Читаем без скачивания Темный Резонатор - Степан Аксёнов

— Как же? — возмутился собеседник, — а как же вьиставить звучание? Как же настроииить инструмьент? Всье должно быить манификь!

— Очень интересно, — слегка удивился я, — и все-же кто Вас пригласил?

— Я сам прьиехаль, когда васшаа фирма купить у менья весь обьем мойей инструмьент, мнье стал интерьесен гдье будьет открывать новый филармония, а увидеть васш, — на этом Пьер прервался с задраным пальцем вверх, будто подбирал слова, — сцена и помесчение. Но тут нужен настрой. Да да.

— Что же, я надеюсь, что Вы понимаете, что в этом помещении планируется не филармония, — улыбнулся я специалисту.

— Да да, я ужье понять по интерьер, что здьесь будьет что-то молодьежное, — слегка замялся мужчина, — но это будьет правильно. Я помогу. Этьо будьет новий вьиток. Новий вьиток для мой инструмьент. Мсье, Иуанн, можно ли мне будьет остатьсья и усльишать, как будут играть музьиканти?

— Конечно, уважаемый Пьер, я думаю они подойдут в течение получаса, — пожал руку фанатику я.

— Спасибо, мсье, — ответил Пьер и переключился на рабочего, что нес очередной "гроб" на сцену и слегка неаккуратно его грохнул, — что — же ты дьелайешь! Ето же инструмьент! С ним нельзья так! Так, ето на два мьетра вправо! Живьее!

Забавный мужчина, по нему сразу видно, что он дорожит своим делом, и болеет за него всей душой. Почему-то мне иногда кажется, что именно на таких людях прочно стоит всякое мерило науки или искусства. Фанатики, в хорошем смысле слова, могут ночами не спать, только ради того, чтобы доказать какую-то теорему или сделать какое-то изобретение. Улыбаясь своим мыслям я двинулся к своей семье, которые сейчас расположились за барной стойкой.

— Впечатляет, — вместо приветствия сказал я им, — не думал, что за неделю работы можно сделать такую красоту.

— Я же говорила, что ему понравится, — радостно сказала София, — с тебя мороженное, пап.

— Да да, я это уже понял, — проворчал отец, — Клубничное?

— Фисташковое, — ответила непоседа.

— Действительно очень интересное заведение, — сказал я, — атмосферное. Самое главное не подкачать.

— По-сути, осталась только музыка и музыканты, меню готово, повара наняты, официанты и охрана тоже, — перечислила мама, — но ты еще не видел главного.

— Чего именно? — спросил я.

— Пойдем. Все увидишь, — поманила меня в соседнюю дверь мама.

Мы всей семьей спустились по широкой винтовой лестнице в подвал, где был оборудован профессиональный ринг с артефактными ограждениями и сеткой, а также стояли камеры.

— Я правильно понимаю, что это место для выяснения отношений? — спросил я у родных.

— Да, — ответил отец, — обрати внимание внутри ринга работают ограничители и магии тут нет. Мало того, все что происходит тут может транслироваться наверх на главные экраны, а также в интернет.

— Это, конечно, интересно, но что скажет ИСБ, — спросил я, — это-же подпольные бои.

— Никаких подпольных боев, — ответил дед, — Власов сказал, что идея хорошая. При условии, что ставки будем собирать мы и тридцать процентов отдавать в казну.

— Кто про что, а Владимир Павлович все про пополнение казны, — пробурчал я, — ладно. конфликты все равно будут, так почему бы не сделать это выгодным.

— Кто Ви такой, и, таки, что сделали с моим сыном? — пошутил мой отец.

— Я просто повзрослел, пап. Пойдемте наверх, там наверное музыканты пришли.

Действительно, когда мы пришли наверх там разгорался нешуточный скандал. Пьер увидел молодых рокеров и решил что они недостойны играть на его колонках. Музыканты же решительно послали кучерявого по направлению и независимо от его желания подключали свои гитары. Атмосфера накалялась ровно до того момента, когда мы открыли дверь из подвала. Все в этот момент просто замерли и стихли, а Пьер с солистом засеменили ко мне.

— Мсье, Иуаан, я решьительно против, чтобы эти неучи играть на мой инструмьент! — поднял палец вверх мужчина.

— Вот почему большинство людей считает, что доброта и учтивость — это признак слабости? Что-же, придется быть жестким, — проворчал я и слегка выпустил из глаз тьму, — уважаемый Пьер и…

— Вестник, Иван Сергеевич, зовите меня Вестник, — подобрался солист группы.

— Итак, господа, мне абсолютно без разницы как Вы будете взаимодействовать между собой. Но. Через час здесь должна звучать отстроенная музыка в ритмах этих молодых людей, — указал рукой на музыкантов я, — господин Пьер, Вы сами решили остаться и проконтролировать звучание музыки. Так? Вот и помогайте в этом. Если не хотите, то дверь там. Деньги Вам выплачены в полном объеме, и, теперь, эта аппаратура моя. Только я и моя семья будет решать что будет звучать в стенах этого заведения. Я. Понятно. Изъясняюсь?

— Ддааа, — проблеял Пьер.

— Теперь к твоим ребятам, Вестник, мне нужно, чтобы Вы могли играть что-то забойное, а также, в дальнейшем, и под заказ тоже. Чтобы девочка, которая заплатит немалую сумму, чтобы выйти на сцену, чтобы спеть вместе с Вами могла чувствовать себя хорошо, и чтобы вы ей помогли. Понятно?

— Да, Иван Сергеевич. Все понятно, — кивнул головой солист, — все сделаем в лучшем виде. если что я договорился с несколькими группами, и они все согласны работать.

— Отлично. Напоминаю, у Вас есть час. Через час я хочу, чтобы здесь стало жарко, — посмотрел на часы я, — время пошло.

Присев за барной стойкой я увидел удивление на лицах своих родных.

— Что? — поднял бровь я.

— Ты прямо аристократом стал, внучок, — хихикнул дед, — сила в тебе клубилась, да так, что мне здесь неуютно стало.

— Иногда, люди понимают только показатели силы, деда, — вздохнул я, — я еще не очень большого возраста и в силу этого, иногда, приходится показывать, что я не просто малолетний пацан.

— Привыкай, в тебе пока еще не чувствуют силу и пытаются прогнуть под себя, задавить своим авторитетом, — сказал мне отец, — позднее, когда станешь аристократом, люди будут опасаться лишь твоего титула.

— А ты уверен, что я им стану? — поднял бровь на отца я.

— Конечно, а у тебя есть другие варианты? — спародировал меня отец.

— Нету, в том то и дело, что нету, — вздохнул я.

Музыканты, совместно с Пьером организовались минут за сорок. Я понимаю, что надавил на них, но мне важен результат, а не палки в колеса. После того, как Пьер пинками выгнал звукорежиссера из аппаратной сухая мешанина звуков от местной группы внезапно обрела объем и гармоничное звучание. Мелодия накатывала волнами, а Пьер бегал по помещению и раздавал "пинки" рабочим и музыкантам. Для простого обывателя, такого как я было непонятно, зачем мужчина заставлял направлять колонки на стенах на два градуса левее или на три ниже, зачем заставлял музыкантов играть несколько композиций, причем иногда откровенную кашу. Сорок три минуты Пьер творил. Сорок три минуты Пьер