Читаем без скачивания Папина содержанка - Дарья Десса

Я же никак не могу прийти в себя после того, что случилось ночью. Смотрю на часы: восемь часов девять минут. Мы прощаемся с Джейни. Выходим на улицу. Я молчу. Опять жутко стыдно перед Максим. Вот почему она всё время заставляет меня испытывать это дурацкое чувство? Хотя ответ очевиден: слишком много косячу. Вёл бы себя, как взрослый разумный мужчина, и поводов краснеть стало бы намного меньше.

Глава 40

Мы успеваем добраться до гостиницы, и всё. Дальше позвонила Джейни и сказала, – я слышал её рыдающий голос через динамик телефона Максим, – что с ней на связь вышел похититель. Заявил, что поскольку мы организовали на него охоту со стороны полиции, он увеличивает выкуп ещё на четыре миллиона евро.

– Так и сказал, – шмыгнула носом в трубку девушка, – «семь – моё любимое число».

– А дальше что?

– Чтобы деньги были сегодня, к полуночи. Место встречи – Хампстед-Хит, а если точно – Highgate Men's Bathing Pond.

Мажорка сказала Джейни, чтобы та выпила снотворное и отдыхала, пока мы с «моим юным коллегой» готовимся. Затем убрала телефон и проговорила:

– Час от часу не легче.

– Это называется полная попа, – сделал я вывод.

– Зачем же ты так про себя критично? – спросила мажорка.

– Чего?

– Ну, ты же про свою голову, верно я поняла?

– Да у самой у тебя!..

– Цыц! – прикрикнула на меня Максим, и я резко замолчал. – Будешь на меня волну гнать, всё доложу папеньке. Как ты в квартире близкой подруги правнучки его главного финансового партнера лысого гонял.

– Да пошла ты, – равнодушно отвечаю, хотя думать о том, как отец станет выслушивать детали моего проступка, очень не хочется. Родитель явно не оценит такое поведение.

– Поехали снова к нашему японскому другу, – говорит Максим, и мы вновь стремимся на такси в лондонский офис «Mitsui Industries».

Увидев нас в своем кабинете, Такэда аж весь побледнел. Прочитал по нашим физиономиям, что плакали с таким трудом собранные им три миллиона. О чем мы ему сразу же и сообщаем, но не даем опомниться и просим выделить ещё четыре.

– У меня нет таких денег, – разводит руками японец. Лицо у него мало того, что неестественно бледное, так ещё и посерело даже. Видать, те деньги все-таки были для него очень важны, а мы с такой невероятной легкостью их профукали. И неизвестно ещё, какая судьба постигнет следующий транш. Если похититель окажется столь же ловок, то станет богаче на целых семь миллионов. Что дальше с Наоми после этого случится – неизвестно. Вот в чем главная заковыка.

– Видимо, все-таки придется мне звонить господину Сёдзи, – угрожающе-насмешливо (как у неё получается одновременно сочетать эти две интонации, не понимаю) говорит Максим. И… натыкается на дух самурая, проснувшийся в Такэде.

– Звоните, – говорит он. – Я вам сказал правду. У меня больше денег нет.

Мажорка идет на принцип. Она берет трубку, смотрит в лежащую на столе памятку с номерами телефонов, из которых принадлежащий приемной президента корпорации выделен жирной красной линией и рядом по-английски крупными буквами: «Do not dare!», что я перевожу как «Не смей!» Только непонятно тогда, зачем было писать. Замазал бы корректором, и готово. Видать, японская пунктуальность.

– Добрый день, – говорит мажорка по-английски. – Меня зовут Максим, я помощница президента холдинга «Лайна» господина Кирилла Андреевича. Мне нужно срочно связаться с господином Сёдзи. Что? Совещание? Да мне глубоко… В общем, речь идет о жизни и смерти его старшей дочери, Наоми. Что? Совещ… Быстро переключи меня на него! – внезапно рявкает мажорка. Я вздрагиваю и откидываюсь назад. Такой яростной мне её прежде видеть не доводилось.

– Терпеть не могу этих офисных куриц, – усмехается Максим, глядя на Такэду. Мое впечатление от её поведения, видимо, не интересует.

А дальше происходит то, чего ни я, ни Такэда не ожидали. Абсолютно. У нас рты пораскрывались, глазоньки повыпячивались. Поскольку Максим вдруг заговорила по-японски. Да так ладно и складно, словно с рождения знает этот язык, потому как на свет появилась там, выросла и вообще впитала с молоком матери.

Они говорят, а мы с японцем пялимся. Такэда ещё и потому, как мажорка с президентом его корпорации разговаривает, вот так запросто: взяла и позвонила. Безо всяких придыханий, поклонов невидимому собеседнику и прочих виляний хвостом. Проходит пара минут, Максим протягивает Такэде трубку. Тот вскакивает, вытягивается, как солдат на плацу перед генералом и бросает отрывистые слова, из которых подобострастное «хай!» звучит чаще всего.

Мажорка делает вид, что вытирает пот со лба (утомилась, мол), усаживается в кресло. Я всё это время продолжаю хлопать глазками, взирая на неё.

– Дырку прожжешь, – бросает мне Максим. – Хорош пялиться, а то японец решит, что у тебя ко мне постыдный интерес.

– Тьфу. Нет у меня никакого интереса, – спешу оправдаться. Вру, конечно. Ещё какой у меня к тебе, мажорка, интерес! А после увиденного и услышанного меня любопытство прямо-таки пожирает изнутри. – Ты откуда японский знаешь? И почему раньше на нем не говорила?

– Да так… увлечение юности, – небрежно бросает Максим. – В училище предложили на выбор японский или испанский. Я выбрала первый. Ну, выучила вот.

– Ничего себе, – продолжаю бормотать в глубоком изумлении.

– Хай! Хай! – говорит в этот момент Такэда и кладет трубку телефона так, словно она из горного хрусталя выточена, потому хрупкая очень и бесценная.

– Господин Сёдзи сказал, что деньги на счет представительства поступят в течение пяти минут, – сообщил нам японец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Другое же дело, – усмехнулась Максим.

Вскоре позвонил подчиненный и сказал, что деньги поступили. Осталось их обналичить. Это займет около двух часов.

– В гостинице подождем, – заметила мажорка.

Ещё через несколько минут мы едем на такси в гостиницу. Кажется, лондонские таксисты скоро нас обоих станут уважать и ценить, как прекрасных клиентов – столько денег мы тратим на их услуги. Для сокращения расходов впору бы нанимать водителя с машиной. Может, стоило за этим к японцам обратиться? Хотя лучше не надо, опять возиться с этим принципиальным Такэдой, обожателем корпоративных регламентов.

За время, оставшееся до вторичной передачи денег, мы успеваем тщательно помыться, переодеться и пообедать, а затем отправляемся домой к Джейни, чтобы уже вместе с ней