Читаем без скачивания Наш Современник, 2005 № 12 - Журнал «Наш современник»

Было очевидно, что республика не справится с этим сама. На нашей памяти был Сумгаит, где также безжалостно были убиты более тридцати человек. Тогда все упрекали центральную власть в том, что она действовала с опозданием на сутки. По-видимому, неуверенность и медлительность республиканских и центральных властей в оценке сумгаитских событий дали возможность безнаказанно устроить новый погром. Правоохранительные органы высказали свое мнение, что пресечь этот разгул можно, введя в городе чрезвычайное положение. Такое решение мог принять только Президиум Верховного Совета СССР.

Как я уже говорил, Горбачев, в то время Председатель Верховного Совета, отсутствовал и необходимо было ждать его приезда. Вечером в тот же субботний день все члены Политбюро, как водилось тогда, встречали его в аэропорту. Он был проинформирован о случившемся в Баку, о том, что погромы все больше набирают силу и что срочно требуется собрать Президиум Верховного Совета СССР для обсуждения этого вопроса. Здесь же было принято решение провести заседание Президиума в понедельник, 15 января. Кроме того, как всегда в подобных ситуациях, была создана бригада для выезда непосредственно в Баку. В нее вошли Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Е. Примаков и секретарь ЦК КПСС A. Гиренко. Они прибыли в Баку 15 января.

Между тем обстановка там ухудшилась. Число погибших уже исчислялось десятками. Раненых было мало. Били насмерть. После первых часов погрома началось бегство людей, в основном армянской национальности. 13-го улетели самолетом 90 человек, больше боевики не дали возможности ни улетать, ни уезжать на поездах. В тяжелейшие минуты своей жизни, перед лицом страшной смерти люди находят самые необычные решения. На следующий день поток беженцев устремился на паром. Только за этот день в Красноводск через Каспийское море переправились 650 человек.

После получения в воскресенье известия, что началось массовое бегство людей, вечером я нашел своего заместителя В. Догужиева, находившегося в командировке, и поручил ему срочно вылететь в Баку и заняться организацией эвакуации людей, стремящихся во что бы то ни стало покинуть город. Начиная с 15-го этот поток стали вводить в организованное русло. Конечно, можно только условно назвать это организованным действием. Я еще остановлюсь на этом подробнее.

Вел заседание Горбачев. До членов Президиума была доведена информация о состоянии дел в республике за последние 2–3 недели, особенно за последние двое суток. Было высказано мнение, что если не будут приняты экстренные меры, ситуация окончательно выйдет из-под контроля органов власти, и тогда Сумгаит по сравнению с этим покажется мелким эпизодом. Предлагалось ввести чрезвычайное положение в Баку и некоторых районах республики. Но против этого категорически выступила Кафарова — Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. В то же время на вопрос, сможет ли руководство республики гарантировать безопасность граждан и соблюдение порядка в городе, вразумительного ответа она дать не смогла. Было видно, что ничего толком она так и не скажет.

В многочисленных публикациях о бакинских событиях делается упор на то, что центральные власти страны в лице Верховного Совета не посчитались с мнением республиканских властей. Вот четкий ответ на это: 15 января 1990 года Президиум Верховного Совета Азербайджана принял постановление: «Просить Министерство обороны, правоохранительные и другие исполнительные органы СССР оказать Азербайджанской ССР всю необходимую помощь в соответствии со статьей 81 Конституции СССР».

В этот же день, поздно вечером, с учетом резкого возражения Кафаровой и вечного лавирования Горбачева, Президиумом Верховного Совета СССР было принято решение ввести чрезвычайное положение не в Баку, где уже густо лилась кровь людская, а в Нагорном Карабахе и некоторых районах Азербайджана и Армении. Снова наше российское «авось»! Авось пронесет, авось погромщики и те, кто их подстрекал, испугаются. Но они не испугались, а наоборот, еще больше утвердились в своей безнаказанности. Я понимал это и не скрывал своего негативного отношения к таким, мягко говоря, непонятным решениям. Обсуждаем Баку, а принимаем решения по Нагорному Карабаху.

Прими Президиум тогда решение против погромщиков — не было бы трагической ночи с 19 на 20 января. Понимали ли участники заседания Президиума, что они развязывают руки погромщикам? Политическое лавирование победило государственный разум — важно, кто что скажет, а не то, что произойдет. Сумгаит ничему не научил. Опять власть плелась в хвосте событий.

