Читаем без скачивания Новый Мир ( № 4 2011) - Новый Мир Новый Мир

Он смотрит на меня. В лице, в глазах его и, наверно, в душе вовсе не злость, но лишь печаль и недоумение. И в самом деле, кто бы подумал: всего лишь — крыша гаражная, какая-то прореха на ней.

В который раз пытаюсь рассказать про объявления, про свой невеликий, но опыт.

Сосед меня будто и не слышит, рассеянно глядит куда-то вдаль.

Собака, его верный спутник, поднимает голову и смотрит на хозяина большими печальными глазами, словно говорит: “Пошли потихоньку...”

Они пошли: старая собака, приземистый бассет-хаунд, за ней — хозяин. Гляжу им вслед. Собаке, конечно, легче. У нее все привычное, изо дня в день, из года в год: придет, покормится и задремлет до следующей прогулки. Так было, так будет. Старому хозяину много трудней.

И дело, как понимаю я, вовсе не в бедности. У иных стариков — полторы да две тысячи рублей пенсии. И ведь как-то живут. Да что пенсии, зарплаты у людей такие же. А живут, детей кормят. Мой сосед, слава богу, три тысячи рублей получает основной пенсии да еще десять тысяч дополнительно, как бывший начальник. Живет он с невесткой да сыном, а тот зарабатывает очень хорошо, по нашим временам — тысяч пятьдесят. В общем, далеко и далеко не бедствуют.

И дело, как понимаю я, вовсе не в жадности. Две ли, три, ну пять тысяч отдал, и голова не болит с этим гаражом. Сам я обошелся тремя тысячами рублей.

Дело не в жадности, а в долгой и долгой привычке, которая теперь уже стала натурой.

Пишу эти строки не в городе, а в поселке, на исходе лета. Арбузная пора, дынная, помидорная. Всего, слава богу, много. Вот и едим.

Разговариваю с давним знакомым. Он всю жизнь по сельским делам начальствует. Рассуждаем про арбузы: “быковский”, “камышинский”, “холодок”. Какой из них слаже.

— А ты нынче какие ешь? — спрашиваю у него.

— Никакие.

— Это почему?..

— Замотался. Некогда съездить к Синицыну или к Мишке.

— Да чего ехать, арбузы на каждом углу.

— Я что же, за деньги их должен брать? — проговорил он недоуменно. — Такие арбузы мне в рот не полезут.

И все ведь верно. “Надо подвезть”, “привезть”, “переказать, чтобы привезли”, “напомнить ребятам”, “послать шофера” — все это из жизни обыденной колхозного да районного начальника.

Тележку зерна, сена, муки мешок-другой, гречки ли, рису, пшена. Картошки, капусты — на зиму. С колхозного поля, с тока, с плантации, с фермы, со склада... Молоко ли, мясо, яички... Дело привычное. И как потом отвыкать?

— Строишься? — спрашиваю у другого районного руководителя, чином повыше.

— Затеялся. Денег нет. Но ребята сказали — поможем...

Помогли. Поставили в два этажа, красного кирпича, под красною крышею “домик”.

Вот потому и нынешний мой сосед, из прошлого века райкомовский секретарь, когда-то хозяин района, который и ныне “равняется по площади Голландии и Бельгии вместе взятым”, никак не поймет, не поверит в иную жизнь. Жалуется:

— Дыра в крыше... Нашли проблему... Зажрались, гады. Пальцем пошевелить не хотят, — и — раздумчивое: — Надо пойти к Терентьеву. Он тоже у меня в районе начинал. Агрономом, потом в сельхозуправлении, а потом его в область забрали. Толковый мужик. Должен помочь... Надо к нему сходить. А то ведь дело-то идет к осени, к зиме. Дожди начнутся.

Все верно: лето кончилось, пока еще балует нас теплая, сухая осень, но уже близка непогода.

На курорты!..

— На курорты!.. Пора на курорты! Обязательно надо на курорты! Каждый год! — убеждал по осени всех подряд давний знакомец, прежде начальник районный, потом — областной, по дому сосед. — Без курортов — капец. Там — нудит, там — болит. А на курорты съездишь — и куда чего делось, никаких болячек. На бабьи лытки заглядываешься! — хохотал он. — На курорты!! — громогласно призывал он нас, бестолковых.

Круглолицый, телом крепкий, с невеликим пузцом, шумливый — здоровье завидное, может, и впрямь от “курортов”, куда он ежегодно отбывал порою осеннею, как и все начальники сельские в прежнюю пору. В колхозах хлеб уберут, озимые посеют, вспашут зябь да пары. Теперь можно и “на курорты”. Конечно, начальникам.

