Читаем без скачивания Одесса. Живая. Улыбка Бога - Игорь Смит

      На лестничной площадке омоновцы застали перепуганных секьюрити Митю и швейцара.

      - За мной! - старлей жестом остановил готовящихся что-то спросить работников гостиницы и быстро проследовал вниз.

      В холле Стрижев передал администратору ключи от президентского люкса, сказал никого туда не пускать, а ключи отдать только опергруппе. Когда она приедет...

      Администратор, видимо, успевшая узнать кое-какие подробности от охранника, да и наверняка слышавшая выстрелы, потребовала пояснений и подробностей, что же на самом деле случилось в 'Лондонской'. Но старлей не захотел терять времени и попросил собрать весь персонал.

      - Миша! Давай, дуй с парнями к машине, - скомандовал Стрижев прапорщику, - я на две минуты задержусь. Нельзя так просто уйти, проясню людям ситуацию...

      - Не командир, - вдруг возразил Новицкий, - по одному сейчас ведущие педиатры не рекомендуют ходить...

      - Так подгоните машину прямо к входу, - отмахнулся Андрей.

      Прапорщик всё равно сделал по-своему, оставив Леонида вместе с командиром.

      Люди испуганно перешептывались, собравшись возле стойки регистратуры.

      - Прошу внимания! - начал старлей, - ситуация такова...

      Конечно, в две минуты Андрей не уложился. Слишком уж невероятным оказалось для людей происходящее. И не ужасные кадры по телевизору в холле, беспрерывно транслирующего новости БиБиСи, и не слова серьезного и сосредоточенного омоновца, предупреждающего людей об опасности, стали для них решающими. Нет. Страх. Обычный страх за свою жизнь сподвигнул людей на то, чтобы начать действовать, как того потребовал милиционер - собрать весь персонал и жильцов в конференц-зале и не высовываться какое-то время на улицу.

      - Мальчики! - просила администратор, - ну майте же совесть! Я вас таки умоляю, останьтесь кто-то с нами! Вы ведь с оружием... Ох, шоб я так знала, как я не знаю, ужасти та какие!..

      - Я вас понимаю, но нет! - твердо отказал Андрей, - пока вы друг за другом присмотрите, мы предупредим других горожан, поймите!..

      Покинув, наконец, 'Лондонскую', омоновцы поспешили к своему джипу, который почему-то продолжал стоять возле мэрии.

      Андрей заподозрил было уже что-то худшее, когда разглядел Новицкого и Ивана перед входом в горисполком. Прапорщик активно размахивал руками, что-то объясняя трём мужчинам, нервно переминающимся на ступеньках в мэрию.

      Старлей ускорил шаг.

      - Вы! Вы! Ага! - завидев Стрижева, закричал один из незнакомцев, - офицер! Быстро ко мне!

      Стрижев поморщился от такого обращения, безошибочно определив в раздающем указания одного из замов мэра.

      Проигнорировав распоряжение чиновника, Андрей обратился к прапорщику:

      - Миша, в чём дело?

      - Да тут товарищ..., - начал было объяснять Новицкий, но побагровевший чиновник его перебил и заорал:

      - Военные! Вы что, обнаглели? Я же приказал подойти ко мне!..

      - Мы милиционеры, - перебил его Андрей, остановившись возле джипа, - спецподразделение 'Беркут'. Вам не подчиняемся. По ситуации в городе, похоже, вы в курсе. Нужна помощь? Можете попросить или...

      ...Такие самодовольные типы, которые считают, что им все что-то должны по жизни, не нравились старлею никогда...

      - Или можете обратиться в любое ближайшее отделение. Если ваш случай признают 'острым', нас тогда пришлют..., - зло усмехнулся Стрижев.

      - Да кем вы себя возомнили? - взбесился чинуша, - вы! Вы должны немедленно, я повторяю, немедленно оказать нам содействие...

      Остальные омоновцы ожидали указаний командира и наблюдали за ситуацией вокруг. И косились на разгорающийся скандал...

      - Вы должны сопроводить меня и моих помощников! - недовольно кривя лицо, продолжил функционер, - да вы знаете, кто я такой? Я - Ульянов!..

      Толстяк сделал паузу, ожидая, что его фамилия произведёт должное впечатление на офицера.

      Новицкий громко фыркнул. Стрижев же никак не отреагировал на имя чиновника.

      ...Да, первых лиц города он знал. Да, он знал и многих других чиновников, с кем пересекался по работе. А сейчас Андрею было без разницы, кто этот наглый и беспардонный человек. Стрижев получил приказ от своего комбата и собирался его выполнять, спасая обычных и простых людей, над которыми нависла серьёзная угроза... А сильные мира сего, типа этого Ульянова... Пусть позаботятся о себе сами, на то они и сильные...

      Не дождавшись ответа, чинуша начал раздавать указания:

      - Мой помощник сядет к вам в машину, покажет дорогу, а два ваших бойца пусть едут со мной...

