ощутила угольную крошку под ногами. Она прислушивалась к движениям Тега, считывая их, чтобы двигаться, как и он.

«До чего же молчалив Данкан, — размышляла она. — До чего же замкнут». Он повинуется приказам. Он следует туда, куда Тег их ведет. Она чувствовала, на чем основывается покорность Данкана. Он держит совет сам с собой. Данкан подчиняется, потому что его устраивает выполнять чужую волю — это пока. Бунт Шванги посеял некую яростную независимость в этом гхоле. Так что же свое вмонтировали в него тлейлаксанцы?

Тег остановился на ровном месте под высокими деревьями, чтобы передохнуть. Луцилла услышала, как он глубоко дышит. Это еще раз ей напомнило, что ментат — глубокий старик, слишком старый для таких походов. Она тихо проговорила:

— С тобой все в порядке, Майлс?

— Я скажу, если со мной что-то будет не так.

— Сколько нам еще идти? — спросил Данкан.

— Осталось совсем немного.

Вскоре он опять повел их сквозь ночь.

— Мы должны спешить, — сказал он. — Этот седловой хребет — заключительный отрезок пути.

Сейчас, когда он принял факт смерти Патрина, мысли Тега повернулись, как стрелка компаса, к Шванги, к тому, что она должна сейчас испытывать. У Шванги, наверное, ощущение, словно мир рушится вокруг нее. Беглецы выиграли четыре ночи! Люди, которые могли обмануть Преподобную Мать, способны на что угодно! Разумеется, беглецы, скорее всего, уже покинули планету. Не-корабль. Но если…

Мысли Шванги будут полны таких «если».

Патрин был слабейшим звеном, но Патрин хорошо уяснил науку удаления слабых звеньев, усвоил от своего командира — Майлса Тега.

Тег, быстро встряхнув головой, смахнул влагу со своих глаз. Насущная необходимость требовала той глубокой внутренней честности, которой он не мог избежать. Тег никогда не был хорошим лгуном, даже перед самим собой. Еще в самом начале своей подготовки, он осознал: его мать и другие, занятые его воспитанием, укоренили в нем глубинную внутреннюю честность.

Приверженность кодексу чести.

Сам кодекс, когда он почувствовал его в себе, привлек восхищенное внимание Тега. Он начинался с признания того, что люди не сотворены равными, что врожденные способности у всех различные, что события в жизни с ними случаются самые разные. Это и формирует людей с различными целями и способностями.

Повинуясь этому кодексу, Тег рано понял, что ему необходимо строго соблюдать иерархию, и с достоинством встретить момент, когда не сможет продвигаться дальше.