Читаем без скачивания Ошибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А? — переспросила она наконец. — А я почём знаю? Я как про Лелиту эту услышала, сразу трубку бросила.
Чтобы Аэлита, переступив через свою гордость, снизошла до телефонного звонка, а потом ещё и перезванивала несколько раз, должно было произойти нечто неординарное, скорый конец света, например. И я рассердился. Только продолжать спектакль на людях посчитал неправильным.
— Где заведующая? — рыкнул я прямо в лицо старухе. Она непонимающе посмотрела на меня — не отошла ещё от обличительного пафоса. Пришлось переспросить:
— Заведующая здесь?
И опять ответа не последовало. Я плюнул (мысленно) и пошёл в административное крыло здания. В спину мне со стороны вахты продолжали лететь обличительные стрелы. Ну что ж, тем злее я буду, не взыщите. Галина Ивановна, заведующая общежитием и, очень хорошая тётка, оказалась на месте. И вот тут на неё, бедную, вылились все мои претензии. Не виновата она ни в чём, но этот беспредел со стороны слетевшей с орбиты вахтёрши надо было пресечь раз и навсегда.
И был ещё один аргумент, побуждающий меня к решительным действиям. Дурацкая сцена на вахте, а пуще того, слова вахтёрши о звонке Аэлиты встряхнули мои мозги, и я наконец, вспомнил, почему меня всё время цепляла фамилия Епанчиной. И это воспоминание мне не понравилось. Поэтому в кабинет заведующей я вошёл настроенным на крутой разговор.
— Понимаете, речь идёт об очень серьёзном преступлении, может быть даже о жизни человека, которая оказалась под угрозой из-за того, что эта спятившая старуха взялась вести борьбу за чистоту нравов. А я знаю, как она эту борьбу ведёт по выходным после двадцати трёх — ничего не вижу, ничего не слышу, только меня не трогайте. Это когда парни к девчонкам во все щели, как тараканы, лезут. Сотрудника милиции обличать безопаснее, понятное дело. Так что мне придётся поставить вопрос о преступной халатности вахтёра, не проявившей должной реакции на сообщение о готовящемся преступлении. Ибо каждый советский гражданин должен неукоснительно…
Голос мой был суров и облик строг, научился, чай, за будущую жизнь. Галина Ивановна даже поиспугалась. Таким меня она ещё не видела. Ничего, рано или поздно такой разговор должен был состояться, пусть понимают, что я не только жилец, но и представитель власти. Для того, чтобы поставить жирную точку в этом воспитательном мероприятии и оставить глубокую зарубку в памяти администрации, я удалил заведующую из её собственного кабинета — мне надо сделать несколько конфиденциальных звонков, понимаете ли. Пусть она пока занимается воспитательной работой с вахтершей.
На самом деле никакой необходимости изгонять заведующую не было. Разве что исключительно в педагогических целях.
Сначала я позвонил в библиотеку Ольге. Оказалось, что даже наша всезнайка ничего толком не знает. Аэлита Львовна неожиданно взяла два дня за свой счёт и куда-то исчезла.
— Лёша, а что может означать выражение «Я знаю, кто ты»?
Опаньки! Знакомая фразочка. Не я ли её писал недавно на деревянных воротах одной дамы?
После недолгих расспросов оказалось, что любознательная наша Оля не поленилась сбегать в обеденный перерыв к Аэлите домой, но обнаружила только замок на дверях и эту странную надпись на воротах.
— Почерк не Аэлиты Львовны, да и не стала бы она такую ерунду писать! — взахлёб стрекотала Ольга. — Значит, что это? Что это, Лёша? Ей опять угрожают?
Кое-как успокоив Ольгу (надеюсь, у меня это получилось) я наказал ей никаких действий не предпринимать, мне в общежитие не звонить, на работу — тем более, и вообще сидеть, как мышка. Вняла ли она моим рекомендациям, разбираться было уже некогда. Вне сомнения, Аэлита отправилась к тётке. При этом она хотела что-то мне сообщить, но из-за дурацкого упрямства спятившей вахтёрши не смогла этого сделать.
Теперь звонок на «09», чтобы узнать номер телефона автовокзала, а потом и на сам автовокзал. Дозвонился чудом и далеко не сразу, в трубке всё время оказывались короткие гудки. То ли меня всё время опережали другие счастливчики, то ли телефонистке автовокзала прискучило нудно отвечать на все звонки одинаково — «билетов нет», и она села пить чай, положив раскалившуюся от негодования звонивших трубку на стол.
Не было билетов и до Яганова. Ничего удивительного — пятница. Что ж, придётся брать ягановский автобус штурмом и наглостью. Одно хорошо — Аэлита в такой ситуации могла и не уехать в Кукушкино. Я представил себе, как она, толкаясь локтями и сквернословя от усердия пытается залезть в забитый до отказа автобус, и вынужден был признать: этого не может быть никогда. Так что есть ещё маленькая надежда перехватить её по пути.
У меня не осталось сомнений, что туманная неопределённость происходящего закончилась, и настало время действовать. Даже не представляя всей картины в целом. Иначе всё может закончиться очень плохо, и ты себе этого никогда не простишь. Потому что проявившееся в моей памяти воспоминание теперь не нравилось мне ещё больше.
Эту историю я услышал в своей прошлой жизни от оперов из «деревни», как мы шутливо называли райотдел, обслуживающий территорию вокруг Череповца.
В один из осенних вечеров года семьдесят седьмого года в деревне Кукушкино загорелся дом старушки Валентины Епанчиной, женщины основательной, и если уж у кого и загорелось бы, так только не у неё. Странно, но думать некогда — тушить надо, поскольку для деревни страшнее пожара дела нет. Тушили всей артелью, ладно ещё дом немножко на отшибе стоял, и общих заборов с другими строениями не имелось. А то по забору, как по бикфордову шнуру, огонь переметнётся — не углядишь.
Вёдрами-то немного натушишь, да и головешки с кусками шифера летят повсюду с треском, подойти не дают. Так что больше соседние дома спасали, стены проливали да за крышами следили. Когда пожарная машина из Яганова пришла, дом Епанчиной уже и тушить смысла не было.
Как обычно на пожаре аврал и суматоха, все бегают, кричат, друг другу что-то советуют, кто-то просто поглазеть пришёл. Потом, когда уже только смириться со случившимся осталось, вопрос между людьми возник: а Валентина-то где? Никто не видел, никто не знает.
И тут во всеобщей суматохе замечают чужака. Мужичонка вроде как не в себе, то ли пожар тушить помогает, то ли в огонь рвётся. Чего-то всё про Николая Чудотворца, хранящего сокровища, кричит, руками на огонь
