Читаем без скачивания «Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц

— Вот видите. Черт на стороже. Зачем он командира прислал? Именно затем, что почуял — ему на хвост наступили.

— Так вроде командир как раз сказал без мистики…

— Ну а где ты видел, чтобы черт признал, что он есть? Никогда. Будет отрицать все. Но видите как. И мне дал понять… Еще бы — вон море метров 300 — он меня в пиво и «мокнул». Так что не надо…

Мюцленбург тем временем повторил свою угрозу в отношении морского черта еще дважды и подтвердил это осушенной залпом кружкой пива.

— Знаешь, Хельмут, мы, наверное, с тобой из одного теста… Не идет у меня штабная работа.

— И у тебя не идет! Вот уж действительно…

— Я подал рапорт. Прошусь обратно на свою лодку.

— А отпустят?

— Ну, тебя-то отпустили?

— Да уж… Где сейчас твоя лодка?

— Юго-западнее Азорских островов… В общем, Гибралтар…

— Ну что ж, успехов тебе, камрад! А вообще как? Оно надо тебе? В самое пекло?

— Ну что ты говоришь? Ребята будут жизнями рисковать. А я в штабе отсиживаться? Нет, это не по мне… Ты же слышал про Дьепп…[104] Война уже стучится в двери рейха.

— Как я жалею, что меня там не было…

— Ну ты же не можешь быть везде… — хмыкнул Мюцленбург. — Похоже, вы силами на два порядка меньше навели шухеру куда больше во Флориде.

— Откуда вы все всегда знаете? Это просто поразительно… Этого нет даже в судовом журнале. Теперь нет…

— Ну, демонстрируй свой артефакт! — выскочил откуда ни возьмись Рёстлер (впрочем, как всегда). — Халло, Руди! Скоро в поход?

«Лишь теперь начинают выясняться ужасающие подробности катастрофы с „TITANIC“. На основании отрывочных рассказов спасшихся пассажиров, эта трагедия рисуется в следующем виде. На пароходе почти до последней минуты держалась уверенность, что этот гигант не может потонуть…» 13 апреля…

— Ну и что?

— 13 апреля. Раньше, чем потопили…

Рёстлер, ни слова не говоря, залился диким хохотом. Возможно, подобный хохот слышал доктор Фауст.

— Баран ты тупорылый! Ха-ха-ха!!! Ты что, не знаешь, что у русских тогда был юлианский календарь?

Юлианский календарь, ну пусть, это же плюс 13 дней, а не минус 2.

— Ох, насмешил, искатель морских тайн…

— Ничего не понимаю…

— Ну что тут понимать… Это же не первое сообщение… «лишь теперь начинают выясняться подробности»… Понимаешь, подробности! Они сообщили, как положено, допустим, 1 апреля (тоже хороший повод). А потом повторили подробности спустя 11 дней. Вот тебе и получилось раньше. У нас тогда было уже 26-е!..

Да… Ройтер себя почувствовал полным идиотом. Как он, считающий в уме сложные тригонометрические функции, мог запутаться в простейшей арифметической задачке…

Глупо. Очень глупо. Интересно, а знает ли об этом Вероника?

— Японцы — придурки! — распалялся «душка-Ганс» уже по совершенно другому поводу. — Ну спрашивается, какого черта было атаковать эти долбаные линкоры в Перл-Харборе! Линкор — это оружие прошлого. Через каких-нибудь 10 лет само понятие линкора уйдет в прошлое.

— Что же, по-вашему, следовало делать?

— А я скажу! Разрушать инфраструктуру порта. Доки, маяки, топливные терминалы… Куда бы делась их «Аризона» без базы? Они бы сами приплыли сдаваться в плен, и железку бы пригнали. Вон, посмотрите, как это происходит на Черном море. Мы выбиваем из-под русских базы.

— Ну они переходят в другие.

— Да, но заметь. У нас на Черном море нет флота практически, а черноморский флот Советов — это серьезный зверь… 200 кораблей, 600 самолетов. А румынский флот? — курам на смех… Вот попомнишь мои слова. В войне на море в самом ближайшем будущем главная роль будет принадлежать подводным лодкам и авианосцам.

Ганс еще долго о чем-то оживленно продолжал беседовать с Мюцленбургом, видимо, желая получше узнать о подробностях перевода на боевую лодку. Сейчас этот поток немного ослаб. Счастливые времена большого тоннажа и ярких киношных атак ушли в прошлое, и ушли безвозвратно. Теперь акулам Дёница приходилось сутками вслушиваться в монотонный звон «асдика» и считать разрывы. Война становилась другой.

— Ганс, я давно хотел тебя спросить… — Ройтер решил приподнять завесу над еще одной тайной. Рёстлер должен знать. Он все всегда знает. — Скажи мне, что произошло с «Бисмарком»?

