Читаем без скачивания Пожиратели крови - Ольга Елисеева

Действительно, на плато было как-то не по себе, а для умного животного, видящего больше, чем человек, прямо-таки страшновато. "Это, наверное, паломник. - подумал Акхан о хозяине коня, -- Счастливец! Добрался сюда верхом. Я, дурак, топал на своих двоих. Да еще тащил эту тяжесть!" Тут он недобрым словом помянул Шкик, навязавшую ему хрустальный череп, в надежде, что волшебная вещь убережет Сына Солнца.

Молодая жрица долго наставляла его, как надо себя вести, чтоб не оскорбить духов Туудума еще до того, как Акхан войдет в круг, чтоб они не сбросили его в пропасть. Идти следовало пешком, более того - босиком. Но от последнего акалель предусмотрительно отказался.

-- Тогда надень золотые сандалии. Золото не оскорбляет богов. настаивала Шкик.

-- И отморозь себе ноги! Это же металл, девочка, металл!

Словом, после долгих препирательств он оделся и обулся так, как посчитал нужным - на его взгляд, очень тепло. Теперь бы он этого не сказал. Своих спутников принц так и быть оставил за день пути отсюда, на подступах к плато. С ними остались лошади, поклажа и палатки - все это, по мнению Шкик, могло "оскорбить" духов-обитателей Туудума.

-- Сын Солнца идет туда не есть и не спать. - строго сказала она.

-- Но ведь ты так и не объяснила, что я иду туда делать? Раз там, по твоим словам, никого нет?

-- Этого не знает никто. - отрезала жрица. - Пусть акалель не боится. Даже если он не вернется, Шкик уже зачала от него ребенка, и его род не прервется.

"Утешила!" - зло думал сейчас акалель. Принца беспокоило, как отнесется тот, второй, который пришел раньше, к его появлению. Паломники обычно бывают в таких случаях очень недовольны, если им мешают. И принц их понимал: пройти долгий путь, влезть на такую высоту, чтоб по душам побеседовать с богами и вдруг обнаружить, что место занято! Едва ты начал излагать свои просьбы и объяснять не особенно вникающим в человеческие дела духам причинно-следственную связь всего произошедшего, как оказывается кто-то стоит на очереди у тебя за спиной и буквально изнывает от нетерпения отвлечь богов своими проблемами!

В этом неудобство людных святилищ. Но здесь на высоте, где даже горных козлов не видно, и где отношения человека с духами земли и воздуха близки до слияния, встретить второго также кощунственно и дико, как увидеть чужака в постели невесты.

Всю дорогу по горной тропе вверх Акхан заставлял себя сосредоточиться на деле. Он не был новичком ни в вопрошении богов, ни в пестрых храмовых действах, ни в гадании на внутренностях жертвенных животных. У всех атлан магия дрожала на кончиках пальцев, и акалель не был исключением. Он знал, что для получения ответа в первую очередь надо хорошенько сформулировать вопрос. Просто и доступно для духов, отстраненных от человеческой жизни.

Однако вопросы, теснившиеся в голове Акхана, не поддавались простой формулировке. Зачем его хотят убить? Как остановить разрушение красной земли под ногами? Для чего духам Туудума бесконечно нужна кровь? Получилось нечто вроде: "Почему мы все должны умереть?" Когда принц вдумался в прямое значение заданного вопроса, он обозвал себя идиотом. И правда, трудно было придумать что-нибудь более всеобъемлющее. Акхан попробовал еще раз: "Как избежать гибели моих войск?" Уже лучше, но это не все, далеко не все, о чем он хотел спросить духов Туудума. Вдруг ему на ум пришла совершенно бесстыдная в своей откровенности мысль: "Как от вас избавиться?" На ней он и решил остановиться.

Теперь можно было вступать в черный базальтовый круг и, воссев там на какой-нибудь поваленный монолит, полностью сосредоточиться. Дальше нужно было слушать ветер или вбирать глазами высоту неба, глубину ущелий, белизну снегов и наготу холмов под плато. Тогда, быть может, он услышит, различит, почувствует ответ - в слабом шуршании сухой желтой травы, в гуле внезапного горного обвала, в быстром шорохе змеиной шкуры под камнями... Но было нарушено главное правило - одиночество - и следовательно все остальное теперь пойдет наперекосяк!

Каменное кольцо Туудума было огромно, оно занимало площадь хорошей усадьбы и состояло не менее чем из двух десятков крупных базальтовых колонн, не поддерживавших ничего, кроме неба. Рядом с ними маленькая человеческая фигурка казалась жалкой. Затеряться среди леса монолитов было легко. Акхан мог весь день проплутать между ними, так и не встретив второго паломника. Но сама мысль, что в этом пустынном месте, где и так все время приходилось передергивать плечами от неприятного тревожного ощущения, кто-то может наблюдать за ним, угрожать ему, настораживала принца.

Поэтому он предпочел, вынув меч и осторожно двигаясь от камня к камню осмотреть кромлех. Акхан неслышно скользил между блоками, Туудум представлял собой бесконечный базальтовый лабиринт, и принц не скоро миновал его внешние кольца. Приблизившись к центру, он застыл у одной из колонн, и высунув из-за нее голову, уставился сквозь сероватые клубы холодного тумана на просторную площадку с поваленным камнем посредине.

Возле него в непривычной для акалеля молитвенной позе застыла неподвижная человеческая фигура. Сам Акхан, доберись он сюда первым, сел бы на монолит, подогнув под себя ноги, выпрямив спину и развернув грудную клетку так, чтоб ветер высоты свободно продувал все его естество. Однако странный паломник поступил совершенно иначе. Он опустился перед камнем на колени, сложил ладони рук лодочкой и опустил голову на грудь. Казалось путник совершенно отрешился от окружающего мира. Он явно не слышал приближеня чужака и тем более не собирался нападать сам. Акхан устыдился своей излишней настороженности и, опустив меч, с силой вдвинул его в ножны.

Досадливое движение принца оказалось слишком резким, клинок через чур громко звякнул об украшенный золотыми пластинами деревянный чехол. Звук далеко разлетелся в морозном воздухе и заставил склоненного перед камнем человека вздрогнуть. Акхан выругал себя за эту оплошность, но было уже поздно. Паломник обернулся.

Это была минута!

Оба смотревших друг на друга человека сначала застыли в полном изумлении, а потом машинально отступили назад. Принц уперся спиной о колонну, а незнакомец споткнулся о монолит и с размаху сел на него, продолжая, как загипнотизированный смотреть на Акхана. По его лицу пробежала гамма чувств - растерянность, ужас и, наконец, полная паника. Губы зашептали что-то невнятное, а пальцы сами собой схватились за тяжелый гиперборейский меч, болтавшийся на боку. Но вместо того, чтоб напасть Акхана, незнакомец вытянул оружие и, слабо вскрикнув, швырнул его в противника, как ребенок бросает игрушкой в напугавший силуэт на стене. Меч загрохотал по камням, а паломник опрометью, не разбирая дороги, бросился бежать из кромлеха, при чем совершенно в другую сторону от лошади и поклажи.