Читаем без скачивания Головорез - Майкл Слэйд

Имя каждой из наложниц было написано на нефритовых табличках в королевских покоях. Переворачивая одну из них, Сын Небес выражал свою волю на ночь. Дежурный евнух после этого спешил, чтобы найти выбранную леди. Раздетая донага, чтобы убедиться, что она "безоружна", женщина со связанными ногами, словно свинья на жерди, доставлялась в королевский будуар и бросалась к императорским ногам.

Перед тем, как она покидала покои, евнух записывал дату, дабы узаконить любого наследника.

Клиника евнухов снабжала дворец мужчинами, перенесшими операцию. Кастрация осуществлялась острым ножом, пока кандидат сидел на стуле с отверстием в сиденье. Половина приговоренных к этому истекала кровью до смерти. Те же, кто выживал для службы, носили своё мрачное украшение помещённым в шёлковый мешочек.

Они надеялись, что мешочек заставит духов всегда опекать их.

Зал Высшей Гармонии являлся самым главным зданием. Жертвенный очаг в форме черепахи перед его входом символизировал долголетие. До тех пор, пока в 1911 году не был свергнут последний император, покрытый лаковой росписью зал являлся святыней святынь Китая. Здесь, под сводчатыми потолками, украшенными золотым драконом, с вырезанной в задней части горой Суми, символизирующей рай, с клубами дыма, стелющимися по покрытым жёлтыми коврами ступеням, с фигурами пары журавлей с каждой стороны, возвышалось сиденье императора: величественный Драконий Трон.

Одетый в шелка Сын Небес сидел, а у его ног простирался весь известный мир. Пока гремел гонг и звенели ветряные колокольчики, находящиеся перед ним почтительно простирались ниц, девятикратно касаясь пола лбом. Одно его слово могло послать на войну сто тысяч человек. Стоило потревожить его безмятежность, и виновного обезглавливали на месте. Императорская власть была безгранична, так как он правил всем.

За исключением человека, который правил им самим.

Главы Фанквань Чжу.

Расположенная восточнее красной стены, проходящей вокруг Запретного города, штаб-квартира Гон Ан Чжу выходила на Бейчизи Дайдже. Солнечные лучи, отражающиеся от крыши дворца, крытой черепицей, от его стен и от улицы, золотили верхние окна. За золотистой завесой сидел министр Ки.

В свои восемьдесят лет Ки Юксиань был весь покрыт морщинами. Его синий, как и у Мао, китель свободно болтался на тощем теле, пожираемом раком печени. Солнечные ожоги на морщинистом лице были памятью о Долгом Марте, когда он шестьдесят лет назад помогал сколачивать партию. Фотографии на стене рядом с ним изображали известных людей: Ки с Председателем Мао и Чжоу Энлаем, Ки с Ричардом Никсоном, Ки с Дэн Сяопином, Ки с Маргарет Тэтчер. Его здоровье ушло; теперь ему оставалось жить всего несколько месяцев.

– Товарищ министр?

Ки поднял взгляд из-за своего стола.

– Факс послан, – сказал его секретарь.

– Я буду со своим врачом, если придёт ответ.

На его столе лежали три фотоснимка и карта. На одном была его жена и сыновья в 1962 году. Волосы и одежда развевались на ветру, который позже превратился в тайфун; они стояли возле кантонского замка Трёх Баньяновых Деревьев. На втором, датированном 1963 годом, были их, отливающие синевой на фоне стальных носилок для вскрытия, тела – его жены и младшего сына, лежащих в морге. Их черепа были вскрыты и лишены мозга.

Последняя фотография была сделана позавчера. Она показывала его старшего сына, распятого на джонке, отрезанная голова вскрыта и из неё извлечён мозг.

Позади тела кровью были нарисованы китайские иероглифы.

"Был человек, у которого было два сына…" – гласили они.

Ванкувер

четверг, 19 марта, 4:01 пополудни

Спецотдел «Х» имел свою собственную комнату связи. В ней заправлял инспектор Эрик Чан. Чан находился в ней, когда пришёл факс из Пекина. Пока текст печатался, он стоял возле устройства.

ЗАТРЕБОВАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ, КАСАЮЩАЯСЯ "ФАНКВАНЬ ЧЖУ ФАРМАСЬЮТИКАЛ КОМПАНИ" В ГОНКОНГЕ. ВЛАДЕЛЕЦ: ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КОРОНЫ В КОЛОНИИ КВАН КОК-СУ. ПОЖАЛУЙСТА РАСШИФРУЙТЕ ЗНАЧЕНИЕ ЭТОЙ КАРТЫ.

Отправитель, Ки Юксиань, был министром Гон Ан Чжу.

Гон Ан Чжу являлось бюро безопасности Китайской Народной Республики. Её полицией.

На карте были изображены горы в окрестностях Национального парка Джаспера.

"Для Экспедиции" было написано по-китайски в левом нижнем углу.

Виндиго-Маунтин была обведена чёрным кружком.

От кружка к левому обрезу карты была направлена стрела.

Там были написаны четыре латинские заглавные буквы.

ГЗПК, гласили они.

КИТАЙСКИЙ КВАРТАЛ

5:12 пополудни

Китайский квартал.

Восток и запад.

Противостоящие друг другу на ничейной земле.

Они пришли в поисках золота и работы, но вместо этого нашли ненависть.

Первые китайские иммигранты, осевшие в Британской Колумбии, перебрались на север с шахт Калифорнии в 1858 году, когда вдоль рек Фрэзера и Томпсона было открыто золото. Как только новости о карибской Золотой Лихорадке докатились до Китая, ещё сотни покинули Срединное Царство с его войнами, перенаселением и голодом.

Следующая волна иммигрантов прибыла на строительство КТЖД через Скалистые горы.

Нанятые потому, что азиатские кули работали более прилежно, чем белые, и потому, что они не отказывались от самых рискованных работ, между 1881 и 1884 годами Канадской Тихоокеанской Железной Дорогой были ввезены пятьдесят тысяч китайцев.

Пока маленькие английские девочки прыгали через скакалку под припев:

Китаеза Чин-ки-Чин

На рельсах сидися.

Чух-Чух поезд проезжал,

Оторвал косиця Кули говорили, что по одному китайцу умерло за каждый фут железной дороги. Это, конечно, было преувеличением. Только каждые четверть мили стоили жизни одному китайцу.

Китайский квартал появился в результате. Кули, которых нанимали в Азии, говорилось, что их обратный билет будет оплачен, как только работа будет закончена. Когда это обещание не было сдержано, они обнаружили себя оставленными на негостеприимной земле. Чтобы выжить, им пришлось работать домашней прислугой, садовниками, поварами и рыбаками для белых. Регулярно избиваемые мародёрствующими бандами, они селились вместе на "Шанхайской аллее", в низинной, нездоровой части Фолс-Крик. Главную улицу – Дюпон-стрит – они поделили с проститутками.

Многие белые рассматривали "жёлтую заразу" как угрозу. Скрытные и непостижимые, они были "расой, лишённой эмоций". Они болтали на певучем языке, раздражающем «цивилизованный» слух, и у них хватало терпения, чтобы извлекать прибыль из заброшенных шахт. И, что хуже всего, они работали за более низкую плату. Многие предприятия повесили объявления "англичане не требуются".