Читаем без скачивания Йот Эр. Том 2 - Андрей Колганов

— Поняла, — ответила Нина. — А где мы его получим?

— Не мы, а ты, именно ты, — ткнул в нее пальцем отец. — Получить же его можно только в Ватикане, где оно хранится в Банко ди Санкту Спириту, то есть в Банке Святого Духа. Потому и едем туда.

Подходил уже к концу ноябрь 1949 года, когда подготовка операции была полностью завершена. Генерал Речницкий с дочерью выехали из Хеленовского дворца на бронированном «Студебекере». Одновременно с ними из этой же точки старт взяли еще три пары, которые должны были отвлечь на себя возможных преследователей или хотя бы рассредоточить их внимание на множество целей.

Отец, что бывало нечасто (обычно лишь в отпуске), надел штатский костюм, пальто и шляпу. Нина красовалась в новом серо-зеленом пальто на одной большой пуговице, с кокеткой в сборочку, сильно расклешенном книзу, — в полном соответствии с тогдашней модой. Разумеется, их экипировка одной одеждой не ограничивалась.

У Нины под пальто висел компактный пистолет-пулемет — чешский SA 25 (он же Samopal vz. 48) с откидным прикладом, под девятимиллиметровый патрон Парабеллума. В пуговицу пальто был вмонтирован фотоаппарат. Это была популярная впоследствии среди частных детективов фотокамера немецкого конструктора Рудольфа Штайнека, которую как раз в 1949 году стало выпускать предприятие Steineck Kamerawerk в Тутциге (Западная Германия). По размерам и форме камера напоминала ручные часы (габариты пятьдесят на тридцать пять миллиметров, оправа объектива выступает над кистью руки на двадцать миллиметров). Она позволяла сделать восемь снимков на кусочке фотопленки, вырезанной в виде диска диаметром двадцать четыре миллиметра. Специалисты в Москве замаскировали этот фотоаппарат так, что внешне он стал неотличим от большой пуговицы.

7. Прага — Ватикан

— Давай на Прагу, — скомандовал отец, складывая разложенную на коленях большую подробную карту.

Начало пути казалось довольно обыденным — дорога на Прагу девушке была хорошо знакома. В Судетских Бескидах, на границе с Чехословакией, осень сменилась заснеженной зимой, но на холмистых равнинах Моравии их снова встретил унылый ноябрь. В Праге они сделали остановку в гостинице — чего вообще-то делать были не должны, чтобы не привлекать к себе внимания. Однако на длинном перегоне от Варшавы до Праги Нина, гнавшая «Студебекер» без остановки, настолько устала, что потребовала отдыха — прежде всего, возможности выспаться, чтобы быть в состоянии дальше вести машину.

Хотя в Праге у Якуба Речницкого имелась любовница, красивая блондинка, к которой он уже не раз наведывался, вступать с ней в контакт на этот раз он, разумеется, не стал, соблюдая правила конспирации. Выбрав гостиницу наугад, генерал с дочерью отправились ужинать в ресторан. И стоило Нине отлучиться на несколько минут в туалет, как за столиком рядом с генералом уже оказалась молодая симпатичная девица.

Стоя рядом с туалетными комнатами, чтобы лишний раз не обнаруживать себя, Нина не знала, куда вылить душившее ее раздражение. Между тем генерал, посидев с девицей в ресторане, явно намеревался продолжить знакомство в номере. Однако и о мерах безопасности он не забывал. Извинившись перед дамой, Якуб прошел в двери, ведущей к туалетным комнатам, откуда выглядывала дочка.

— Шагай в номер, и спрячься там хорошенько! Оружие держи наготове, — приказал он ей.

— Я выспаться должна! — твердо заявила в ответ девушка.

— Ну, вот потом и выспишься, — принял соломоново решение отец.

Делать нечего — Нина прошла в гостиничный номер, заняв позицию за портьерой. Чтобы ее совсем не было видно, она встала на подоконник, направив на входную дверь свой маленький пистолет-пулемет. Предосторожность оказалась не напрасной — вскоре, после того как генерал с девицей явились в номер и расположились на кровати, дверь внезапно распахнулась и в номер ворвалось трое человек с оружием. Нина, по своей привычке к стрельбе из пистолета, вскинула пистолет-пулемет одной рукой. После первой короткой очереди, уложившей одного из нападавших, пистолет-пулемет заклинило. Девушка, попытавшись передернуть затвор, оступилась на подоконнике, вдобавок запутавшись в портьере, и упала на пол, заодно сорвав карниз. Это пришлось весьма кстати — самый резвый из нападавших, бросившихся к ней, получил карнизом по голове и на какое-то время выбыл из строя, упав и будучи похоронен под складками портьеры. Не теряя самообладания, Нина, лежа на полу, так и не сумев выпутаться из той же портьеры, все же ухитрилась держать третьего на мушке.

