Читаем без скачивания Светлейший князь - Михаил Шерр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слушал Якова в буквальном смысле затаив дыхание, такой рассказ не каждый день услышишь.
— Их сиятельство Владимир Григорьевич, за два года побывал во Франции, Германии и Англии, везде виделся и имел случай беседовать со многими выдающимися научными людьми. Он же везде был вхож. Я почти всегда его сопровождал. У меня хорошая память и я всегда составлял отчеты о визитах. А в Англии ничего нельзя было записывать, только смотреть. Вот их сиятельство и полагались на мою память.
— Не понятно, Яков Иванович, как тебя посмели в Барнауле в такой оборот взять? — моему удивлению не было приделов.
— Для самого загадка, Григорий Иванович. Я ведь даже не знаю, что было в отчете, который мне надо было привезти в Питер. И почему меня за таким пустяшным делом послали. Да теперь это не имеет никакого значения. Я хоть и залетал в высокие сферы, но зуботычин столько было, что …, — Яков махнул рукой. — У меня предчувствие было нехорошее, но отказаться я ни как не мог.
— Давайте лучше Яков Иванович, поговорим о приятном, — решил я переключить Якова на другое. — Вы, сударь, сведущи во многих науках. Но мне показалось, что больше всего вам по душе химия.
— Вы правы, Григорий Иванович. Во время занятий химией, я очень часто ощущаю себя на небесах, — мечтательно сказал Яков.
— Отлично. Я хочу попросить вас как можно быстрее создать у нас химическую лабораторию.
— С огромным удовольствием, — Яков даже потер руки. — Я ведь уже беседовал с нашими кузнецами, самое необходимое они мне сделают. А колбы и всё остальное я сделаю сам.
— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся я. — Подбери себе помощников и скорее приступай к делу. Первое, что мне крайне необходимо, это кислоты серная иазотная. Зачем, объясню позже. А сейчас поверь на слово, это очень важно. Теперь второе. Степан обещает листов по пятьдесят в день производить, было бы сырье. Тряпья пока достаточно. Поэтому прошу тебя каждый день писать руководство по химии, — Яков слушал меня молча и очень внимательно. — Третье. В Европах ты слышал дебаты о необходимости новой, универсальной, системе мер?
— И неоднократно, особенно во Франции. И мало того, я знаком с работой комиссии при Анне Иоановне.
— Замечательно. Тогда вам должно быть понятно, то, что я предлагаю. Прочитайте.
Я протянул Якову написанную мною международную систему СИ, естественно, ту её часть, которая соответствовала концу 18 века. Никаких пока амперов, кельвинов, молей, кандел. Пока. Только метр, килограмм, секунда, градус Цельсия.
— Целиком согласен с вами, — Яков положил правую руку на листы моего «трактата». — Такое впечатление, что вы слышали бурные дискуссии в Парижской академии наук. Можно сказать слово в слово. Вы, ваша светлость, обладаете знанием на несколько шагов больше нашего и вы задумали здесь совершить какой-то, — Яков замолчал, подбирая нужное слово, — научно-технический прыжок.
Ай да Яков. Словосочетания «научно-технический» еще нет. Похоже кашу мы с ним сварим.
— Вы меня слышите, Григорий Иванович? — с своих мыслях я немного куда-то улетел.
— Конечно слышу, — я тряхнул головой.
— Мне показалось, что вы отвлеклись от нашей беседы.
— Тем не менее я слышал, что вы говорили. Ваши последние слова, я задумал совершить здесь какой-то прыжок, вы его назвали научно-техническим. Что вы подразумеваете под этим?
— Вы хотите построить завод, лучше английского, опередить их, а значить и весь мир в технике и науках. И для этого нужна новая метрическая система, притом она должна быть десятичной, как предлагал сто лет назад Джон Уилкинс, секретарь Лондонского королевского общества.
Молчание знак согласия, поэтому мы несколько минут молчали оба. Вернее молчали мы втроем, Петр Сергеевич всю нашу беседу тихонечко сидел в сторонке и внимательно слушал нас. Я протянул ему свои записи, он быстро прочитал их и кивнул в знак согласия.
— У нас есть барометр, два ртутных термометра, один со шкалой Цельсия, другой со шкалой Фаренгейта, железный аршин и два английских хронометра, — Петр Сергеевич перечислил метрические приборы спасенные им при уходе с уральского завода. — Но если я правильно понимаю то, что вы написали, железный аршин не годиться как эталон меры длины.
— Вы правы, не годиться. Единицей длины должен стать метр, он делится на сто сантиметров и тысячу миллиметров. Эту меру длины предложил сто лет назад ученый Тито Бураттини. Эта единицу длины, эквивалентна длине маятника, совершающего колебание от вертикального до крайнего положения за секунду, то есть с периодом колебаний в 2 секунды, — здесь я немного слукавил, метр Бураттини отличался от метрического метра примерно на сантиметр. Однажды кто-то из моих любознательных учеников предложил воспроизвести эксперимент Бураттини и после многочисленных измерений нам удалось вычислить разницу метра Бураттини и метрического. — Эталонный аршин равен семьдесят одному сантиметру и двенадцати миллиметрам. Пока сделаем эталон метра исходя из этого. Когда появиться возможность покорпеем с маятником и сделаем более точный эталон.
Наше совещание затянулось далеко за полночь и его итогом стало появление у нас метрической системы мер, той, которая появится в конце века во Франции. Мерных аршинов у нас оказалось два, у Кузнецовых был мерный полуаршин. К моему удовлетворению они совпали. Над эталоном метра Василий Иванович трудился целый день.
Прошло больше месяца. В последний день лета тридцать первого августа я собирался возвращаться в Усинск с нашего завода. За прошедший месяц с небольшим, мы сумели действительно построить настоящий завод.
На заводе постоянно были Петр Сергеевич, дедушка Фома и наши кузнецы. Яков Макаров и Ванча совершили несколько экспедиций для изучения долины. К Якову я приставил Илью, брата Евдокии. Отказать своей главной помощнице я ну никак не мог. Малец оказался шустрым и сообразительным, Яков помощником был доволен. Единственным его недостатком была потрясающая худоба, но Яков обещал откормить своего помощника. Достаточно большой участок от реки Макаровки до Золотой был ими тщательно обследован. Поднявшись по реке
