Читаем без скачивания Ареал. Цена алчности - Сергей Тармашев

Ни разу ли? Медведь задумался. Люди в Спецотряде гибли часто, но такова их работа. Он никогда не задумывался над тем, что можно было назвать гибелью «при странных обстоятельствах», не желая ворошить собственные грехи. Сейчас, глядя в глаза улыбающемуся с фотографии Ветру, он впервые пожалел о том, что сознательно отгораживался от всего этого. Медведь считал Ферзя плохим военспецом, но очень даже грамотным руководителем, и это уравновешивало друг друга. Теперь же где-то в глубине души поселился маленький и противный червячок сомнения, тихо, но настойчиво грызущий Медведя изнутри. Что-то во всей этой истории не так, он это чувствовал, но в таком деле одни лишь ощущения значат до ничтожного мало… Медведь ещё раз посмотрел Ветру в глаза и направился к кабинету Салмацкого.

Едва заметная дымка сна почти не мешала разглядывать висящий на степе ППШ-41, и Иван бережно провёл рукой по легендарному оружию. Металлические части автомата выглядели так, будто изделие только что сошло с конвейера, и лишь отполированное руками дерево выдавало десятилетия эксплуатации. Совсем рядом, в распахнутых дверях стоял солдат во фронтовой гимнастёрке и что-то тихо говорил громадному чёрному псу, сидящему снаружи.

— Пожалуйте за стол, добры молодцы! — Берёзов обернулся на звук и увидел ту самую девушку в сарафане. Только на этот раз он был атласный и, как всегда, воздушный, — обед стынет!

Солдат затворил двери и направился за девушкой, Иван пошёл следом, удивляясь чудному сну. Он был одет в свой камуфляж, а на ногах у него почему-то оказались тонкие лапти, сплетённые из бересты. Изображение сна немного помутнело, но почти сразу прояснилось. Они сидели за большим обеденным столом, уставленным разнообразной снедью, и Иван ел из деревянной тарелки пышущую горячим ароматом перловую кашу с мясом, удивлённо разглядывая цветастую деревянную ложку в своей руке. Чудной сон. В нём присутствовал даже вкус. После каши он разобрался с тарелкой нарезанной ломтями сладкой тыквы, точно такой же, какой кормила его прабабка в деревне лет двадцать пять назад…

— Спасибо, Полинушка, уважила, хозяюшка! — Солдат утёр расписным полотенцем губы и поднялся из-за стола. — Однако, пора нам в дорогу. Путь предстоит неблизкий, так что жди меня к вечеру.

— Доброго пути тебе, Макар Петрович! — Девушка встала, приняла полотенце из рук солдата и плавным движением забрала точно такое же, невесть откуда оказавшееся у Берёзова.

Она посмотрела на Ивана, и её бездонные ярко-голубые глаза внезапно будто заполнили собой всё вокруг:

— Ступай, добрый молодец, и бейся с ворогами крепко, ибо козни плетут они без устали и вершат дела свои чёрные! Увидишь внучка моего, Валеру, передавай земной поклон. Знаю, сберег он оберег мой, пусть и дальше не расстается с ним. А машина, что дедом ему завещана, дожидается его на месте прежнем, как уговорено было…

Иван хотел было улыбнуться такому повороту сна, по изображение уже затуманилось, скрываясь из виду. Он успел лишь подумать, что его подсознание выдает забавные штуки: девушку лет двадцати с небольшим, просящую передать поклон внуку. Тёплая молочная муть сна нахлынула вновь, прогоняя мысли, и некоторое время Берёзов словно шёл сквозь неё куда-то, совершенно беззаботно и легко, не чувствуя ни усталости, ни земли под ногами.

Через какое-то время сон вновь прояснился. На этот раз Ивану снилось, будто стоит он рядом с солдатом где-то, судя по окрестностям, в Жёлтой Зоне. Чутьё опытного бойца подсказывало, что там, впереди, метрах в трёхстах, затаился враг. Злобный, жестокий, вооруженный противник, уже приготовившийся к бою. Берёзов хотел было предупредить своего спутника, но тот и сам внимательно смотрел в ту сторону. Солдат бросил на Ивана короткий взгляд и произнес:

— Затаились супостаты! — Он хищно прищурился. — Вижу, чуешь ты их! Это хорошо, знать, добрый из тебя воин. — Его взгляд вновь упёрся в далёкие кусты. — А ведь вовремя вороги объявились, нам как раз тебя обуть надобно! Чернышка! А ну, тащи-ка сюда вон того, крайнего!

С этими словами солдат почти неуловимым для глаза движением вскинул ППШ, и тишину жёлто-синего леса вспорола короткая очередь. Берёзов отчётливо услышал булькающий предсмертный хрип и громадная черная тень, откуда ни возьмись возникшая рядом, с кровожадным раскатистым рычанием стремительно метнулась вперёд.

— Шухер!!! — заорали впереди из кустов. — Валим!!!

— Собака, в натуре!!! — подхватили крик из глубины леса. — Атас, братва!!!

Изображение сна вновь поблёкло, но вскоре вернулось. Берёзов, опустившись на колено, зашнуровывал на себе армейские ботинки с высоким берцем. Рядом с ним на земле лежал труп человека в охотничьем камуфлированном костюме с простеньким разгрузочным жилетом, густо залитым кровью. К правой стороне разгрузки была неуклюже пришита кобура, из которой торчала рукоять АПС. Закончив с ботинками, Иван протянул руку и забрал пистолет у убитого. «Хоть и во сне, а все равно может пригодиться», — мелькнула мысль, заставляя его невольно улыбнуться. Берёзов обшарил разгрузку, отыскав пару запасных магазинов, и выпрямился во весь рост.

— Как обнова? — посмотрел на него солдат. — Впору?

Иван помялся с ноги на ногу, попружинил на носках и ответил:

— В самый раз.

— Это хорошо, — одобрил солдат. — Вот, держи, — он протянул Берёзову какой-то предмет, — пригодится.

Иван забрал подарок и поднёс его к глазам, чтобы дымка сновидения не мешала получше разглядеть полученный предмет. У него на ладони призрачно сняла мягким красным свечением, шедшим глубоко изнутри, небольшая нежно-жёлтая капля из гладкого полупрозрачного минерала. Сонная дымка перед глазами начала сгущаться, затмевая обзор, картинка стала улетучиваться, погружая Берёзова в тёплую пустоту, и сквозь угасающий свет до него глухо донеслись слова солдата:

— Соберёшься к своим, держись стёжки, что на юг уходит… — Фраза угасла в такт удаляющемуся шороху шагов, и красочный сон в который раз привычно сменился безликим молочным туманом.

11

Прокопенко взглянул на часы. До появления Меркулова оставалось двадцать две минуты, самое время взять себя в руки и перестать нервничать. Нельзя допустить, чтобы у того возникла даже тень сомнения, иначе дело может выйти из-под контроля, вплоть до самых негативных последствий. Много более страшных, чем та мелочь, о которой сейчас пойдёт речь. Чиновник поёжился. Он до сих пор не мог забыть вечерний разговор с Салмацким. Ферзь прямо сказал, что ликвидировал пару своих подчиненных только ради того, чтобы пустить госкомиссию по ложному следу у него это прозвучало так обыденно, что Прокопенко поневоле представил, сколько стоит его собственная жизнь в пересчёте на систему мер Салмацкого. Вряд ли этот мясник будет колебаться, если…