Читаем без скачивания Станция-призрак - Анна Калинкина

Задумавшись, он не сразу расслышал следующие слова Игоря. А когда расслышал, решил, что ошибся, и переспросил.

— Да, да, ты все понял правильно, — раздраженно повторил Верховный. — Найди ее как можно скорее и убей. Надо выполнить, наконец, волю моего отца и покончить с этой историей.

Убийца сидел в палатке сталкера по кличке Щербатый. Они склонились над самодельной картой Метро, прикидывая, как лучше добраться до Беговой.

— Вариантов на самом деле масса, — говорил Щербатый, сильно шепелявя из-за отсутствия передних зубов. — Туннели-то взорвали не по всей длине, завал тянется на протяжении каких-нибудь двухсот метров. И вот в этом месте, — его грязный, с обкусанным краем ноготь ткнул в карту между Беговой и Полежаевской, — наши ребята прорыли небольшой лаз на поверхность. Он выходит на детскую площадку. Рядом высотный дом, а за ним шоссе. Ориентир — прямо напротив того дома на шоссе стоит белый лимузин. Видать, кто-то на свадьбу ехал, да вот не успел чуток.

Пройдешь немного по шоссе и увидишь впереди эстакаду — там транспортная развязка, несколько дорог расходится. Но тебе туда не надо, ближайший вход на станцию будет немного не доходя до этого места. Только если услышишь топот копыт с той стороны, сразу затаись где-нибудь и сиди тихо, как мышь, — авось пронесет.

— А кто там носится? — спросил убийца. — Лошади, что ли?

— А хрен его знает. Но, кажется, не просто лошади. Михалыч что-то про это говорил, да я позабыл. Что-то насчет диких или дикого.

— Михалыч уже допился совсем. Видно, пытался сказать — дикие лошади.

Щербатый с сомнением пожал плечами и продолжал:

— На самом деле, до Улицы 1905 года можно добраться куда быстрее, только не советую. Прямая дорога туда через Ваганьковское кладбище ведет, а туда, говорят, сам Хантер идти отказался, слыхал про такого? — И он нехорошо ухмыльнулся, обнажив голые десны. Волосы у него тоже были редкие, на лбу торчала бородавка, и убийце стало противно.

Еще варианты? — спросил он, стараясь не выдать голосом презрения.

Есть, как не быть. Вот здесь, между Улицей 1905 года и Беговой, — депо. Оттуда по туннелям можно пройти и на Краснопресненскую, и на Беговую, и даже чуть ли не на саму Белорусскую. Только само депо на поверхности, и добираться до него тоже по поверхности придется.

— А смысл?

— Вот и я думаю — никакого, — весело согласился Щербатый. Убийце показалось, что этот огрызок человека над ним издевается. Конечно, как и все работавшие на Верховного люди, Щербатый знал о репутации собеседника, но нисколько не боялся. То ли был законченным пофигистом, то ли уже отбоялся свое за время частых вылазок на поверхность.

— Ладно, допустим, дошел я до Беговой. А ворота-то мне откроют? — спросил убийца.

— А куда ж они денутся? Ты им сразу: так, мол, и так, мужики, я с кладбища, замерз в могилке, пустите погреться. Сразу откроют… Шучу, шучу, — поспешно добавил он, увидев бешеный взгляд. — А то и вправду брякнешь, так они потом вообще ворота заварят изнутри. У тебя «корочка» сталкерская есть?

— Есть, но я ею почти не пользуюсь.

— А зря. Сталкеров ведь через все станции пропускают без досмотра.

— Предпочитаю без нужды не светиться.

— Ну, это уж твои проблемы, — развел руками Щербатый. — Я тебе все как на духу рассказал, а дальше сам решай. Я в твои дела не вникаю, меньше знаешь — крепче спишь. — И он опять захихикал. — Карта у тебя отличная, могу еще в придачу дать атлас автодорог Москвы, вдруг понадобится?

— Ага, еще глобус Московской области не забудь, — буркнул убийца.

Щербатый с подозрением покосился на него. Чего-чего, а шуток от этого типа он не ожидал.

Убийца собирался недолго. Кинул в рюкзак противогаз и запасной фильтр к нему, аккуратно свернутый комбинезон химзащиты, мощный фонарь, коробку спичек, немного еды, флягу с чистой водой, несколько обойм к автомату. Нож, остро отточенный и входивший в тело, как в масло, был всегда при нем. Карта Таганско-Краснопресненской ветки метро, испещренная пометками, понятными только ему и еще нескольким сталкерам, уже порядком поистрепалась. Кстати, она удобна еще и тем, что на ней обозначены ближайшие объекты на поверхности. Вот, например, их станция — и рядом Тушинский аэродром. Убийца скользнул глазами дальше — а вот и кладбище, участок между Беговой и Улицей 1905 года, испещренный крестиками. «Далось им всем это кладбище, — подумал он. — В конце концов, руины города наверху уже двадцать лет можно с полным основанием считать гигантским кладбищем. А на самом кладбище, среди надгробий и крестов, в ветвях разросшихся деревьев, наоборот, происходила какая-то загадочная жизнь, непонятная и враждебная людям». Нет, через кладбище он, конечно, не пойдет.

