Читаем без скачивания Ошибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один мой коллега решил как-то подшутить над собственной женой. Притащил домой красивый кошелек, оставил его на видном месте. Разумеется, супруга, увидев кошелек, принялась его открывать. Как следствие — жена рыдала трое суток, на работе взяла отгулы (лицо не отмывалось, а главное — волосы! Розовый окрас был тогда ещё не в моде), а потом подала на развод. Правда, заявление всё-таки забрала после того, как незадачливый шутник перекрасил пол и купил новую тумбочку в коридор, а ещё новое пальто подарил жертве испуга. Но таких «шутников» у нас все-таки было немного. Да что там немного — один и был.
А вот практическая польза химловушек была, как бы это помягче сказать, несколько ниже ожиданий и затраченных усилий. Изредка следственно — оперативные группы привозили с мест происшествий сообщения о сработавших химловушках. Эти сообщения, как правило, сопровождались тихими ругательствами руководства объектов, интерьеры на которых оказались изрядно попорченными красящим веществом. А вот к установлению измазавшегося злоумышленника это приводило далеко не всегда. Иногда вор просто уносил химловушку с собой. Уносил — и с концами: ни ловушки, ни вора.
Но, несмотря на какие-то шероховатости, неизбежные при таких масштабных операциях, да ещё с участием приданных сил, не знакомых с территорией и обстановкой, две недели каторжного труда без выходных приносили свои плоды. Эти плоды тщательно фиксировались каждый день и заносились в огромную, размером со стол большого военачальника, таблицу. Ничто не ускользало от внимания: ни количество проверенных семейных скандалистов, ни число выданных направлений для трудоустройства тунеядцев. А если какая цифра, прежде чем быть предъявленной руководителю операции, приобретала более привлекательный вид, так ведь это же для пользы дела. Для мобилизации на последующие подвиги, так сказать.
Для лейтенанта Воронцова этот «Магнит» — первый в его здешней жизни, ну, а полковник Воронцов пережил уже полтора десятка «Магнитов», и он помнит, что если операции 1970-годов еще приносили достаточно лёгкие победы, то с течением времени добывание результатов становилось всё более трудоёмким. И дело не в том, что милиция стала работать хуже, а просто антисоциальный элемент тоже стал готовиться к предстоящим хлопотам. Для них слово «магнит» стало сродни кличу «Атас!». Непостижимым образом жулики узнавали о предстоящей операции ещё до её начала и, бывало, спрашивали:
— А что, начальник, когда этот ваш магнит-то начнётся?
Кто-то затихал, как мышь под веником, а особо злостные и чувствующие приближение беды и вообще старались свалить из города, если была такая возможность.
Но я пока лейтенант, инспектор уголовного розыска, поэтому тоже готовил список «перспективных» преступлений. Возражать не стану, если старшие товарищи, приехавшие из Вологды и других мест, мне их пораскрывают, забрав себе лавры — обойдусь, зато они не станут висеть на мне камнем. Но, как я знал из своего будущего опыта — мои «глухари», скопившиеся в сейфе, так и останутся «глухарями».
Выдержать инспекторскую проверку от министерства, а следом почти без перерыва авралить ещё две недели на «Магните» — такого врагу не пожелаешь. Зато начальство может в отчёте по устранению недостатков похвастаться, что для этих целей (устранения недостатков, то есть) были использованы возможности комплексной отработки города во время специальной операции «Магнит». Очень креативно и нетривиально, и должно растопить ледяные сердца проверяющих (опять я выразил свою мысль несвоевременными словами). Только вот здесь в качестве доказательства позитивных результатов нужны «палки».
Наш шеф дядя Коля это тоже хорошо понимал, да и вышестоящее руководство объяснило наверняка. Поэтому в конце оперативки выкрикнул, перекрывая своим голосом грохот отодвигаемых стульев и нарастающий шум разговоров:
— Сыщики — сразу же ко мне! Без перекура!
Это значило, что сейчас будет тонкая настройка на результат, и процесс этой настройки не для посторонних глаз.
Начал Николай Иванович хорошо:
— «Магнит» уже на вторую свою половину перевалил… — на этом хорошее резко закончилось, — а у нас ничего нет по раскрытию преступлений прошлых лет. Мне уже неудобно в этой графе прочерки ставить. Где исполнение ваших планов и обещаний?
Шеф вонзал поочерёдно испепеляющий взгляд то в одного инспектора, то в другого. Ребята ёжились и безуспешно старались казаться невидимками. Иванов и сам знал, что прошлогодние глухари по заказу не раскрываются, но следовать этой очевидной мысли сегодня был не заинтересован.
Я не выдержал первым.
— Николай Иваныч, есть тут у меня одна кражонка с прошлого года. Приёмник «Океан» из общаги.
— Так-так-так…— оживился начальник. — Начал хорошо. Не сбавляй оборотов.
— Дело пустяшное, его прокуратура из отказного возбудила в прошлую проверку, тоже для своей «палки», видимо. А теперь я узнал, что заявитель того… дуба дал. Вот и момент хороший. Если следствие быстро возобновится, так я им фактуру подгоню.
Дядя Коля удовлетворённо потёр руки, но через секунду задумался.
— Погоди, Воронцов! Так ведь в пятой статье[2] сказано, что со смертью подозреваемого дело-то прекращается, а не потерпевшего. Ты ничего не попутал?
— Нет, — успокоил я его. — Всё путём. В дни получки этот «Океан» по всему общежитию кочевал с ведома хозяина для увеселения товарищей по счастью. А однажды «на базу» не вернулся. Какая же это кража? Только у прокуратуры свой взгляд на происходящее оказался. А теперь, когда и потерпевшего нет на этом свете, какой смысл в таком глухаре?
— Та-а-к, запишем, — Николай Иванович раскрыл свой талмуд, — как, говоришь, фамилия потерпевшего?
Он старательно записал своим учительским почерком фамилию преставившегося потерпевшего и кровожадно посмотрел на остальных сыщиков:
— Следующий!
Товарищи по оружию одарили меня неприязненными взглядами. Сидели бы все молча, читалось в них, так бы и сошло всё на нет. А ты тут со своей инициативой… Тьфу на тебя!
Я им простил временную слабость. Устали, что тут скажешь. Не ведают, что творят.
А шеф между тем выдавил из подчинённых, постоянно ставя меня в пример, ещё тройку обещаний и подытожил:
— Стало быть так. До конца недели с каждого по глухарю прошлых лет. За работу!
В коридоре я вдруг столкнулся нос к носу со следователем Самсоновым, тем самым, которого то ли уберёг от взятки, то ли её и не было задумано. Это именно благодаря ему, то есть его внезапному отпуску, я оказался во временных следователях. С тех пор я его и не видел да уже и забыл совсем про
