Читаем без скачивания Броня. «Этот поезд в огне…» - Юрий Корчевский

Самоходчик закричал от боли. Ага, зацепило!

Немец понял, что допустил оплошность, не закрыв люк, и решил исправить ошибку. В щели показался ствол пистолета, и немец вслепую, веером дал пять выстрелов подряд.

Сергей отступил на шаг назад, за корпус самоходки, поднял ствол и, как только прозвучал последний выстрел, дал очередь по внутренней стенке люка. Пули отрикошетили от брони.

Немец снова закричал от боли, и Сергей услышал в его крике отчаяние обреченного. Он опустил автомат – все равно он болтался на ремне на шее, открутил пробку на ручке гранаты, рванул. Зашипел запал, и граната полетела внутрь корпуса самоходки. Застучало железо.

Немец понял, что русский перехитрил его, и рванулся через люк, неизвестно, на что рассчитывая. И в этот момент раздался взрыв, и немец повис, высунувшись до половины из люка. Снаряды не сдетонировали, иначе и Сергею пришел бы конец. Он не успел бы отбежать за угол, слишком быстро все произошло.

Сергей прислушался – в самоходке была тишина. Да и не мог там кто-либо уцелеть после взрыва гранаты.

Теперь надо было решать, как уничтожить самоходку. Понятно, что после взрыва гранаты она имеет внутри повреждения: прицел у пушки разбит, рация пришла в негодность. Но это мелочи. Цел корпус, ходовая часть, двигатель – а остальное можно быстро заменить. Только вот чем и как уничтожить самоходку, если гранат нет?

Взгляд Сергея упал на лючок. Не бензобак ли? Он откинул бронированный лючок и увидел под ним пробку бензобака. Открутить можно, но чем зачерпнуть бензин? Недолго думая, Сергей оторвал левый рукав гимнастерки – все равно он в крови, скатал в жгут и через горловину опустил в бак. Остро запахло бензином.

Когда он вытащил жгут, с него струйками стекал бензин.

Обежав самоходку, Сергей забросил внутрь корпуса оторванный рукав. Вот балда! А зажечь чем? Сергей не курил, спичек или зажигалки при себе не имел.

Но русский мужик всегда найдет выход из сложной ситуации. Сергей вытащил из магазина патрон, ухватил зубами пулю и, держа за гильзу, раскачал. Пуля осталась зажатой в зубах, и он ее тут же выплюнул. В гильзу с порохом он затолкал кусок ветоши, и получился холостой патрон. Вложив его в ствол автомата, притянул его к жгуту, пропитанному бензином, и выстрелил. Хлопок выстрела получился слабым, зато пары бензина и жгут вспыхнули, причем факел пламени первоначально получился большим, через люк опалило волосы и брови.

Прижимаясь к стене цеха, Сергей побежал.

Метров через семьдесят началось открытое пространство. Он лег на землю и оглянулся: из самоходки уже валил густой черный дым.

Сергей пополз. Не успел он добраться до траншеи, как сзади сильно рвануло – это огонь добрался до боезапаса, взорвались снаряды. Случись это на открытой местности, Сергею было бы несдобровать. Но взорвавшиеся снаряды разорвали стальную самоходку, как жестяную консервную банку, истратив при этом всю мощь, и Сергея не зацепило.

Он добрался до траншеи, спрыгнул в нее и побежал к краснофлотцу.

– Ну, молодца! Здорово ты ее! Дай краба! – Моряк протянул Сергею руку.

Сергей вернул ему автомат и взял свою винтовку.

– Притихла что-то немчура, – задумчиво сказал моряк, – не иначе пакость готовят.

И как в воду глядел морячок. Почти тут же раздался вой мин – немцы решили уничтожить и без того малочисленных защитников завода минометным огнем. Бойцы попадали на дно траншеи.

А мины рвались и рвались. Все вокруг затянуло пылью и дымом, от химического запаха тротила першило в горле.

Налет продолжался долго, около получаса. Когда разрывы прекратились, бойцы поднялись.

Вся площадь перед траншеей была перепахана, тут и там воронки, вывороченные булыжники.

– Теперь атаки жди! – Морячок стал набивать магазин патронами.

Сергей пошарил по карманам. Обнаружил одну целую обойму и три патрона россыпью. Мало!

