Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая

Той же ночью я нахлобучил тряпку… мантию то есть, и поплелся бродить по коридорам замка, что делал уже не в первый раз и, само собой разумеется, не один. Плащ растягивается до нужного объема, если под ним скрывается не один человек. Пусть Дамблдор видит, что я вроде слепого котенка, прибившегося к нужной ему стае.

И потайные ходы, с помощью которых тролль мог проникнуть в замок мы искали, и Пушка раз десять осматривали, и в библиотеку ночью пробирались! Чего только стоило Филчу на нас не напороться — ума не приложу!

Один раз Гермиона даже заметила:

— Хорошо, что мы в мантии, а то бы нас уже давно поймали…

— Да–да, хорошо, очень хорошо… — спор с ней в сферу моих интересов не входил. Может, это только я понимаю, что три, а иногда и четыре пары ног, гуляющие сами по себе — не совсем тривиальное явление?!

Завхоз ощутимо попортил себе нервы, вжимаясь в стены и прячась за статуями, пока мы топали мимо, и я не раз краем глаза видел его перепуганную фигуру, кружащуюся на месте и явно не соображающую — как же ему испариться то посреди коридора?!

Отдыхал я от всего этого безобразия в спальне у Драко и Рона, которых в свои дела не посвящал. Заваливался на чью‑нибудь кровать, любовался нервным Уизли, грызущим перо в тщетной надежде, что оно само сделает его домашнее задание, затем мои глаза закрывались сами собой и я наслаждался тишиной. Ну почему грифиндорцы такие шумные, ну почему? Перед ужином или уже после него меня будил Драко, деликатно настаивая, чтобы я освободил их спальню и шел в свою. Напоследок я оглядывал богато убранную комнату, освещаемую благородным светло–зеленым светом лампы или же теплым огнем камина, и только затем брел в башню, оттягивая момент всевозможными «Драсьте!», «Спокойной ночи!» или «Как твои дела, Грэг? Как мама? Не болеет?»

Мой факультет после памятного матча перестал делать вид, что ему все равно, чей я ребенок, и со мной почти не разговаривали, просто принимая факт наличия Снейпа в их стройных рядах и не более того. Отец же принял мою позицию, похвалил, потрепал по волосам, и тем окончил свое участие в этой авантюре.

— Ну пап… — канючил я примерно раз в неделю. — Ну сколько еще?!

Отец только вернулся из Лондона — что‑то искал в аптеках — и как раз снимал с себя маггловский черный плащ, задумчиво отряхивая его от капель дождя, не желавших сдаваться просто так. Повесив одежду на спинку стула, он провел по ней рукой, затем кинул на меня мимолетный взгляд и отрешенно переспросил:

— Что «сколько»?

— Сколько мне вот так, таким… с ними!

В его черных глазах засверкали молнии, и я невольно попятился, задев парту. Не шевельнув ни единой мышцей лица, ничем не выдав в себе живого человека, папа хрипло произнес:

— Всегда, сын, всегда с ними…

В этих словах кричало бессилие, унижение, ненавистная ему покорность, и я понял, что так рассердило папу. Декан Снейп стыдился своей роли! Его пытка казалась ему вечной, такой же срок он отпускал и мне.

* * *

У меня волосы на голове зашевелились, как только я услышал, о чем говорят Симус и Гермиона с этим проклятым лесником! Уж лучше бы Крэбб и Гойл побили Дина на глазах у всех, так нет, папа сказал не толпиться, они взяли и ушли, протиснувшись мимо Хагреда с его пихтой, и скрылись из виду!

Началось все с этой самой пихты, которую мы увидели, выйдя из подземелья после занятия. Дерево надежно скрывало великана и двигалось, то есть волоклось по полу довольно споро, но Рон не удержал внутри свой инстинкт Уизли и сунул нос туда, куда не нужно было!

Драко в соляной столб превратился, когда услышал его:

— Хагрид, вам помочь?

К чести Хагрида, тот споткнулся не сильно и вежливо отказался:

— Не, я в порядке, Рон… но все равно спасибо, — донеслось из‑за пихты.

— А ты что, после школы лесником подрабатывать станешь? — Дин подмигнул хихикающей Лаванде, стоящей в сторонке. — Ну а что? Домой предателя не пустят, а хижина у Хагрида уютная, как раз для тебя… Ах да, ты еще можешь упросить Малфоя тебя усыновить! — радостно закончил мальчишка.

Рыжего с удовольствием оскорбляла большая часть гриффиндорцев, получивших карт–бланш на такое поведение от старших Уизли, просто переставших замечать младшего брата. Рон словно потерявшийся ребенок из‑за этого распределения! Не нужный никому кроме своего приятеля, у которого как раз есть всё необходимое для счастливой жизни. Нет, с факультетом Уизли не прогадал, но ему сложно.

Отчетливо хрустнули костяшки пальцев, позади меня засопел кто‑то большой и грозный, ему начал вторить кто‑то менее грозный, но рассерженный не меньше первого. Обернувшись, я не удержался и хихикнул точно так же, как и кудрявая Браун секунду назад. Гойл и Крэбб насупились совсем не по детски, разминали шею наклонами влево вправо и выглядели, как два глиняных голема, весьма недовольных происходящим…

— Давай! — скомандовал Драко, словно клетку открыл. Сам же он вальяжно привалился к стенке, подперев её боком, и рассматривал манжеты рубашки, на которых поблескивали изумрудные запонки. Ну прям лорд, не отличить!

— Ааа… — на одной тонкой писклявой ноте завел мелодию Дин. Он отчаянно завертел своей длиной шеей, а вместе с ней и черноволосой макушкой, в надежде найти то место, где бы его личная неприкосновенность такой и осталась.

Но мальчишки прыгнули на гриффиндорца как раз в тот момент, когда в коридоре появился злющий папа.

— Дин Томас!

— Но это не он первый, профессор! — возразил лесник.

— Да, не он… — несмело встряла Гермиона.

Сузив глаза, учитель недобро посмотрел на ученицу поверх крючковатого носа, хмыкнул и обманчиво добродушно поинтересовался:

— Я похож на того, кого интересуют подобные мелочи?

— Нет, сэр…

— Простите, я не расслышал? — тряхнув волосами, он почти задел ими лицо девчонки и та зажмурилась от ужаса.

— Нет, сэр!

— Благодаря вам, мисс Грейнджер, Гриффиндор лишается всего пяти баллов! — по совсем непонятной мне причине девчонка просто засияла. — Проходите вперед, нечего здесь толпиться. Вы мешаете работать мистеру Хагриду… — и всех как ветром сдуло. Всех, кроме осточертевшей мне троицы!

— Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил их лесник. — Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься!

— Гарри, пошли! — заорал Симус и я не успел скрыться.

Лесник смутился моего присутствия, а затем смутился своего смущения и забормотал:

— Там это… красиво! И ты, да… пошли!

Большой зал выглядел потрясающе, по мнению всех, кто в него заходил. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Однако я видел это уже не в первый раз и впечатление оказалось каким‑то смазанным. Ко всему прочему, я так и не избавился от чувства, что замок мне не рад. И опять этот воск на мою многострадальную голову!