Сосед мой всю жизнь ездил в Кисловодск. Разумеется, не в какую-нибудь “профсоюзную” здравницу, вроде “Москвы” да “Октября”, а в “Зарю”, которая прежде называлась “Партсъездом”, принадлежала ЦК КПСС, потом ее новое руководство к рукам прибрало — управление делами президента.

— В “Зарю”, в “Зарю”! — убеждал сосед. — Там — порядок. Там — забор, охрана. Там кормежка хорошая. Там — леченье. И всякие не шалаются!

Понятно, что “не шалаются”. Но там, в этой “Заре”, и цены путевок — поднебесные.

Сосед мой, как и все начальство, про цены путевок, естественно, не вспоминал. Потому что и себе и жене путевки он получал бесплатные, как и все другие начальники. Так было при власти советской, так осталось и при нынешней.

— На курорты! Обязательно на курорты надо ездить! — убеждал всех сосед, и в сроки обычные, осенью, ранним утром, конечно же не на поезде, а на своей служебной машине, багажник загрузив, усадив на заднем сиденье супругу, отбывал он на отдых в санаторий “Заря”, бывший “Партсъезд”, и через месяц возвращался, довольный.

Мне тоже нравится Кисловодск. Там, лишь выйдешь на перрон из вагона, вдохнешь и сразу почуешь сладость чистого воздуха. Дышишь — не надышишься. Никаких вод целебных не надо.

Кисловодск мне нравится, но дорог он. И с каждым годом становится все дороже. А может, я становлюсь беднее. Но это уже иное.

Сосед мой ушел на пенсию. Я об этом не знал. И как всегда, по осени, встретив его после долгого лета, спросил:

— Когда на курорты?

— Не получится, — пожал он плечами. — На пенсию пошел. Ремонт... То да се. С деньгами подбились. Может, на тот год...

И вот уж который год он на заслуженном отдыхе и про “курорты” смолк. О бедности тут речи нет. И пенсию он получает “начальственную”, не нашим чета, и, кроме пенсии, кое-что имеет.

В прежние времена, советские, “умел жить”. Успел и в новые времена поработать, “приватизируя” да “акционируя”. Так что хватит с лихвой и ему, и детям с внуками.

Но про “курорты” молчит. Бесплатные путевки закончились. А за свои, “кровные”, не привык. И теперь уже не привыкнет.

Про бедность

Возле дома моего, как и повсюду, все продовольственные магазины — хлебный, молочный, овощной, гастрономы — одни за другим закрывались да закрывались. Потом, как всегда, ремонт. А вместо гастронома — банк объявляется или магазин итальянской мебели “Милано”.

Так было и с “Хлебным”. Закрыли его, а рядом поставили будку. Там хлебом торгуют. Спасибо и на этом. Но грозятся закрыть. Продавщицы знакомые, уже немолодые, жалуются: “До пенсии не дотянем...” А рядом с магазином да будкой недавно объявился наш губернатор, его новое гнездо. На третьем ли, на четвертом этажа, говорят, две квартиры объединили в одну. Живи на здоровье.

Губернаторша порой хлеб покупает в будке. Ей и решили пожаловаться продавщицы. Мол, помогите. Магазин наш забирают. Там полторы тысячи получали. А здесь, в будке, лишь тысячу. Один “проездной” триста рублей. Как жить?

Губернаторша, вздохнув, сообщила:

— Сейчас всем трудно. Меня уволили. Пятьдесят пять лет исполнилось. И все. Иди на пенсию. Хотя я могла бы работать. Теперь только на зарплату мужа и будем жить. Трудно...

Продавщицы губернаторшу выслушали; а мне потом, смеясь, сказали:

— Либо нам скинуться? Да хоть хлебом их обеспечить. А то захудают вовсе.

Прошел месяц-другой. Слышу новость: губернаторскую квартиру обворовали. Никакие замки не помогли, сигнализация тоже. Рассказывают, что когда милиция проводила так называемые “следственные действия”, то пришлось врача вызывать. Губернаторша трижды падала в обморок. Начнут ее спрашивать: где и что лежало, висело и чего уже нет, она побледнеет и — в обморок. Несколько дорогих шуб, говорят, унесли, золотые украшения, и прочее, и прочее.

После этого случая возле губернаторского подъезда установили милицейскую будку с круглосуточным дежурством.

А будку хлебную убрали, вместе с продавщицами.

Глядя на солнце

Конец сентября. Погода славная, теплая. Жара наконец-то спала, прошел дождь. Вечера тихие, спокойные. Дневная суета позади. В удобном полотняном кресле сижу вечерами на воле, провожая день. Вокруг зелень деревьев, еще не тронутых осенней желтизной, абрикосы, вишни, клубника, малина. Сколько на них было нынче плодов да ягод! “Поклюем как птички…” — призывал меня малый внук Митя. Вот и “клевали”, с утра до ночи все долгое лето. Понемногу “клюем” и теперь — виноград, сливы, позднюю клубнику.