Но вместо ожидаемой атаки немецкой пехоты произошло неожиданное: в проулке между цехами появилось нечто непонятное, движущееся, и причем движущееся почти беззвучно. Сергей и предположить не мог, что видит первую боевую робототехнику – к ним двигался саперный робот на гусеницах Sd kfz 302. Был он невелик, длиной полтора метра, шириной 85 сантиметров и высотой всего полметра. Имел массу 370 килограмм, из которых 60 килограмм приходилось на взрывчатку в передней части корпуса, и перемещался на двух электродвигателях, питавшихся от аккумуляторов с постоянной скоростью 10 километров в час. В заднем его отсеке была катушка с телефонным кабелем длиной 1,5 километра, по которой и осуществлялось дистанционное управление оператором. Назвали немцы машину «Голиафом» – как будто в насмешку: ведь Голиаф настоящий имел огромный рост и неимоверную силу. Его широко использовали на русском фронте – ведь машин данной модификации было выпущено 2620 экземпляров. Предназначался «Голиаф» для проделывания проходов в минных полях, уничтожения долговременных огневых точек, подрыва танков.

Однако с подрывом танков у немцев вышла осечка. «Голиаф» был тихоходен и не успевал подползти к танку. Кроме того, корпус его был из 5-миллиметрового железа, пробивался пулей, а кабель рвался из-за близких разрывов снарядов и мин. А вот против неподвижных целей он использовался с успехом. В дальнейшем, в 1943 году, «Голиаф» применялся немцами на Курской дуге для проделывания проходов для «Элефантов». После усовершенствования он получил индекс kfz 303, вместо аккумуляторов был установлен мотоциклетный двигатель в 12,5 лошадиные силы, вес взрывчатки был увеличен до 75 килограммов, а длина управляющего кабеля была сокращена до 650 метров. До сентября 1944 года их было выпущено 4604 штуки.

Сергей, как и другие бойцы, видели самодвижущуюся диковину в первый раз и сразу заподозрили подвох. Краснофлотец дал очередь по маленькой мишени, и все услышали металлический звон – это пули попадали в корпус. Но машина упорно ползла вперед.

Сергей приложился к винтовке и сделал два выстрела. После второго «Голиаф» встал, а через секунду прогремел мощный взрыв. Благо грянул он вдалеке от траншей, не причинив никому вреда, а вот кирпичные стены цехов, стоящих по соседству, завалились.

Красноармеец был шокирован:

– Ты посмотри, что немцы удумали! Как думаешь, смертник внутри сидел?

Сергей пожал плечами. Он сам видел «Голиафа» впервые и не слышал о нем от других бойцов. Он прошелся по траншее, обнаружил полузасыпанный диск от ДП и выщелкнул из него патроны. Их было немного, семнадцать штук, и серьезного боя с ними было не выдержать. Еще он позаимствовал у убитого красноармейца две обоймы из подсумка и достал два патрона из его трехлинейки. Похоже, боеприпасы подходили к концу. Не хотелось думать о плохом, но с таким скудным запасом патронов позицию долго не удержать. У других бойцов ситуация не лучше, только патроны у них другие, пистолетные. Однако автоматы более прожорливы.

Немцы в атаку пошли. Стрелять они начали издалека. Пули били в бруствер, посвистывали над головами.

Краснофлотец присмотрелся:

– Похоже, они пьяные.

Это тоже было необычно – немцы выпивали, как и наши. Но со ста грамм пьяным не будешь. А эти пехотинцы качались, иногда падали. Но потом поднимались и шли вперед, что-то крича. Для Сергея – удивительно: ведь он знал, насколько ревностно и пунктуально они несли свою службу, вояки были сильные.

Бойцы открыли огонь. Всего в траншее, за трансформаторной будкой наших было около взвода, а бежало на них не меньше роты, вчетверо больше, и патроны немцы не экономили. Расстреляв магазин, они выбрасывали его, не желая терять время на то, чтобы положить его в подсумок. Из-за голенища сапог, из подсумков, из-за пазухи они доставали полные магазины и продолжали стрельбу.

Огонь был плотным, но не прицельным, однако пули периодически находили свои жертвы. То один боец падал убитым, то другой сползал на дно траншеи раненым. Учитывая, что над бруствером траншеи видны были только головы, все ранения были серьезными – в голову и плечи.

Патроны бойцы экономили и стреляли наверняка, тщательно прицелившись.

Немцы несли потери, но продолжали атаку. Вот до них уже всего полсотни метров, сорок… И с этого расстояния в наших бойцов полетели гранаты. «Колотушки» – гранаты с длинной деревянной ручкой – разлет осколков давали небольшой, в двадцать метров, поэтому своих осколков немцы не опасались.

Дистанция сократилась до двадцати метров, уже были четко видны бляхи на ремнях и пуговицы.

Сергей уперся спиной в скат траншеи и стрелял почти навскидку. Выстрелы следовали один за другим, и каждая пуля достигала цели. Рядом вели автоматный огонь бойцы – экономно, очередями по два-три патрона. Перенос прицела на другого гитлеровца – и снова короткая очередь.

И все-таки немцы ворвались в траншею – едва ли не полный взвод. Наших же было отделение, и они стреляли во врага в упор, били штыками, прикладами, кулаками, ногами, ножами…