В этом районе еще бывший ипподром находится — тоже весьма странное место. Когда-то давно забрел туда один из сталкеров и вернулся сам не свой. Ничего не объяснял, но вскоре после этого спился и, пьяный, рассказывал иногда, что на ипподроме видел самых настоящих кентавров и чудом от них спасся. Кое-кто даже верил. Сам убийца к подобным рассказам относился весьма скептически: может, увидал бедолага в темноте какую-нибудь конную статую, да и спятил — нервы-то у сталкеров часто на пределе. Да и Щербатый что-то говорил про топот копыт и диких не пойми кого… Одним словом, такие места, как ипподром, лучше обходить стороной. Тем более, когда они не совсем по дороге. А нарочно делать крюк, будучи на задании, чтобы просто утолить любопытство, — это не для профессионала.

Оставался последний вопрос: какую одежду лучше выбрать для дороги? Больше всего он любил комбинезон цвета хаки, в метро многие ходили в одежде такого цвета, а потому в нем легче затеряться в толпе. Имелась еще серая камуфляжная форма ганзейского пограничника, но в такой, пожалуй, он наоборот будет привлекать внимание, оказавшись на Беговой. Итак, решено.

Патрульные в туннеле, ведущем к Щукинской, проводили целеустремленно шагающего человека с рюкзаком за плечами настороженными взглядами. Нет, с пропуском у него все было в порядке, просто в ту сторону люди со Спартака ходили все реже. С тех пор, как в туннеле нашли Нюту и останки ее спутников, на станции опасались нашествия монстров, хотя пока это была перестраховка. Звери не тревожили людей, и постовые лишь изредка замечали где-то в непроглядном мраке горящие желтые глаза. А уж когда несколько сталкеров беспрепятственно прошли через туннель и вернулись обратно, люди и вовсе успокоились.

Убийца шел по шпалам, привычно стараясь ступать бесшумно. Луч фонаря плясал по стенам, иногда поднимаясь к сводам туннеля, — так, на всякий случай. Все было спокойно, даже крыс не попадалось. И только убийца об этом подумал, как на него пахнуло теплым смрадом и он услышал словно бы вздохи. Молниеносно щелкнув кнопкой фонаря, человек на цыпочках отошел к стене, вжался между тюбингами и стал ждать, выставив вперед короткое рыло автомата. Странно, но особого страха не было, только досада. «Столько хлопот из-за какой-то девчонки, — думал он. — Стоит ли она этого? Уж если уцелела, жила бы себе дальше. Нет, им надо непременно ее добить». В последнее время сомнения одолевали убийцу все чаще. Он хотел служить сильному правителю, а в Верховном незадолго до смерти уже не чувствовалось силы. Да и у Игоря не было той железной хватки, чтобы заставить всех добровольно себе подчиняться. Взять хотя бы его первое задание: неужели только что пришедший к власти мальчишка не придумал ничего умнее? «А может, он просто не способен отличать первостепенные задачи от несущественного? — подумал убийца. Потом в голову пришла новая мысль: — Интересно, сколько лет живут монстры? Те ли, что сопят сейчас в темноте, сожрали спутников Нюты, или здесь бродят уже их дети и внуки?»

Вокруг царила тишина, и убийца уже собирался продолжить путь, но вдруг, словно по какому-то наитию, задрал голову к своду туннеля. Прямо над ним светились желтые глаза. Человек окаменел. Что-то подсказывало ему — сейчас лучше не дергаться. Потом он почувствовал в голове какую-то щекотку — существо словно сканировало его мысли. «Ну, вот и все».

Сколько времени прошло — минута, пять? Убийца вновь неуверенно поднял глаза Ничего. Темнота и тишина. Зверь ушел, словно его и не было, лишь едва уловимый смрад доказывал, что человеку это все не привиделось. Он перевел дух, поправил лямки рюкзака и двинулся дальше. Путь предстоял неблизкий: мимо опустевшей Щукинской, мимо заброшенного Октябрьского поля к Полежаевской, которую вырезали, — не те ли самые монстры?

Убийца не любил эти мрачноватые, мертвые во всех смыслах станции. Даже в ведущих к ним туннелях было как-то особенно тоскливо и неуютно, словно и в них просочились отчаяние и запустенье. Что-то шуршало под потолком — возможно, летучие мыши. На подходах к Щукинской человек едва не попал в густую и весьма толстую паутину. Пришлось расчищать себе путь, выжигая эту мерзость факелом. Хорошо хоть, хозяин паутины куда-то отлучился либо предпочел не высовываться.