Читаем без скачивания Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Жюль Верн

— Спасибо, доктор, — сказала Жанна, понемногу приходя в себя. — Первые результаты моего путешествия дают надежду… Еще одна просьба, доктор… Не можете ли вы письменно подтвердить то, что вы сегодня установили, а все остальные не будут ли добры послужить свидетелями?

Все горячо отдали себя в распоряжение Жанны Бак-стон. Амедей Флоранс на листке бумаги, который Понсен согласился вырвать из блокнота, написал протокол, подписанный доктором Шатоннеем и всеми присутствующими. Он был вручен Жанне Бакстон вместе с оружием, найденным в могиле ее брата.

Это оружие молодая девушка взяла, задрожав. Крепкий четырехугольный клинок кинжала, с вырезанными на нем глубокими желобками, был покрыт толстым слоем ржавчины, может быть, смешанной с кровью. На рукоятке из слоновой кости можно было разобрать следы исчезнувшей надписи.

— Смотрите, господа, — сказала Жанна, показывая почти невидимые линии, — это оружие некогда носило имя убийцы.

— Досадно, что оно стерлось, — вздохнул Амедей Флоранс, исследуя оружие в свою очередь. — Но подождите, что-то видно: «и» и, кажется, «л».

— Этого мало, — заметил Барсак.

— Может быть, будет достаточно, чтобы разоблачить убийцу, — серьезно сказала Жанна Бакстон.

По ее приказу Тонгане засыпал останки Джорджа Бакстона землей, потом, оставив одинокую, трагическую могилу, все направились к Кубо. Но через три-четыре километра пришлось остановиться. У Жанны Бакстон не было сил: колени ее подгибались, и она должна была лечь.

— Волнение, — объяснил доктор Шатонней.

— И голод, — справедливо добавил Амедей Флоранс. — Ну, старина Сен-Берен, мы не должны уморить голодной смертью вашу племянницу, даже если она вам тетка, чему я никогда не поверю! На охоту!

К несчастью, дичь попадалась редко. Большая часть дня прошла, прежде чем два охотника увидели дичь на мушке своего ружья. Только к концу дня судьба им улыбнулась. Две дрофы и куропатка пали под выстрелами. В первый раз за долгое время путники имели обильный ужин. Зато пришлось отказаться от мысли достигнуть Кубо в тот же вечер, и они решились провести последнюю ночь на открытой равнине.

Истомленные усталостью, убежденные, что они сбили со следа врагов, путешественники пренебрегли в эту ночь обычным караулом. Вот почему никто из них не видел странных явлений, случившихся ночью. На востоке замигали слабые огоньки. Им ответили с запада другие огни, очень яркие и с большой высоты, хотя на этой совершенно плоской равнине не было никакой горы. Мало-помалу слабые искорки с востока и мощные огни с запада приближались друг к другу. И они сошлись там, где спали путники.

Внезапно спящих разбудило странное гуденье, которое они уже слышали возле Канкана. Но теперь гуденье было ближе и неизмеримо сильнее. Едва они открыли глаза, как блуждающие огни, подобные электрическим прожекторам, внезапно брызнули с запада, менее чем в сотне метров от них. Они еще пытались разгадать причину этого явления, как люди, вынырнув из темноты, ринулись на ослепленных и оглушенных путешественников. В одно мгновение они были опрокинуты.

Среди ночи грубый голос спросил по-французски:

— Готово, ребята? Потом после молчания:

— Первому, кто пошевелится, — пуля в голову… Ну, в путь!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

БЛЕКЛАНД

На пересечении второго меридиана восточной долготы и шестнадцатой параллели северной широты, то есть немного ниже самой северной точки Нигера, на левом берегу этой реки, которая здесь составляет юго-восточную границу Сахары, находится город Гао-Гао. Дальше начинается Великая пустыня, простирающаяся на север до Марокко, Алжира и Триполи, на запад — до Египта и Нубии, на юг — до европейских владений Центральной Африки и на восток — до океана. Ближайшие к Гао-Гао оазисы — Адрар на севере и Аир на западе — отделены от него первый четырьмястами, второй девятьюстами километров песков. Даже на новейших и самых точных картах это огромное пространство в триста шестьдесят тысяч квадратных километров представляет неисследованную страну. В эпоху же, когда экспедиция депутата Барсака подверглась испытаниям, описанным в первой части нашего рассказу никто еще туда не проникал. Она была совершенно неизвестна.

В то время среди прибрежных обитателей Нигера ходили странные легенду об этой неисследованной области. Иногда, рассказывали туземцы, над сухими равнинами проносились огромные черные птицы с огненными глазами. Иногда, если верить неграм, из таинственной страны являлась орда больших рыжих чертей на горячих лошадях. Фантастические всадники галопом проносились по деревушкам, убивая, разрушая все на своем пути, и снова исчезали в пустыне, увозя на седлах мужчин, женщин, детей, которые никогда больше не возвращались.

Кто были эти страшные создания, что разрушали и грабили деревни, присваивая скудные пожитки бедных негров, и исчезали, оставляя за собой отчаяние, разорение и смерть? Никто этого не знал. Никто не пытался это узнать. Кто осмелился бы, в самом деле, пойти по следу врагов, которым народное воображение приписывало сверхъестественную мощь и которых считали свирепыми божествами пустыни?

Таковы были слухи, которые разносились в ту эпоху вдоль Нигера и Арибинды на Гурме, больше чем за сто пятьдесят километров от ее правого берега.

Но если бы самый смелый из этих малодушных негров углубился в пустыню и после 260-километрового перехода достиг пункта, расположенного на 1°40′ западной долготы и 15°50′ северной широты, он был бы вознагражден за смелость, так как увидел бы то, чего еще никогда не видели здесь ни географы, ни исследователи, ни караваны: город[44].

Да, настоящий город, не отмеченный ни на одной карте и о существовании которого никто не подозревал, хотя число его обитателей достигало 6 808 человек, не считая детей!

Если бы предполагаемый путешественник спросил о названии города одного из обитателей и если бы тот согласился ответить, он, возможно, сказал бы по-английски „Blackland is the name of this city", но мог ответить и по-итальянски: „Questa citta й Terra Nera", на языке бамбара:,Ni dougouba ntocko a bи Banhou Fing", по-португальски: „Hista cidade e Terranegra", по-испански; „Esta ciudud es Tierranegra". Но на любом языке эти ответы означали бы название этого города — «Черная страна».

Нет ничего невозможного, если бы даже ответ был дан по-латыни: „Ista tirbs ferra Nigra est". Это случилось бы, если бы спрашивающий обратился к Жозиасу Эберли, бывшему профессору, который, не найдя в Блекланде дела по своим знаниям, открыл лавочку и превратился в аптекаря и торговца красками, о чем говорила вывеска: «Жозиас Эберли. Аптекарь. Краски».