Что касается генерала Речницкого, то его было трудно смутить даже в такой ситуации. Он лишь слегка прихватил лежавшую под ним блондинку за горло, выхватил из-под подушки пистолет и, сначала доделав начатое дело, лишь после этого отшвырнул девицу с кровати и поставил точку в карьере налетчиков. Положили всех троих, — по крайней мере, тех, кто вломился в номер. Вот здесь и пригодился фотоаппарат — сфотографировать убитых и девицу (для последующей разработки и проверки ее причастности к нападению). Плотно зажав обалдевшую от страха блондинку с двух сторон, они вышли из номера и посадили девицу в машину.

Почти сразу же за ними увязался «хвост». Попытка оторваться от него результатов не давала — преследователи знали Прагу лучше преследуемых и даже едва не заблокировали машину генерала, когда Нина, не зная городских улочек, зарулила в тупик.

— Придется стрелять, — спокойно произнес генерал, после того как бронированная туша «Студебекера», отпихнув с пути машину преследователей, вырвалась из тупичка, едва не ставшего западней. — Вали всех!

Девушка выровняла скорость своей машины с машиной преследователей, притерлась к ней почти вплотную, затем, держась левой рукой за руль, свесилась вправо и открыла бронестекло на правой дверце. Из этого крайне неудобного положения — вцепившись в руль одной рукой и вывесившись до предела над сиденьем, расположенным рядом с шоферским местом, — открыла через окно стрельбу из пистолета в бешенном темпе. С такого расстояния Нина не промахивалась ни разу и в считанные секунды уложила всех — те даже окна не успели открыть, чтобы начать ответную стрельбу. Последняя пуля досталась водителю, позже других схватившемуся за оружие, и неуправляемая машина преследователей врезалась в фонарный столб. Сбросив надоедливый хвост и выехав за пределы Праги, захваченную блондинку попросту высадили из машины на обочину.

Поскольку никто (в том числе и сам генерал с дочерью) не знал, в какой гостинице в Праге они остановятся, да и будет ли эта остановка вообще, напрашивается вывод, что их вели от самой Варшавы, держа в Праге (а вероятнее всего, и в других точках предполагаемого маршрута) под рукой группу захвата на всякий случай. Поэтому Речницкий сделал вполне логичный вывод из этой ситуации:

— Дальше едем, минуя основные магистрали и крупные населенные пункты, только по местным объездным дорогам, чем дряннее, тем лучше, чтобы постараться обойти даже пограничные посты, — и, отвечая на невысказанный вопрос в глазах дочки, успокоил: — Карта у меня очень подробная. Где надо будет — подскажу. А сейчас сворачивай налево, на Брно.

— Но, папа, ты сам только сегодня утром говорил, что из Праги поедем через Западную зону, через Мюнхен, — недоумевала девушка. Хотя уже было провозглашено образование ФРГ, она по привычке именовала эту территорию «зоной».

— На Брно! — жестко повторил отец. — И сразу, как увидишь съезд с шоссе на проселок, давай туда.

Так или иначе, выспаться Нине не удалось, она продолжала гнать машину объездными дорогами на сумасшедшей скорости, что не добавило ей, конечно, приятных впечатлений. При этом генерал постоянно заставлял менять направление и выписывать какие-то немыслимые кренделя. Однако, скорее всего, именно благодаря этому решению им удалось стряхнуть с себя заготовленные «хвосты», и дальнейшая поездка обошлась без нападений. Нельзя сказать, что маршрут стал от этого легким…

Проехав через Чехословакию и Австрию, в Италию они проникли через Альпы, также объезжая пограничные посты по жутким местным дорогам. Идущие над скалистыми обрывами, занесенные снегом, обледенелые, узенькие, безо всякого освещения и ограждения — и все это в высоких горах, — они оставили по себе у Нины весьма неприятные воспоминания. Лишь однажды пришлось выехать на основную магистраль, чтобы проехать через пробитый под горным массивом тоннель (который как раз был хорошо освещен).

Наконец они прибыли в Рим. Автомобиль с ними пропустили на территорию Ватикана (Нине запомнилась наполненная верующими площадь Святого Петра, которую они обогнули), открыли небольшие ворота в ограде и поставили в гараж. Затем прибывших подвергли тщательному досмотру. Помимо дотошной проверки всех имевшихся у них с собой вещей и одежды — оружие и пальто с фотоаппаратом в пуговице предусмотрительно оставили в машине, — Нина подверглась и личному досмотру. Его осуществляла немолодая дама в монашеском облачении (белый передник, белый высокий расходящийся кверху чепец), с каким-то крысиным выражением на лице, усугублявшимся выступающими вперед верхними зубами и черными усиками над верхней губой. Девушке пришлось раздеться до маленьких нейлоновых трусиков, но более глубокого досмотра монашка производить не стала.