Принятое половинчатое решение, как и следовало ожидать, ничего не остановило. Погромы продолжались, формировались отряды боевиков, началось блокирование дорог, аэропорта. Лидеры Народного фронта втягивали республику в хаос. Посланцы Москвы — Е. Примаков и А. Гиренко — вместе с руководством Азербайджана проводили работу по предотвращению насилия, пытались найти общий язык с лидерами НФА. Призывы к диалогу, согласию, терпимости остались гласом вопиющего в пустыне. Более того, участились нападения на военнослужащих и склады оружия.

Барометром атмосферы тех дней был поток беженцев. Для нас, правительства, это был главный вопрос. В Баку этим занимался Догужиев, в Москве же и председатель Совмина, и его заместители постоянно держали этот вопрос на контроле. У меня случайно сохранились цифры по эвакуации людей. Из Баку были эвакуированы организованно (подчеркиваю это слово, так как сколько выбралось из города самостоятельно, можно только предположить) 15-го — 1200 человек; 16-го — 2100; 17-го — 500; 18-го — 1600; 19 и 20-го — по 1500 человек.

Кроме того, за эти дни были вывезены самолетами 250 человек, на военных катерах в Махачкалу — 700, на поездах в Ростов — около 500 человек. Всего покинули свои жилища примерно 20 тысяч человек.

Вот такой поток людей ринулся из города, где все больше и больше брали власть в свои руки те, кто громко называли себя демократами. Это гримаса нашего времени. Когда еще могли бы назвать этим благородным словом таких людей? Раньше, в начале века, их называли погромщиками.

В последующие годы многочисленные публикации делали из этих «демократов» героев, борющихся с ненавистным тоталитарным режимом, а про беженцев или умалчивали, или представляли их продуктом этого режима. Правительству страны в те дни пришлось непосредственно заниматься этими выброшенными за борт жизни людьми. Почему не говорится вся правда о тех, кто бежал из своего родного города от расправы? Для того чтобы оправдать так называемых демократов? Неужели сегодняшним оправдателям не ясно, что, согласно изречению «Демократия — это грань между недозволенностью и вседозволенностью», в событиях тех дней перевесило второе?

Только всемирно известный шахматист Г. Каспаров со своей семьей и родственниками улетел из Баку с комфортом — так он же больше всех поливал грязью власти, которые спасли его драгоценную жизнь. Остальные удирали в халатах, пижамах, майках, в тапочках. В Красноводске скопилось огромное число беженцев — без питания, одежды, элементарных необходимых вещей. Благородные «демократы», которые потом за два года довели республику до гражданской войны, не давали возможности нормально, на поездах и самолетах, вывезти обезумевших людей из этого ада.

Многие аналитики, в том числе и русские, основной упор делают на то, что центральная власть боролась за сохранение Союза. Да мы и не скрываем, что были против его развала, но тогда борьба была направлена в первую очередь против погромщиков и тех, кто стоял за ними в коричневой одежде.

Из Красноводска был налажен организованный вывоз людей самолетами. Более трагичной ситуации трудно себе представить. Примерно половина вылетели в Армению, около тысячи человек — к своим родственникам в разные города страны. Люди, состоящие в смешанном браке — а об этом «зле» никто никогда всерьез не задумывался, — оказались в наиболее отчаянном положении. Они убегали из Азербайджана, а въезд в Армению для одного из супругов был практически закрыт. Трещина межнациональной ненависти прошла не только между народами, но и коснулась многих семей. Смешанные семьи ринулись в основном в Москву.

Вторая волна после 15-го состояла из русских и представителей других национальностей; это были семьи военнослужащих. И снова домыслы: их насильно вывозило из республики военное начальство. Надо быть или совершенно неинформированным, или иметь патологическую ненависть к своей армии, чтобы делать подобные выводы. Кому из офицеров хотелось бы увезти жену с детьми из бакинской квартиры в казармы городков какого-нибудь отдаленного военного округа?

Забегая вперед, стоит сказать, что эта вторая волна беженцев (первая была в 1988 году из Армении и Азербайджана) создала огромное число проблем. Где жить? На что жить? Были изъяты во временное пользование подмосковные базы отдыха, пансионаты и пионерские лагеря министерств и ведомств. Это «временное» решение растянулось на многие месяцы и даже годы. Государственная комиссия по чрезвычайным ситуациям правительства СССР в срочном порядке готовила предложения по решению проблем беженцев. В конце января уже было принято первое решение.