Читаем без скачивания Миллионер, Париж и туфелька - Юлия Бузакина

– И что? – как можно увереннее пожимаю плечами я. – Рано или поздно появятся новые заказчики! Мир не стоит на месте.

– Хватит воплощать в реальность фантазии озабоченных богатых мужиков! Меня тошнит даже от мысли о том, что себе фантазируют эти чванливые французские кутюрье, когда видят тебя в одних боксерах! Я сразу начинаю думать, что ты – моя копия, а значит, они могут думать то же самое обо мне!

– Да ладно тебе! Мсье Гратин собирался жениться на маме! У него все в порядке с ориентацией!

– Твоя мама – прикрытие! – выпучивая глаза, уверенно машет указательным пальцем отец. – Точно тебе говорю! На самом деле он мечтал о тебе, но стеснялся предложить!

Я обреченно вздыхаю. Какой же он придурок. На самом деле его фантазия намного извращеннее, чем у мсье Гратина. Чего только стоит его колхозный ночной клуб с соответствующим названием. Не понимаю, что мама в нем нашла?

Я как можно спокойнее отхлебываю горячий кофе и посматриваю на время в телефоне. В мыслях крутится одно и то же: «Скорее бы уже десять часов утра». Квартира Оли будет почти пустой, и я потащусь к ней в гости. Там меня не будут доставать собственные предки. Олин папа приходит домой в шесть вечера. Обычно к тому моменту мы ускользаем в кино или в бар. Туда, где уютно, тепло и играет тихая музыка. Но сегодня вечером у меня тренировка, так что увидеться получится только утром.

Виктор Волков тоже придвигает к себе кофе и задумчиво смотрит в окно. Там светит яркое солнце. Видимо, прогноз погоды, обещавший нам с Кирей снег, снова просчитался.

– Мама требует закрыть ночной клуб, – наконец выдает он. – На полном серьезе требует. Мы потерпим убытки, если просто его закроем. Придется его продать, а деньги пустить во что-то более благородное. Понимаешь, о чем я?

– Нет.

– Ты же боксер, Макс! Я понимаю, что заниматься боксом профессионально – это постоянный риск. Маме не нравится то, что ты этим занимаешься.

– И что? Я не могу жить в угоду капризам мамы.

– А ты никогда не думал, что можно сниматься не только у французов? Например, можно сниматься в рекламе спортивных товаров и тоже зарабатывать деньги?

Я смотрю на него и все еще не понимаю, куда он клонит.

– Если я продам ночной клуб, ты станешь работать вместе со мной над новым бизнесом?

– Новым бизнесом?

– Я хочу открыть большой магазин спорттоваров! Не просто спорттоваров. Я бы создал культовое место, в котором покупатели смогут познакомиться с историей футбола и потрогать мои кубки. Мы могли бы работать вместе, Макс. Понимаешь? Мать поможет разработать рекламу, и наш магазин будет снабжать жителей города самыми необходимыми для занятий спортом товарами. Сейчас это очень модно, особенно для подрастающего поколения! Родители вкладывают в своих детей деньги! Зачем тебе чванливые французы, Макс? Неужели они лучше меня? Давай попробуем работать вместе? Как одна команда?

Я задумчиво потираю гладко выбритый подбородок. Странно, я тоже всегда хотел примерно того же – открыть сеть спортивных магазинов, которые будут приносить прибыль. Но разве можно работать вместе с отцом? Люди не меняются. А мой предок с возрастом становится только еще невыносимее. Возвращение мамы, конечно, выбило его из колеи. Но это только на первое время. Потом он свыкнется и снова начнет на нас давить.

– Я подумаю, – осторожно посматриваю в его сторону я.

– Точно? – его лицо озаряет улыбка. – Обещаешь?

– Обещаю.

Я ретируюсь в сторону своей комнаты и посматриваю на часы в телефоне. Почти десять. Пишу Оле сообщение.

«Привет. Скоро приду к тебе на кофе. Жди меня».

«Привет. Жду. Купи шоколадку», – приходит ответ. Отлично, значит, у Оли никого нет.

Это жутко неудобно – болтаться без дела, как подросткам после того, как ее уволили с работы, а со мной разорвали контракты. Но мы с Олей понимаем друг друга с полуслова, так что пока просто пытаемся придумать, чем заниматься дальше.

Я одеваюсь в теплый спортивный костюм, накидываю сверху дубленку, слышу мамино: «Не забудь шапку, Макс! На улице мороз!» и быстро выбегаю из дома. Надо же, и вправду мороз. Возвращаюсь за шапкой под насмешливым взглядом мамы.

По дороге заглядываю в минимаркет, покупаю три больших шоколадки, на выходе выхватываю у бабульки, торгующей цветами, самый сочный букетик подмерзших темно-красных хризантем, сую ей двухсотрублевую купюру и двигаюсь в сторону Олиной девятиэтажки.

Лифт медленно поднимает меня на восьмой этаж. Я останавливаюсь у знакомой двери, жму на звонок несколько раз подряд и нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу.

– Макс! Чего ты растрезвонился! – высовывается в открытую дверь заспанная Алена в одной ночной сорочке.

– А где Оля? – слегка смутившись ее откровенного наряда, посматриваю в открытую дверь я.

– Проходи, по-моему, там что-то пригорело на кухне.

Я захожу в прихожую. В нос тут же ударяет запах дыма. Его сизые клубы повсюду. Видимо, Оля пыталась готовить завтрак, но что-то пошло не так. Я скидываю с себя кожаную куртку, сбрасываю кроссовки и врываюсь в кухню.

Сковородка на плите пылает сизым пламенем. Оля пытается сбить пламя тряпкой.

Я швыряю на стол шоколадки и хризантемы, хватаю сковородку за ручку и сбрасываю ее в мойку. Оля врубает на полную ледяную воду и пытается сбить шипящий дым.

– Черт! Вы хоть форточку откройте! Соседи же пожарную вызовут!

– вопит Алена из прихожей, и бросается к окну.

Вскоре окно распахнуто настежь. Свежий морозный воздух врывается в помещение.

– Привет, – застенчиво улыбается мне Оля, и обвивает мою шею руками.

– Ну, у вас и утречко, – усмехаясь, целую ее в губы я. – Я тебе шоколадки принес.

– О, спасибо. Я как раз хотела с орешками! – Алена бесцеремонно тянется к принесенным мной шоколадкам и, прежде чем Оля успевает шлепнуть ее по руке, выбегает из кухни.

– Заведи своего парня! – возмущенно кричит ей вслед Оля. – Нечего у меня шоколадки таскать!

– Тебе цветы принесли, так что нечего возмущаться, – Алена показывает нам язык из-за двери. – А пока