Читаем без скачивания Возвращение фараона - Кристиан Жак

Хозяин лавки и богатейший местный ростовщик, полный человек с квадратным лицом, примерно пятидесяти лет, уроженец Микен, постарался воссоздать на чужбине привычный облик родного дома: повсюду стояли небольшие статуэтки и затейливо украшенные глиняные вазы самых разнообразных форм.

– Мне сказали, что вы собираетесь сделать крупный вклад, – начал он.

– Да, это так.

– Из чего он состоит?

– У меня много всего.

– Скот?

– Скот.

– Зерно?

– Да.

– Суда?

– Суда.

– Что-нибудь... еще?

– Много всего другого.

Толстяк, казалось, был впечатлен.

– У вас достаточно монет? – спросил его Пазаир.

– Думаю, да, но...

– Чего вы опасаетесь?

– Ваша внешность не дает оснований думать, что у вас... такое богатство...

– В путешествиях я не надеваю дорогие одежды.

– Я вас понимаю, но хотел бы...

– Иметь подтверждение моего состояния? – помог ему Пазаир.

Ростовщик кивнул.

– Дайте мне глиняную дощечку, – попросил визирь.

– Я хотел бы записать сделку на папирусе.

– У меня есть лучшее средство, чтобы вселить в вас уверенность. Дайте эту дощечку.

Толстяк в недоумении подчинился.

Пазаир сделал в глине глубокий оттиск своей печати:

– Такая гарантия вам достаточна?

У толстяка глаза вылезли из орбит. Он в ужасе разглядывал печать визиря.

– Что... что вы хотите? – пробормотал он.

– К вам приходил преступник, которого ищут по всему Египту.

– Ко мне? Это невозможно!

– Его зовут Монтумес. Он был начальником стражи, нарушил закон и был отправлен в изгнание. Его появление в Египте – серьезное преступление, о котором вы обязаны были незамедлительно сообщить.

– Уверяю вас, что...

– Хватит лгать, – посоветовал визирь. – Я знаю, что Монтумес приходил сюда по указанию распорядителя Государственной казны.

Упрямство ростовщика было сломлено. Он заговорил:

– Почему я должен был отказаться от сделки с ним? Монтумес причислял себя к власть имущим.

– Чего он от вас хотел?

– Развернуть ростовщическую деятельность во всей Дельте.

– Где он скрывается?

– Он уехал отсюда в порт Ракотис[18].

– Разве вы забыли, что хождение монет запрещено, что виновные в этом преступлении несут тяжкие наказания?

– Я действую в рамках закона.

– Разве вы не получали указ, собственноручно подписанный мной?

– Монтумес уверил меня, что на деятельность ростовщиков в Египте смотрят сквозь пальцы.

– Вы неосторожны, – заметил Пазаир. – В Египте закон – не пустое слово.

– Вы не сможете долго противостоять этому новшеству...

– Этого новшества мы не хотим.

– Я не один в этом деле, мои коллеги...

– Поговорим с ними позже. Покажите мне город.

34

Грек-ростовщик все же надеялся на лучшее. Он представил визирю, рядом с которым по обыкновению находился сторожевой павиан, своих коллег, тех самых, что тайно ввозили в Египет монеты, давали ссуды под проценты и занимались многими другими финансовыми операциями, приносящими немалые барыши. Греки в один голос принялись убеждать визиря в выгодах, которые сулят их умения.

Пока визирь выслушивал их рассуждения, стражники по знаку своего начальника Кема сбросили с себя непривычные одежды ливийцев и греков и заперли ворота, не обращая внимания на протестующие крики перепуганной толпы. Трое мужчин попытались даже вскарабкаться на стену, надеясь сбежать, но напрасно – подвела излишняя тучность. Их немедленно арестовали и отвели к верховному стражу.

Самый напуганный кричал громче всех:

– Немедленно отпустите нас!

– Вас обвиняют в тайном ввозе монет.

– Вы не имеете права судить нас!

– И все-таки вы предстанете перед судом.

Как только троица оказалась перед визирем, который пока сохранял тайну своего положения, возмущенные крики сменились слезными мольбами:

– Будьте к нам милостивы! Мы совершили ошибку и очень о ней сожалеем... Мы честные купцы. Мы...

– Ваши имена и ремесло.

Все трое оказались египтянами и занимались изготовлением мебели. Часть своего товара они переправляли беспошлинно в Грецию.

– Значит, доходы ваши были незаконны и вы наживались за счет собственных соотечественников. Признаете свою вину?

– Не будьте к нам слишком суровы... Нас ввели в заблуждение...

– Я буду не суровее закона.

Пазаир устроил судилище прямо на площади. Присяжными стали Кем и пятеро египетских крестьян, которых верховный страж привел из ближайшей усадьбы.

Обвиняемые, а их оказалось немало и в большинстве своем это были греки, не отрицали своей вины. Согласились они и с вынесенным приговором. Присяжные единодушно одобрили наказание, которое наложил на чужаков визирь: их изгоняли с египетской земли навсегда. Отобранные у них монеты должны были переплавить, полученный металл отдать в храмы, где из него изготовят культовые предметы. Что же касается селения, то его ворота впредь не закроются для купцов-иноземцев, но при условии, что те обязуются строго соблюдать законы Египта.

Глава ростовщиков с благодарностью поклонился визирю.

– Я опасался более сурового наказания, – признался он. – Говорят, что каторга в оазисе Харга страшнее преисподней.

– Я там выжил.

– Вы?..

– Монтумес надеялся увидеть, как побелеют на солнце мои кости.

– Мне кажется, вы недооцениваете Монтумеса. Он хитрый и опасный интриган.

– Я оцениваю его по достоинству.

– Положив конец противозаконному обращению денег в Египте, вы нажили себе еще одного опасного врага. Вас возненавидит Бел-Тран, который надеялся извлечь из этого огромную выгоду. Вы лишили его источника обогащения.

– Меня это радует.

– И вы надеетесь долго пробыть визирем?

– На все воля фараона.

Пазаир, Кем и Убийца плыли в лодке, направляясь к Ракотису. Визирь любовался ослепительной зеленью, что обрамляла переплетающиеся водные пути. Чем дальше они продвигались на север, тем обширнее раскидывалось царство вод. Нил ширился, готовясь соединиться с ласковой морской гладью, что обвела пенным кружевом окраинные земли.

Ракотис жил рыбой. Каких только рыбных промыслов здесь не было! На рынке под открытым небом чистили рыбу, потрошили ее и пластали, после чего нанизывали на деревянные палочки и оставляли сушиться на солнце, или закапывали в горячий песок, а то и в грязь, известную своими целебными свойствами. В Ракотисе также солили рыбу, а самую лучшую для сохранности опускали в растительное масло. Отдельно собирали икру лобанов, чтобы потом из нее приготовить особо любимое египтянами блюдо. Богачи предпочитали свежую рыбу, для них ее жарили на вертелах и приправляли соусом с тмином, кориандром и перцем, бедняки ели сушеную, и она служила им каждодневной пищей наряду с хлебом. Лобана можно было обменять на кувшин пива, а за корзину нильских окуней получить драгоценный амулет.