      - И какой маршрут? - спросил Андрей, по наитию предположивший, что заммэра думает исключительно о спасении своей шкуры.

      - Пару мест в городе, потом на выезд из Одессы, в Совиньон..., - выдал чиновник.

      Получив подтверждение, что госслужащий вместо того, чтобы позаботиться о населении, хочет выехать за город, в район, где расположены элитные коттеджи большинства власть имущих, Андрей ещё больше разозлился.

      - Послушай, товарищ как вас там... - ответил старлей.

      - Я - Ульянов! - перебил его чиновник и побагровел.

      - Да хоть Ленин, мне без разницы, - продолжил Стрижев, - короче, мы не эскорт-сервис, у нас много работы. Свободен...

      - Да ты что, старший лейтенант?! - вновь взбесился чинуша, не веря, что его, целого заммэра, мягко говоря, послали, - погоны потерять хочешь? Я жаловаться буду!..

       - Пожалуйста, хоть в центральную прачечную жалуйся..., - бросил Андрей и повернулся к своим бойцам, - по коням, парни!

      - Стоять! - заммэра аж затрясся и вытащил из кармана мобильник, - ничего не боишься, да? С работы вылететь с позором хочешь? Сейчас, сейчас я твоего командира наберу! Думаешь, управы нет на тебя?! Фамилия?!

      - Стрижев моя фамилия, - не стал скрывать старлей и знаком дал понять омоновцам, чтобы оставались на местах.

      Чиновник пощелкал телефоном, затем вызвал абонента.

      - Это Ульянов! Да!.. Кого ты мне нахрен прислал?! Они вообще не в адеквате, хамят! - заорал функционер в трубку, - вы что там, все с ума посходили? Я же просил наряд мне прислать... Ага! Да, даю... На! - злорадно ухмыльнувшись, заммэра протянул телефон Андрею.

      - Стрижев, слушаю, - коротко бросил старлей в трубу, ожидая, что услышит комбата.

      - Ох, ё..., - раздался смутно знакомый голос, - Андрей Васильевич, слушай. То недоразумение между нами, его надо забыть... Я пока твой начальник и приказываю тебе...

      - Это ты, что ли, Чернов? - узнал говорившего Андрей и, оскалившись, продолжил, - я же тебе сказал, где тебе идти... Ты не понял?! Повторяю! В рот тебе пароход и баржу соли! Всё, разговор закончен!

      Стрижев нажал отбой и протянул мобильник чиновнику.

      - Я..., я..., - пролепетал опешивший заммэра и замолк, встретившись с бешеным взглядом Андрея.

      Более не говоря ни слова, Стрижев забрался на сиденье и резко скомандовал:

      - Миша, на Пушкинскую!..

      - Круто ты его, командир..., - выруливая с Думской прокомментировал Новицкий, глянув в зеркало заднего обзора на чиновников, которые в ступоре смотрели на отъехавшую машину, - все концы обрубаешь. Этот Ульянов тебе, Васильевич, такое не простит...

      - Миша, оно тебе надо? - не сдержался старлей, - на дорогу смотри. И медленней... Вы парни, тоже по сторонам глядите...

      - Э-э... Миша, извини, не хотел тебя обидеть, сорвался, - добавил Андрей, увидев, как Новицкий насупился, - нервы... Ведь знает, что в городе эпидемия, а сам на даче пересидеть собрался! И Чернов, сука, опять засветился... Ладно, парни, проехали. Нервничать на пенсии будем, если... Хмм. Собрались, работаем!..

      Безумное дежурство патруля 'Беркута' продолжилось. Омоновцы несколько часов мотались по району, уговаривая и приказывая людям покинуть улицы. Сделать это было далеко не так просто, оживленная ночная жизнь Одессы продолжала периодически исторгать из многочисленных кафе, баров, ресторанов и ночных клубов всё новые и новые компании подвыпивших отдыхающих, которым море было по колено, а не то, что какая-то призрачная угроза от оживших мертвецов. И если на улице люди ещё кое-как реагировали на четырёх вооруженных автоматами и решительно настроенных сотрудников 'Беркута', то в увеселительных заведениях на голос разума практически никто не откликался... Администраторы 'гнули пальцы', угрожая омоновцам немыслимыми карами от покровителей, или говорили, что бар вот-вот закроется, но не очень-то и спешили закрывать свои заведения...

      В конце концов, Стрижев, осознав малоэффективность словесного убеждения, перешёл к более радикальным мерам. А что ему оставалось делать?

      Патруль заходил в кафе, вырубал музыку и предупреждал работников и посетителей, что в городе чрезвычайное положение, эпидемия, что заведение закрыто. Не вступая в дальнейшие диспуты, омоновцы показательно разбивали музыкальные центры, при недопонимании давали аккуратных, исключительно для внушения, люлей борзой охране, показательную очередь в потолок и вежливо повторно просили всех покинуть помещение, разъехаться по домам и не отсвечивать на улице... А не то... Всё, дальше угрожать и объяснять было некому.