— Он утонул, — ответил Рёстлер и поглядел на Ройтера взглядом, который как будто бы говорил: «А ты что, разве не знал?»

Кавалер рыцарского креста с дубовыми листьями, легенда 1-й флотилии, Рудольф Мюцленбург, совершивший 7 боевых походов и потопивший более 20 кораблей противника, проведя в море 226 дней, получил смертельную травму 11 сентября 1942 года, купаясь с борта собственной лодки U-203, на которую он так рвался, менее чем через 2 недели после описываемых событий.

Глава 28

НОВАЯ НАДЕЖДА

В любви единственная победа — это бегство.

Летом 1942 года Берлин жил обычной жизнью европейской столицы. Авиационные налеты британцев были эпизодическим явлением, и ребята Геринга довольно успешно справлялись с возложенной на них задачей. Да затемнение, да патрули, но при этом трамваи ходят по расписанию, магазины битком набиты украинским салом, французским сыром, норвежскими сардинами. Женские журналы представляли новую коллекцию одежды, газеты рапортовали о победах на востоке.

Залитый солнцем Берлин, олимпийский стадион и неподалеку от него место встречи с мечтой. Ройтер не долго колебался. 17 темно-синих бумажек с портретом Шуберта[105] превратились в двухцилиндровый шестисоткубовый BMW R66. Такой мог позволить себе только истинный ценитель. 30 лошадиных сил, скорость 145 км/час. Это был не мотоцикл — это был самолет. Ройтер подолгу не мог отвести глаз от блеска хрома и черного лака. Обладание мечтой — ни с чем не сравнимое чувство. Он полюбил этого зверя с первого взгляда. Ему было по душе лаконичное изящество идеального баварского изделия. Это был не просто мощный и скоростной мотоцикл. Это был лучший мотоцикл во всей модельной линейке. Возможно, лучший в мире…

Этот приятный эпизод стал возможен только благодаря большим неприятностям. Началось все с того, что отец Карлевитца загремел в «кацет».[106] Вроде сидел в своей аптеке, никого не трогал, а как ветеран войны вообще имел особый статус.[107] Но какая-то тварь написала донос, что он-де свое еврейское происхождение скрывает… У Карлевитца была большая семья. Кроме него — еще шесть сестер, которые ведь ни в какой войне не участвовали, так что оснований опасаться было достаточно. Лейтенантский мундир и Железный крест давали Карлевитцу некоторые права, но возможности его были ограниченны, и он обратился к командиру. Ройтер понял, что это жест крайнего отчаяния, и решил помочь.

Папа сдержал слово в отношении Рёстлера. Его заменили. Заменили, прямо скажем, не очень удачно. И это еще очень мягко сказано. Слишком далек тот был от флота и при этом еще больший зануда, чем Прин. Первая же беседа с новым ответственным от партии не оставила ни малейших сомнений — неприятности и не думали заканчиваться. Скорее, они только начинаются.

— Что вы себе здесь позволяете! — кричал новый представитель. — Я ожидал найти здесь падение боевого духа, но такого… Массовая пьянка, азартные игры, шаманство… да-да… а как мне еще назвать вот эти все выкрутасы с морскими чертями? Одни морскому черту пластинки заводят. Другие вообще берут курсы в открытом море почему-то кратные. Что, англичане будут тоже семерками ходить? Да что там говорить… Если даже вы, член партии, кавалер креста с дубовыми листьями, погрязли в каких-то сомнительных внебрачных связях… Это же стыдно!.. Создается впечатление, что для вас институт семьи вовсе лишен какого бы то ни было священного смысла. Вы глумитесь над понятием брака, проживаете с женой военнослужащего…

— Вдовой военнослужащего…

— Да… тем более… Я полагаю, честно будет все расставить по местам. Вы должны прекратить эту связь!

— Как это — прекратить?

— Ройтер, — ответственный внимательно посмотрел ему в глаза. — Вы хотя бы понимаете всю серьезность ситуации? Для того чтобы отправить вас в пехоту, у меня нет оснований, даже если бы я этого очень захотел, ваши адмиралы встанут стеной за вас. Еще бы! Вы же один из самых результативных командиров! Но ведь обершрайбер[108] Лутц куда менее ценный в военном отношении кадр. Для базы в Бресте, я имею в виду. Да. А вы хотя бы имеете представление о том, какова нехватка переводчиков сейчас на Восточном фронте?

Ну, это-то уже просто маразм. Как этот божий одуванчик совать в мясорубку Восточного фронта? Тоже мне — борец с Советами! Это даже не смешно. Анна, вот — вполне подходящая кандидатура. Ей бы пошла какая-нибудь должность в оккупационной администрации. Справится. А эта…